Очевидно, что гипотеза двух процессов обладает немалыми достоинствами. Допуская, что для узнавания и воспроизведения используются одни и те же виды хранящейся в памяти информации, она избегает (в отличие от гипотезы двух следов) добавления еще одного типа памяти к уже имеющемуся перечню. Предполагая участие в припоминании и узнавании отделимых друг от друга процессов, она позволяет понять, почему некоторые факторы влияют на эти два проявления памяти по-разному. Кроме того, сохраняя для узнавания концепцию прочности, она может объяснить все те данные, которые объясняет модель обнаружения сигнала. И при всем том в ней остается место для участвующих в припоминания процессов поиска, которые позволяют понять, почему организация материала облегчает его воспроизведение (см. гл. 10). Таким образом, создается впечатление, что гипотеза двух процессов, объединяя наши самостоятельные теории узнавания и припоминания, сочетает в себе достоинства обеих этих теорий.
Какого рода данными в пользу модели двух процессов мьг располагаем — помимо той способности объяснять уже известные факты, которой она, по-видимому, обладает? Эта модель получила бы новое подкрепление, если бы оказалось, что какие-то факторы по-разному влияют на два компонента процесса припоминания-на поиск и на принятие решения. Такие данные, если бы их удалось получить, по крайней мереподтверждали бы возможность разделить эти два этапа, обособленность которых, безусловно, составляет важную черту обсуждаемой модели. Один из экспериментов в этом направлении провел Кинч (Kintsch, 1968). Он определял запоминание списков, поддающихся разбивке на классы, применяя как метод узнавания, так и метод припоминания. В его экспериментах использовались списки двух типов: списки, которых каждое из слов было сильно ассоциировано с названием своего класса, и списки с невысокой степенью таков ассоциации. Благодаря такому подбору слов Кинч по существу варьировал уровень структурированности списков. Как и следовало ожидать, оказалось, что при низкой структурированности свободное припоминание менее эффективно, чем при высокой структурированности, однако эффективность узнавания для обоих списков была одинаковой. Эти результаты совместимы с представлением о том, что структура списка оказывает влияние на этап поиска в процессе припоминания, но не влияет на этап принятия решения ни в случае припоминания, ни в случае узнавания. Другие авторы также нашли, что различия в степени организации списка влияют на припоминание, не затрагивая узнавания (см., например, Bruce a. Pagan, 1970).
Хотя модель двух процессов в том виде, в каком мы ее до сих пор описывали, по-видимому, позволяет объяснить многие важные явления, связанные с воспроизведением и узнаванием, Андерсон и Боуэр (Anderson a. Bower, 1972) указывают на необходимость внести в нее одну модификацию. По их мнению, понятие "прочности", используемое в модели узнавания, основанной на обнаружении сигнала (и тем самым на этапе принятия решения в модели двух процессов), несостоятельно. Эти авторы указывают, что простая теория прочности не позволяет объяснить так называемую "дифференциацию списков". Имеется в виду способность испытуемых различать элементы в зависимости от того, в каком из иескольких списков они содержались. Эта способность весьма значительна: испытуемые могут, например, ответить, входил ли данный элемент в первый и четвертый списки или же он был предъявлен в составе второго и третьего списков (Anderson a. Bower, 1972). Приведем другой пример. Если список 1 предъявлялся десять раз, а список 2 — только однажды, то следовало бы ожидать, что при проверке, проводимой после предъявления списка 2, элементы, входящие в список 1, должны обладать большей прочностью, чем элементы списка 2. А поэтому если элементы списка 1 использовать в качестве дистракторов в тесте на узнавание по списку 2, то они должны ошибочно признаваться за элементы этого списка. Между тем в действительности эффективность различения между элементами списка 1 и элементами списка 2 в этом случае даже выше, чем в тестах на узнавание, проводимых обычным методом (Winograd, 1968). Короче говоря, простая теория прочности не позволяет понять, каким образом испытуемый может установить, что данный элемент входил в состав какого-то другого списка, если прочность этого элемента столь же высока или даже выше прочности элементов списка, по которому сейчас идет проверка. Таким образом, дифференциация списков создает затруднение для теории прочности.
