17 И другой Ангел вышел из храма, находящегося на небе, также с острым серпом. 18 И иной Ангел, имеющий власть над огнем, вышел от жертвенника и с великим криком воскликнул к имеющему острый серп, говоря: пусти острый серп твой и обрежь гроздья винограда на земле, потому что созрели на нем ягоды. 19 И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия. 20 И истоптаны ягоды в точиле за городом, и потекла кровь из точила даже до узд конских, на тысячу шестьсот стадий.
14-я глава заканчивается видением Суда, нарисованном в хорошо знакомых из ВЗ картинах. Начинается видение с описания победоносной фигуры подобного Сыну Человеческому, которая восходит к Дан 7,13-14: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему». В НЗ «Сын Человеческий» видения Даниила истолкован как Иисус Христос. Такое толкование придал этому видению уже Сам Иисус, называя Себя Сыном Человеческим. На Его голове знак власти, золотой венец, какие мы видели на головах 24-х старцев вокруг престола Божия в 4-й главе. Острый серп в Его руке – знак Суда. Этот образ будет развит несколько ниже. Следует обратить внимание на то, что Сын Человеческий не «грядет», как было бы привычно слышать, а «сидит на облаке», то есть восседает именно как Судия (так уже в Иоиль 3,12-13).
Далее следует картина суда, нарисованная двумя хорошо знакомыми по Писанию метафорами. Во-первых, Суд описан символом жатвы. Этот образ широко использовал уже Иисус Христос. «Когда же созреет плод, – говорит Он, – немедленно посылает серп, потому что настала жатва» (Мк 4,29); и в притче о пшенице и плевелах Иисус, говоря о суде, тоже прибегает к картине жатвы (Мф 13,24-30.37-43). Во-вторых, Суд описан символом сбора винограда. Так и у пророка Иоиля Суд изображен и в образе жатвы, и в образе сбора винограда и его прессования. «Пустите в дело серпы, ибо жатва созрела; идите, спуститесь, ибо точило полно и подточилия переливаются, потому что злоба их велика» (Иоиль 3,13). Точило – устройство для давления винограда, которое состоит из двух корыт, соединенных друг с другом желобом для стока. Корыта делались из большого куска камня, или из обожженного кирпича. Виноград закладывали в верхнее корыто (точило) и давили его ногами, а сок стекал по желобу в нижнее корыто (подточилие). В Ветхом Завете Суд Божий сравнивается с давлением винограда не только у пророка Иоиля. «Всех сильных моих Господь низложил среди меня... как в точиле истоптал Господь деву, дочь Иуды» (Плач 1,15). «Я топтал точило один, и из народов никого не было со Мною; и Я топтал их во гневе Моем и попирал их в ярости Моей; кровь их брызгала на ризы Мои» (Ис 63,3). Эти образы использует и Иоанн при описании своих видений.
Итак, из небесного храма (ст.15) выходит «другой Ангел» и отдает приказ (от Бога) пустить серп и начать жатву пшеницы, то есть Суд. Почему этот Ангел «другой»? Да просто для того, чтобы отличить его от ангелов-вестников начала 14-й главы. Судя по контексту и исходя из ветхозаветных заимствований жатва здесь означает не просто Суд, но наказание неверных.
Вторая картина Суда использует образ сбора винограда. Из небесного храма появляется еще один Ангел с острым серпом, и «иной Ангел» отдает ему приказ начать срезание винограда. При этом отдающий приказ Ангел назван имеющим власть над огнем. Он вышел от жертвенника. Имеется в виду жертвенник всесожжения. Это напоминает нам о снятии 5-й печати (6,9-11). Там души убиенных мучеников из-под жертвенника молили о справедливости. И в 8-й главе, после снятия седьмой печати, «иной Ангел», имеющий власть над огнем жертвенника вложил их молитвы, как огонь, в кадильницу и бросил их на землю (8,3-5). Мольбы мучеников услышаны, справедливый Суд Божий состоится. Здесь, в 14-й главе изображено, в чем именно будет состоять этот Суд, – в «сборе винограда». Мы видим, насколько продумана вся структура книги Откровения. Некоторые персонажи, как, например, упомянутый «иной Ангел», кажутся поначалу случайными фигурами, появляющимися, чтобы тотчас исчезнуть и быть забытыми. Но нет, эта фигура появляется снова, чтобы напомнить о смысле своего предыдущего явления.
