А как Небесная Церковь? Неужели и она разделена по конфессиональной принадлежности? Такое предположение абсурдно. Неужели в вечных обителях Божиих есть подразделения для православных, католиков, лютеран, баптистов? Такое мнение греховно по своему существу.
А как же быть с принятым разными конфессиями положением - вне Церкви нет спасения? С этим положением нельзя не согласиться. Но как сложится судьба тех, кто не принадлежит к моей Церкви? Можно ли достигнуть спасения тем, кто вне моей Церкви? Может ли православный, католик, лютеранин считать, что спасительна только его вера? Некоторые так думают. Но это заблуждение. Но если я, православный, считаю, что спастись может своей верой в Иисуса Христа, любовью к ближнему христианин любой христианской конфессии, тогда как быть с тезисом "Вне Церкви нет спасения"?
Думается, что Церковь в этом высказывании Вселенская, границы которой не совпадают с границами моей Церкви и других земных Церквей. Тогда тезис, безусловно, верен.
Примечательны высказывания по этому поводу некоторых православных и католических богословов. Так, митрополит Антоний Сурожский, живущий в Лондоне и духовно окормляющий православных русских и англичан в этой стране, видный богослов и проповедник, пишет: "Не будет ли законным сказать, что там, где есть познание Бога, там, где есть признание Христа Господом, где наличествует отдача своей жизни и своей смерти Господу, Православие - а, значит, и Церковь - присутствует, как свет - ослепительный или только мерцающий, как живая вода, напояющая сухую землю, как дрожжи, квасящие все тесто, как кровь, пробивающаяся в израненных тканях?" [66]. "Нет, Церковь не разделена: она едина ныне, как и в прошлом; полноту ее мы видим в Православии верой, которая позволяет видеть сквозь человеческую непрозрачность падшего мира... Но ее тайна выходит за пределы ее видимых границ" [67].
"Что делать с теми, которые, примкнув к ошибочной вере, приняв ущербное богословие, живут ради Христа и умирают за Него? Свидетели Его - мученики за веру в Господа, католики, протестанты и другие, которые жили лишь ради того, чтобы передать веру в Спасителя тем, кто Его не знал, прожили подвижническую жизнь, приняли мученическую смерть. Неужели они могут быть признаны Христом, в вечности, и должны быть отвергнуты Его учениками на земле?" [68].
"Христианин не затворяется в своей религии как в сказочном замке, его сердце открыто для всех; он не отщепенец, напротив, в любой среде, где он оказывается по воле Божией, он старается быть "всяческим для всех", чтобы всех спасать" [69]. "Если человек в своей жизни твердо следует велению своей совести, если он устремлен к Добру..., если он тянется к смутно ощущаемому Идеалу, с большой буквы, даже наперекор своим личным интересам и предрассудкам, даже отказываясь от своего удобства, от своего спокойствия, а может быть, и жертвуя своей жизнью, - тогда позволительно думать, что эта любовь к Истине, к Красоте и Справедливости, эта самоотверженность... открывает ему доступ к Христу, Который огнем Своего божественного милосердия придает новую сверхъестественную ценность его любви, возвышает ее и преображает" [70].
"К вселенскому единству народа Божия... призваны все люди; к нему по-разному принадлежат или предназначены и верные католики, и другие верующие во Христа, и, наконец, все люди без различия, призванные благодатью Божиею ко Спасению" [71]. "А кто без вины своей не знает Евангелия Христова и Его Церкви, но все же ищет Бога искренним сердцем и под воздействием Его благодати стремится исполнить своими делами Его волю, которую познает благодаря голосу совести, те могут наследовать вечное спасение" [72]. Но, к сожалению, не все так думают.
В заключение этой части укажем три концепции раздела Церкви.
1. Теория раскола на две части: восточную и западную.
2. Теория откола - отколовшаяся ветвь теряет связь со своей основной и засыхает, лишенная благодати.
3. Теория дерева - ствол единый, основа общая для всех конфессий.
Следует отметить принципиальное изменение своей позиции по отношению к православию католической Церкви после II-го Ватиканского Собора. На этом Соборе было принято решение рассматривать обе Церкви как Церкви-Сестры, одинаково спасительные и благодатные. Второй Ватиканский Собор начался под духовным руководством Папы Иоанна XXIII-го, а после его кончины завершился при Папе Павле VI. Историческим событием в деле сближения Церквей явилось паломничество Павла VI в Палестину и его встреча с Константинопольским Патриархом Афинагофом. После этой встречи Патриарх, показывая чашу, подаренную ему Павлом VI, сказал: "Я горячо желаю, чтобы настал день, когда Папа Павел VI и я сможем вместе растворить воду и вино в этой чаше" [73].
Церковь и национальность.