Андерсон и Боуэр (Anderson a. Bower, 1972) высказали мнение, что в дифференциации списков и узнавании участвуют по существу одни и те же процессы: когда испытуемый узнает данный элемент в качестве одного из компонентов определенного списка, это, в сущности, ничем не отличается от того, когда он узнает его как элемент, входивший в единственный предъявленный ему список. Так как просто "прочность", согласно этим рассуждениям, не может служить основой для дифференциации списков, ее нельзя использовать при построении моделей узнавания и воспроизведения. В качестве альтернативы эти авторы, выдвигают, то, что можно было бы назвать "контекстной прочностью". Чтобы понять смысл этого термина, нужно начать с того, что предъявление испытуемому любого списка слов всегда происходит в определенном "контексте", который складывается из таких разнообразных факторов, как температура, время суток, состояние желудка испытуемого, цвет волос экспериментатора и т. д. Все эта факторы в совокупности и создают контекст. Предполагается, что, когда испытуемый заучивает список, эти контекстуальные факторы ассоциируются с меткой для "данного списка" в ДП. А эта метка в свою очередь ассоциируется со словами, входящими в список (точно таким же образом, как в обсуждавшейся ранее модели для свободного припоминания).
Посмотрим теперь, что происходит, согласно Андерсону и Боуэру, во время проверки. Испытуемый начинает искать в памяти слова и находит их (или, в случае теста на узнавание, его прямо подводят к ним предъявляемые элементы), после чего он должен решить в отношении каждого найденного слова, входило ли оно в список, по которому производится проверка. Он делает это, оценивая слово не по прочности или возбуждению его собственного следа, взятого отдельно, а по степени ассоциации между этим словом и факторами контекста заданного списка. Например, когда испытуемого просят припомнить слова из списка 2, он извлекает из памяти некоторые слова; затем он подвергает каждое из них проверке, с тем чтобы выяснить, достаточно ли оно ассоциируется с факторами контекста списка 2. Если ассоциация достаточна, он воспроизводит слово, если же нет — отбрасывает его. Нетрудно видеть, как эта теория предсказывает способность дифференцировать списки: каждый список имеет свой, отличный от другого контекст, даже если различия невелики. Можно даже ожидать, что испытуемые будут в состоянии описать тот контекст, в котором им было предъявлено данное слово, и нередко они действительно могут это сделать. Такая теория применима и к узнаванию в более простей задаче — к "дифференциации" списка при наличии всего лишь одного списка.
Для подтверждения своей модели двух процессов Андерсон и Боуэр провели эксперименты, в которых они варьировали контекст списка, что оказывало различное влияние на узнавание и воспроизведение. Испытуемые заучивали ряд списков; каждый список содержал по 16 слов, взятых из некоторого ограниченного "фонда", содержавшего 32 слова, так что эти списки значительно перекрывались. Водном из экспериментов после предъявления каждого списка испытуемый должен был сначала попытаться вспомнить как можно больше слов из основного фонда, т. е. он припоминал все предъявлявшиеся ему ранее слова, к какому бы списку они ни относились. Затем испытуемого просили указать, какие из этих слов относятся к списку, предъявленному последним. Конечно, при проверке, производившейся после самого первого списка, все слова, которые он мог вспомнить, относились именно к этому списку. Однако по мере того, как число предъявлявшихся списков возрастало, положение изменялось: испытуемый воспроизводил все больше и больше слов основного фонда. Это не удивительно, поскольку следует ожидать, что способность к извлечению из памяти всего набора слов (основного фонда) будет повышаться, по мере того как входящие в него слова будут заучиваться все чаще и чаще. Однако способность испытуемого узнавать, какие слова входили в список, предъявленный последним, снижалась с увеличением числа списков. По мнению авторов, это объясняется тем, что в результате предъявления все большего числа перекрывающихся списков одни и те же слова оказываются связанными со все большим числом различных контекстов. В результате все труднее и труднее становится использовать факторы контекста, чтобы отдифференцировать слова, входившие в последний список, от остальных, и эффективность "узнавания" этих слов снижается. Кроме того, этот эксперимент позволил отделить снижение эффективности узнавания от улуч шения результатов припоминания, что свидетельствует в пользу модели двух процессов.
Подведем теперь краткие итоги. У нас имеется гипотеза двух процессов, позволяющая объяснить извлечение информации. Согласно этой гипотезе, припоминание происходит следующим образом. Соответствующий "ключ" для извлечения информации позволяет "войти" в долговременную память в надлежащей точке. Из этой точки начинается поиск, который ведется по заученным прежде ассоциативным путям от одного элемента к другому. Всякий раз, когда этот поиск приводит к какому-то элементу, вступает в действие процесс узнавания. Содержится ли этот элемент в наборе, подлежащем припоминанию? Если да, то он воспроизводится; если нет, поиск продолжается. Из этой теории извлечения следует общее правило, согласно которому любой фактор, облегчающий ассоциации между "ключом" и запоминаемыми элементами или между самими этими элементами (например, удобная для классификации структура или опосредование), облегчает первоначальную организацию материала и поиск нужных элементов, а тем самым и их припоминание.