Принципы государственного устройства Речи Посполитой были оформлены Генриховыми статьями (1573 г.), которые окончательно превратили польскую сословно-представительную монархию в дворянскую республику с монархом во главе.
Со смертью бездетного Сигизмунда II Августа (1572 г.) угасла династия Ягеллонов. После долгих споров на престол Речи Посполитой был избран французский принц Генрих Валуа. Помимо политических выгод, которые обещал союз с Францией, магнатов и шляхту прельстило то, что у чужака были слабы позиции в Польше и, следовательно, можно было не опасаться самодержавных поползновений с его стороны. Новоизбранного монарха заставили подписать акт, который по его имени стал именоваться Генриховыми статьями.
Статьи утвердили принцип наследственности королевской власти. Государя избирал особый, так называемый, элекционный сейм, в котором мог — но не был обязан — участвовать любой дворянин Речи Посполитой. При короле был создан совет из 16 сенаторов. Без его ведома и согласия король не вправе был что-либо предпринять. Прерогативу сейма составляли принятие и издание законов и решение многих вопросов (например, раскладка налогов, нобилитация и пр.). Был предусмотрен обязательный его созыв каждые два года и оговорено, что он не обязан заседать более шести недель. Дворянство предусмотрительно страховало себя от возможных попыток монарха обойти сословное представительство, не созывая сейм или затягивая его работу. "А ежели бы мы, — от королевского имени, — объявляла заключительная статья, — чего-либо не выполнили, то тогда мы освобождаем дворянство от должного нам послушания и доверия".
Узаконенный таким образом антиправительственный мятеж впервые вспыхнул в 1606 — 1609 гг. В ходе этой и последующих смут шляхетские вольности были сохранены и упрочены. Однако в XVII в., незаметно для современников, шляхетская республика перерождается в магнатскую олигархию. Реальная власть фактически перешла от короля и кичащейся своей свободой шляхты к светской и духовной знати.
В результате в стране утвердилась феодальная анархия, раздоры между магнатскими кликами дезорганизовали государственную жизнь. Дошло до того, что в 1652 г. буквально один сеймовый посол, подкупленный магнатом, не допустил принятия сеймом постановления. Имя посла Владислава Сицинского попало в историю, ибо он первым осмелился применить на деле ранее признаваемый лишь в теории принцип liberum veto (свободного запрета), согласно каковому каждый участник сословного представительства мог наложить запрет на неугодное ему решение. Вдобавок вскоре установилось правило, что в случае наложения вето по одному из вопросов повестки дня сейм вообще прекращает свою работу и автоматически теряют силу уже принятые им постановления. С конца XVII в. такие срывы сеймов стали чуть ли не обыденным явлением. Без сейма же, как известно, в Речи Посполитой нельзя было ни принимать законы, ни собирать налоги. Выход из тупика нашли в создании конфедераций. После срыва обычного сейма собирали съезд вооруженной шляхты — конфедерацию, она формировала свой конфедерационный сейм, где уже не требовалось единогласия. Страсти прорывались наружу, дело доходило до сабель. Случалось, друг другу противостояли два конфедерационных сейма и каждый принимал свои законы.
Политическая система, утвердившаяся в позднефеодальной Польше, оказала отрицательное влияние и на ход экономического развития страны. Польские города задыхались под гнетом дворянских привилегий. Государственная власть устранилась от всякого вмешательства в отношения между помещиком и его крепостными, и помещичий произвол не знал границ.
Катастрофически падал международный престиж Речи Посполитой. О ней тогда говорили с презрением как о "заезжей корчме", где каждый волен остановиться, зачастую и не думая платить хозяину. Соседние абсолютистские державы — Австрия, Пруссия, Россия — все беззастенчивее вмешивались в польские дела. Кто будет польским королем, в XVIII в. решал прежде всего Петербург. Соседи ревниво следили за тем, чтобы не допустить оздоровления государственного строя Речи Посполитой. В 1772 г. они осуществили первый раздел Польши — страна утратила примерно треть территории.
Нависшая опасность окончательной утраты государственной самостоятельности заставила даже многих приверженцев "золотой шляхетской свободы" понять, насколько необходимы преобразования. В обстановке общего патриотического подъема блок, который объединил прогрессивные дворянские круги и буржуазно-демократические группировки, провел через сейм Конституцию 3 мая 1791 г.