Является ли вероисповедание одним из важнейших признаков нации? И да, и нет. Так, если мы сравним русских и арабов, бoльшая часть которых исповедует ислам, то религия окажется таким признаком для тех и других. Ну, а если возьмем для примера грузин и русских? И те, и другие православные. Вера в данном случае не является различительным признаком этих двух наций. Православие исповедают многие народы: сербы, болгары, македонцы, греки, часть арабов, небольшой тюркский народ гагаузы; есть православные французы, англичане, японцы. Еще больше число национальностей исповедают католическую веру. Отсюда следует, что вера не во всех случаях оказывается различительным признаком нации. Здесь уместно напомнить замечательные высказывания по этому случаю апостола Павла: "Нет различия между Иудеем и Еллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех призывающих Его" (К Римлянам X, 12). "Один Бог и Отец всех, Который над всеми, и чрез всех, и во всех нас" (Ефес. IV, 6). Вера в Господа нашего Иисуса Христа объединяет людей независимо от их национальности, социального положения, политических взглядов, возраста.
Религия и патриотизм.
Любовь к своему народу, его языку, его истории, духовной культуре, безусловно, положительные чувства. Патриотизм свойственен любому народу, и чувство это благородное и нужное. Но настоящий патриотизм сочетается и с уважительным отношением к другим народам, к их культуре, обычаям и в том числе - к их религии. Если этого нет, патриотизм становится национализмом, шовинизмом. В этом случае он проявляется в сознании собственного превосходства над другими нациями, в нетерпимости, а подчас и во враждебном отношении ко всем людям не моей национальности и их вере. Такой "патриотизм" несовместим с христианской верой, наднациональной по своему существу.
Веротерпимость и нетерпимость к вере ближнего своего.
Одно исключает другое. Нетерпимость несовместима с религией Любви - христианством. Мне хочется привести здесь мудрые слова святого Иоанна Кронштадтского: "Злобы как огня бойся. Злоба приходит иногда в сердце под предлогом ревности о славе Божией или о благе ближних; не верь и ревности своей в этом случае: она ложь или ревность не по разуму; поревнуй о том, чтобы в тебе не было злобы" [74].
Наша межконфессиональная разобщенность приводит часто к забвению того простого и главного положения, что прежде всего - мы все христиане. Если мы спросим кого-либо о том, какой он веры, то обычным ответом будет: я - православный, я - католик, я - лютеранин и т. д. И редко, когда нам придет в голову единственно правильный ответ на этот вопрос: я - прежде всего христианин, а потом уже православный, католик или баптист.
Христиане должны быть терпимы к вере своих братьев и сестер, уважать их веру. Есть в русском языке хорошее слово веротерпимость. Веротерпимость - это уважительное, благожелательное отношение к вере наших ближних, стремление увидеть в их вере прежде всего то, что сближает нас, готовность увидеть полезное для нас и поделиться с ними опытом нашей Церкви.
Вместе с тем веротерпимость должна иметь свои пределы. Она не должна перейти в беспринципность, неустойчивость своих собственных религиозных убеждений. Мы можем твердо исповедовать свою веру, но при этом быть готовым к диалогу с инаковерующим, понимать их, находить то, что объединяет нас.
Но веротерпимость должна иметь определенные границы. Эта граница не может быть у всех одинаковой, она различна у разных людей. Нет предела веротерпимости между христианином и приверженцем культа сатаны или сторонником человеконенавистнических воззрений.
Экуменизм и христианская вера.
Об этимологии этого слова было сказано выше. Экуменизмом называется движение среди исповедующих разные христианские конфессии, направленное к достижению взаимопонимания, сотрудничества между ними. Как оценивать это движение? Существуют две взаимоисключающие точки зрения: экуменизм - величайшая ересь XX века и экуменизм не противоречит духу христианской веры, это путь, ведущий к сближению разобщенных христиан.
Противники экуменизма в пылу полемики творят вымышленный образ врага, чтобы убедительнее казалось обличение его. Утверждают, будто бы экуменизм ставит своей задачей создание какой-то синтетической религии, вобравшей в себя элементы существующих христианских конфессий.
Совершенно ответственно можно сказать, что такой цели экуменическое движение перед собой не ставит. Христианское единство - дело далекого будущего и без помощи Божией достигнуто быть не может [75]. Но стремиться к этому, молиться об этом мы должны. "Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино" (Ин. XVII, 21). И в этом стремлении к единству, к миру между христианами неужели есть что-нибудь плохое?
Слова экуменизм, экуменист употребляются в двух значениях; первое - общественно-религиозное движение, в котором принимают участие в основном представители высшей иерархии. Это движение проявляет себя в экуменических встречах, совместных молитвах, в создании разных экуменических организаций. В этом значении экуменизм пока мало охватывает рядовых верующих. Во втором значении - экуменизм может быть определен не как общественно-религиозное движение, а как мировоззрение отдельных верующих. И вот в этом "мировоззренческом" значении суть экуменизма прекрасно раскрывается русским словом, его синонимом - веротерпимость.