-- Идет...
Лежавший на траве Михей Зотыч встрепенулся. Харитина взглянула вниз по реке и увидела поднимавшийся кудрявый дымок, который таял в воздухе длинным султаном. Это был пароход... Значит, старики ждали Галактиона. Первым движением Харитины было убежать и куда-нибудь скрыться, но потом она передумала и осталась. Не все ли равно?
Пароход двигался вверх по реке очень медленно, потому что тащил за собой на буксире несколько барок с хлебом. Полуянов сидел неподвижно в прежней позе, скрестив руки на согнутых коленях, а Михей Зотыч нетерпеливо ходил по берегу, размахивал палкой и что-то разговаривал с самим собой.
Пароход приближался. Можно уже было рассмотреть и черную трубу, выкидывавшую черную струю дыма, и разгребавшие воду красные колеса, и три барки, тащившиеся на буксире. Сибирский хлеб на громадных баржах доходил только до Городища, а здесь его перегружали на небольшие барки. Михея Зотыча беспокоила мысль о том, едет ли на пароходе сам Галактион, что было всего важнее. Он снял даже сапоги, засучил штаны и забрел по колена в воду.
Пароход подходил уже совсем близко. Пароходная прислуга столпилась у борга и глазела на стоявшего в воде старика.
-- Эй, стой! -- крикнул Михей Зотыч.
-- Мы не бере-ем пассажиров! -- ответил в рупор "то-то с капитанской рубки.
-- Лодку подавай!
У колеса показался сам Галактион, посмотрел в бинокль, узнал отца и застопорил машину. Колеса перестали буравить воду, из трубы вылетел клуб белого пара, от парохода быстро отделилась лодка с матросами.
-- Давно бы так-то, -- заметил Михей Зотыч, когда лодка ткнулась носом в берег. -- Илья Фирсыч, садись...
Матросы узнали Харитину и не знали, что делать, -- брать ее или не брать.
-- Забирай всех, -- приказывал Михей Зотыч. -- Слава богу, не чужие люди.
Садясь в лодку, Полуянов оглянулся на берег, где оставалась и зеленая трава и вольная волюшка. Он тряхнул головой, перекрестился и больше ни на что не обращал внимания.
-- Вот мы, слава богу, и домой приехали, -- говорил Михей Зотыч, карабкаясь по лесенке на пароход. -- Хороший домок: сегодня здесь, завтра там.
Галактион протянул руку, чтобы помочь отцу подняться, но старик оттолкнул ее.
-- Оставь... Уж я как-нибудь сам взберусь.
Старик, наконец, взобрался и помог подняться Полуянову и Харитине, а потом уже обратился к Галактиону:
-- Ну, теперь здравствуй, сынок... Принимай дорогих гостей.
Галактион уже предчувствовал недоброе, но сдержал себя и спокойно проговорил:
-- Пожалуйте, папаша, в мою каюту. Там будет прохладнее.
-- Нет, уж мы здесь, -- протестовал Полуянов, выдвигаясь вперед.
-- Ну, говори, -- подталкивал его Михей Зотыч.
-- Уж так и быть скажу.
-- А я вас не желаю здесь слушать, -- заявил Галактион.
Все гурьбой пошли в капитанскую каюту, помещавшуюся у правого колеса. Матросы переглядывались. И Михей Зотыч, и Полуянов, и Харитина были известные люди. Каюта была крошечная, так что гости едва разместились.
-- Судить тебя пришли, сынок, -- заявил Михей Зотыч. -- Ну, Илья Фирсыч, ты попервоначалу.
Галактион стоял у двери бледный, как полотно, и старался не смотреть на Харитину.
-- И окажу... -- громко начал Полуянов, делая жест рукой. -- Когда я жил в ссылке, вы, Галактион Михеич, увели к себе мою жену... Потом я вернулся из ссылки, а она продолжала жить. Потом вы ее прогнали... Куда ей деваться? Она и пришла ко мне... Как вы полагаете, приятно это мне было все переносить? Бедный я человек, но месть я затаил-с... Сколько лет питался одною злобой и, можно сказать, жил ею одной. И бедный человек желает мстить.
Полуянов тяжело перевел дух. Галактион продолжал молчать. У него даже губы побелели.
-- Но ведь бедному человеку трудно мстить, -- продолжал Полуянов. -- Это могут позволить себе только люди со средствами... И опять, бедному человеку трудно разбогатеть. И я все думал и даже просил бога... Помните вы, Галактион Михеич, старика Нагибина? Что же я говорю, -- вместе тогда на свадьбе у Симона были... да-с... Так вот тогда мне на этой свадьбе и пришла мысль-с... да-с... И я оную мысль воспитал и взлелеял... вот как детей воспитывают: все одно думаю, все одно думаю. Помните, что тогда старик отказал Наталье Осиповне в приданом?.. Она тоже затаила злобу на родителя. Хорошо-с... А старик живучий... Одним словом, мы и отравили его по взаимному соглашению с Натальей Осиповной, то есть отравил-то я, а деньги забрала она и мне вручила за чистую работу некоторую часть. И ловко я все устроил, так ловко, что, кажется, никакие бы следователи в мире не нашли концов. Сам производил дознания и знаю порядок, что и к чему. Тут еще Лиодор много помог, потому что вконец запутал следователя. Впрочем, что же я вам рассказываю, -- ведь вы это и без меня отлично знаете.
-- Ничего я не знаю! -- резко ответил Галактион. -- А вы с ума сошли!
-- Нет, не сошел и имею документ, что вы знали все и знали, какие деньги брали от Натальи Осиповны, чтобы сделать закупку дешевого сибирского хлеба. Ведь знали... У меня есть ваше письмо к Наталье Осиповне. И теперь, представьте себе, являюсь я, например, к прокурору, и все как на ладони. Вместе и в остроге будем сидеть, а Харитина будет по два калачика приносить, -- один мужу, другой любовнику.
-- Ну что, сынок, доволен? -- спрашивал Михей Зотыч.
Галактион посмотрел на него и ответил с улыбкой:
-- Никогда этого не будет, папаша...
Старик вскочил, посмотрел на сына безумными глазами и, подняв руку с раскольничьим крестом, хрипло крикнул:
-- Если ты не боишься суда земного, так есть суд божий... Ты кровь христианскую пьешь... Люди мрут голодом, а ты с ихнего голода миллионы хочешь наживать... Для того я тебя зародил, вспоил и вскормил?.. Будь же ты от меня навсегда проклят!
Харитина тихо вскрикнула и закрыла лицо руками. Галактион вздрогнул именно от этого слабого женского крика и сделал движение выйти, а потом повернулся и сказал:
-- Харитина Харитоновна, мне нужно сказать вам два слова... Выйдите на минутку.
Когда Харитина подошла к нему, он наклонился к ее уху и прошептал:
-- Кланяйся той... Устеньке...
Когда Полуянов выходил из каюты, он видел, как Галактион шел по палубе, а Харитина о чем-то умоляла его и крепко держала за руку. Потом Галактион рванулся от нее и бросился в воду. Отчаянный женский крик покрыл все.
Через час на Гороховом мысу лежал холодный труп Галактиона.