Таким образом, здесь суд обрисован в двух хорошо знакомых картинах урожая и точила. И к этому добавлена еще одна знакомая картина. Давление винограда будет происходить за пределами города, то есть Иерусалима. Почему «за городом»? Потому что в городе, то есть в Иерусалиме, в новом, конечно, или на Сионе, – будет, как мы видели, спасение. А за городом – Суд и наказание. Используются снова ветхозаветные образы. И в Ветхом Завете и в написанных между двумя Заветами книгах проходит мысль, что язычники будут приведены к Иерусалиму и там будет произведен над ними суд. У пророка Иоиля есть такая картина: все народы будут собраны в долину Иосафата и там Бог произведет над ними суд (Иоил. 3,2.12). У пророка Захарии тоже есть картина последнего битвы с язычниками «на горе Елеонской, которая перед лицем Иерусалима к востоку», где будет произведен последний суд (Зах. 14,1-4). Сын Человеческий начнет «жатву», а Ангел с серпом срезать виноград и бросать его в «великое точило гнева Божия». «И потекла кровь из точила даже до узд конских, на тысячу шестьсот стадий». Здесь как бы предвосхищается великая битва Суда, которая будет подробно изображена в 19-й главе. Поток крови до конских узд – образ из апокалиптической книги Еноха, известной и популярной в то время. 1600 стадий – число символическое. Вообще говоря, 1600 стадий – это примерно 32 км. Но речь здесь не о конкретном пространстве, а о символе: 4 х 4 х 100. 4 – число мира. Здесь имеется в виду весь мир и полнота суда над ним.
Итак, изображенные в прочитанной главе картины Суда – предвосхищения того, что будет описано далее, в 19-й главе, в картине битвы Иисуса Христа и Его ангельского воинства с антихристом и его воинством. Но при всём том мы должны учесть, что Иоанн пишет не язычникам, и не для язычников, которые вряд ли будут читать его Апокалипсис, а пишет он христианам и для христиан. Поэтому Суд, изображенный здесь, касается не только язычников, но и христиан, и, может быть, христиан в первую очередь.
4. Видение семи чаш гнева (15,1 – 16,21).
Пролог в небесах (15,1-8).
Вспомним, что седьмая труба, прозвучавшая в 11-й главе (11,15), возвестило начало Суда. И последующие главы шаг за шагом изображали грядущий Суд Божий. Сначала изображения были предварительными (в 12-14 главах). Теперь, в видениях 15-й и 16-й главы, свершается Суд Божий в образе излияния семи чаш гнева Божия. Эти главы стоят в соответствии к предваряющим главам 12-14. Как 12-я глава начиналась словами: «И явилось на небе великое знамение», так и 15-я глава нчинается: «И увидел я иное знамение на небе, великое и чудное».
1 И увидел я иное знамение на небе, великое и чудное: семь Ангелов, имеющих семь последних язв, которыми оканчивалась ярость Божия.
2 И видел я как бы стеклянное море, смешанное с огнем; и победившие зверя и образ его, и начертание его и число имени его, стоят на этом стеклянном море, держа гусли Божии, 3 и поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца, говоря:
велики и чудны дела Твои,
Господи Боже Вседержитель!
Праведны и истинны пути Твои,
Царь святых!
4 Кто не убоится Тебя, Господи,
и не прославит имени Твоего?
ибо Ты един свят.
Все народы придут
и поклонятся пред Тобою,
ибо открылись суды Твои.
5 И после сего я взглянул, и вот, отверзся храм скинии свидетельства на небе.
6 И вышли из храма семь Ангелов, имеющие семь язв, облеченные в чистую и светлую льняную одежду и опоясанные по персям золотыми поясами. 7 И одно из четырех животных дало семи Ангелам семь золотых чаш, наполненных гневом Бога, живущего во веки веков. 8 И наполнился храм дымом от славы Божией и от силы Его, и никто не мог войти в храм, доколе не окончились семь язв семи Ангелов.
Можно было бы подумать, что, рассказав о суде, Иоанну было бы удобнее остановиться, но ему предстояло много чего сказать – и о последних страшных событиях и о тысячелетнем Царстве, и о последней битве и об окончательном спасении и блаженстве в Царствии Божием.
Иоанн рассказал о снятии семи печатей и о семи трубах, а теперь должен рассказать еще о семи чашах гнева Божия. Такая манера типична для авторов апокалиптических книг, которые сводили все в группы по семь и три и считали совершенным сочетание трех групп из семи предметов. Мы с вами уже подробно обсуждали богословский смысл этого распределения «три раза по семь».
Здесь же заметим, что каждому ряду из семи «казней» (7 печатей, 7 труб, 7 чаш гнева) предшествует как бы пролог в небесах. Главы 4-5 с их небесным видением Бога, Сидящего на престоле, и Агнца предшествовали семи печатям. 8,1-6 с видением небесного жертвенника предшествовало семи трубам. Теперь снова 16-й главе и семи чашам гнева предшествует небесное видение15-й главы, которая является как бы небесным прологом к последующему.
Стих 1 представляет собою заголовок к 15 и 16 главам. Здесь говорится о семи Ангелах, имеющих семь последних язв, которыми оканчивалась ярость Божия. Они выйдут из небесного храма только в 5-м стихе. Но здесь упоминаются именно как в заголовке о великом и чудном видении Последнего Суда – кульминации эсхатологической драмы. Но прежде чем приступить к описаниям этих событий, Иоанн говорит о видении победителей над зверем-антихристом, которые не поклонились образу зверя и не приняли его начертания, то есть отказались стать его рабами. Это они стали мучениками и свидетелями. Это они носят на себе имя истинного Бога. Победители стоят на небесном стеклянном море, смешанном с огнем. Это море мы уже видели в 4,6. Теперь стеклянное море озарено огнём. В Писании огонь часто является символом суда. Вся сцена мрачно освещена огнем суда, который опустится на землю.