По Конституции 3 мая отменялось "либерум вето", были запрещены конфедерации. Сейм — по-прежнему высший законодательный орган — внешне оставался сословно однородным: представителей от городов в него допустили лишь с совещательным голосом. Однако фактически вводился буржуазный имущественный и образовательный ценз, поскольку образование или богатство открывало мещанину дорогу к дворянскому званию, а деклассированные, неимущие шляхтичи лишались политических прав. Исполнительная власть принадлежала королю и назначаемому им правительству, ответственному перед сеймом. Королевский трон стал наследственным. Одновременно мещанам гарантирована личная неприкосновенность, предоставлено право покупать земли и занимать любые должности (чего они прежде были лишены). О крепостном крестьянстве было сказано, что оно взято "под опеку закона и правительства", и только.
Для управления на местах (воеводствах, поветах) были утверждены так называемые "Военно-гражданские комиссии порядка", которые состояли из "комиссаров". Конституция определяла подробный перечень действовавших в стране судов и содержание их компетенции. Судебная организация в основном сохраняла свой сословный характер.
То, что все эти нормы не задевали основ феодального строя, не умаляет исторического значения Конституции 3 мая. Она наводила порядок в государственном управлении, отстраняя от власти самые реакционные силы, и объективно облегчала развитие буржуазных отношений. Она создала правовые предпосылки для национального возрождения Польши. Гуго Коллонтай и другие руководители левого крыла реформаторов уже начали подготовку новых проектов, предполагая в том числе ограничить или отменить крепостное право.
Но вилы внутренней реакции нашли общий язык с российским и прусским самодержавием. Внешняя интервенция удушила Конституцию 3 мая, и в 1793 г. наступил второй раздел Речи Посполитой. Героическая вспышка национального восстания 1794 г. под предводительством Тадеуша Костюшко не смогла спасти родину. Российская царица, прусский король и австрийский император актом третьего раздела стерли в 1795 г. Польское государство с политической карты Европы.
Среди разнообразных источников древнего польского права наибольший интерес представляет так называемая Польская Правда. Памятник был составлен во второй половине XIII в. Он был написан на немецком языке и, вероятно, служил чем-то наподобие справочного пособия для немецких судей-колонистов, которые из-за незнания местных обычаев должны были испытывать затруднения при разборе тяжб между поляками и немцами-колонистами. Это не официальная, а частная кодификация, каких было много в средние века. Никакой определенной системы составитель не придерживался. Зато он подробно изложил важные нормы, касающиеся имущественных отношений, уголовного права и судопроизводства, а также статуса зависимых крестьян. На начале статьи, посвященной свободным людям, дошедший до нас текст памятника обрывается. Неизвестный составитель этого сборника во введении указывает, что это право польского народа. "Его мудрые, — пишет он, — давно сформулировали для него право, которым он руководствуется. Этот народ называется поляками, и его право здесь вам оглашаю".
Среди официальных кодификаций выделяются Статуты Казимира Великого. В их основу легли два свода, изданные в середине XIV в. — один для Великой Польши, т. е. для северных земель королевства, а другой — для малопольских, южных областей. Их постепенно дополнили королевские законодательные акты и так называемые преюдикаты, образцы решений сложных казусов. При этом великопольский свод отличала консервативность — он в основном фиксировал раннее действовавшие нормы, тогда как малопольский кодекс включил в себя ряд нововведений, направленных на унификацию и совершенствование права. Именно этот последний памятник составил фундамент компиляции середины XV в. — "Полного свода статутов Казимира Великого", чье появление отразило дальнейшие успехи в изживании порядков, унаследованных от времен феодального раздробления. "Так как народ, живущий под властью одного короля, не должен пользоваться различным правом, чтобы он не был подобен чудовищу с несколькими головами, то для общего блага полезно, чтобы на основании одного и одинакового права судили как в Кракове, так и во всей Польше. Так же должно быть во всем королевстве один король, одно право и одна монета", — утверждала ст. 119 "Полного свода". Он продолжал действовать в Речи Посполитой вплоть до ее разделов.
Важнейшую черту позднефеодального права Польши составляет то, что многие его элементы (в том числе принцип "либерум вето") опирались не непосредственно на законодательные акты, а лишь на обычай и на расширительное толкование закона.
Далее следует отметить, что феодальное землевладение в Польше было скорее аллодиальным. Иных сюзеренов, кроме короля, не было, и все дворяне были обязаны службой короне. К XVI в. независимость дворянских земельных владений станет настолько широкой, что король лишится права не только отнимать земли, но и давать их в лен. Право земельных пожалований перешло от монарха к сейму. С 1576 г. помещики приобрели права на земные недра, лишив тем самым короля одной из наиболее доходных прерогатив. Постепенно отмирали старинные формальности, необходимые для перехода имения из одних рук в другие. Становится достаточно договора о купле-продаже, занесенного в судебные книги.