Эволюция культурных форм является предметом истории. Непрерывная изменчивость содержания отдельных культурных явлений и даже целых культурных стилей есть вполне очевидный результат бесконечности творческих усилий человека в созидании культуры. Жизнь движется от смерти к бытию и от бытия к смерти, заключает Г. Зиммель.
Но это противоречие может обратиться в свою противоположность и недуг культуры. Старый политический режим, когда-то популярный, а затем утративший своих сторонников, продолжает держаться только силой инерции, чем стимулируется борьба против отживших форм политической жизни, которые ограничивают и даже препятствуют движению вперед. Подобное происходит в такую эпоху, когда прежде возникшие культурные формы выглядят «истощенными», исчерпавшими свое содержание. Жизнь протестует против этих реликтовых, архаичных форм, так как стремится к утверж
дению новых культурных норм и ценностей.
В каждую крупную эпоху исторического развития выдвигается «центральная идея», которая обретает особое значение для интеллектуальной жизни и становится «идейным фокусом» культурного стиля. Общая идея или идеал можгут иметь разные способы и формы выражения в искусстве, науке, религии, морали, но при этом оставаться «властителем дум» своего времени.
18.3. Проблемы культуры в «философии жизни» 467
Для классического греческого мира это была идея бытия, воплощенного в пластические формы; для христианского Средневековья — идея божества как властелина человеческого существования. В эпоху Возрождения высшей ценностью была названа верность природе как идеалу. В конце той эпохи выдвинулась идея индивидуальности личности как нравственной ценности. XIX в-, возвысил значение общества как подлинной реальности, личность оказалась при этом в подчинении.
На пороге XX в. центральное место в интеллектуальной истории занимает понятие жизни как высшей ценности. Произведения искусства, научные открытия, политические движения и юридические законы должны содействовать развитию.и утверждению этой ценности. Но если они противостоят ей, то должны уйти со сцены, ибо не соответствуют гуманистическим идеалам времени. В преодолении этого противоречия и состоит динамика культурного развития.
Культура возникает как искусственное творение человека, и до определенного времени ее формы тесно связаны с его желаниями и ценностями. Но парадокс культуры, удивительно точно подмеченный Г. Зиммелем, заключается в том, что она способна «отрываться» от жизненного содержания, превращаться в пустую форму, лишенную смысла. Отдаляясь от реальной жизни, такие формы культуры становятся чуждыми и даже враждебными. Социальные роли, столь уважаемые в прошлом, становятся безжизненными масками; политическая борьба принимает форму театрального зрелища; любовь, лишенная искренности, приобретает формальный характер.
Трагедия культуры состоит в постоянном возникновении культурных форм, порождаемых человеком, и столь же последовательном отчуждении от этих форм, стремлении их преодолеть, «скинуть», опровергнуть, чтобы они не мешали созданию нового. Жизнь как бы обречена вечно воплощаться в формах культуры, но эти же формы, «застывая», создают препятствия на пути общего, движения. В преодолении данного противоречия заключен внутренний импульс развития культуры.
Другим важным аспектом в философии культуры Г. Зиммеля является соотношение понятий «культуры и культурности». Оба термина имеют принципиальное значение в его философии культуры.
Всевозможные нормы и манеры поведения, этикет и утонченность вкуса и т.д. составляют лишь внешний и не самый важный признак культуры. По своей форме они бывают далекими от внутренних помыслов личности, выражая лишь степень необходимой учтивости, подражая общепринятым нормам и отношениям. Внешний «рисунок» поведения может служить самым коварным целям
Глава 18. Развитие культурологической мысли...
и замыслам. Поэтому «культурность» необходимо сопоставлять и оценивать в зависимости от того, насколько внешние формы поведения соответствуют душевному состоянию человека, его мотивам' и целям.
Они могут отлично служить частным целям или иметь косвен-] ное значение для человека. Главное же назначение культуры и] всех ее форм состоит в совершенствовании личности. Это, по сло-1 вам Г. Зиммеля, «путь души к себе самой»'. Все жизненные силы! должны содействовать гармонии человека, когда уравновешиваются в едином целом элементы культуры. Культура по своему жизненному содержанию есть «затянутый узел», в котором взаимно переплетены.субъект и объект.
Объективной культурой Г. Зиммель называет тот предметный мир, который окружает человека как созданная им среда обитания, результат его творческих усилий, реализации духа, способностей1, дарований и таланта. Но есть и другая сторона, которую Г. Зиммель называет субъективной культурой. Она включает в себя меру развития личности, реальное соучастие душевных процессов человека в усвоении объективных ценностей. Довольно часто можно ветре-; тить в жизни такие факты, когда богатая, насыщенная духовными, ценностями среда вовсе не находит какого-либо отклика в душевном мире человека.
Она не только не затрагивает его, но и встречает полное равно-; душие или невежество. Кроме того, сама объективная культура может обрести смысл в себе самой, быть самодостаточной и невостребованной обществом или группой людей. Мир предметов постоянно увеличивается, приобретает самостоятельное значение, но
духовный мир человека становится более примитивным, ограничи- \ ваясь лишь самым поверхностным приобщением к культуре. В этом также состоит трагедия современной культуры.
Интересные мысли высказывает Г. Зиммель о соотношении в. культуре творчества и подражания, традиций и новаторства. Каждая форма культуры обнаруживает по крайней мере две взаимодействующие тенденции: стремление к единству, равенству и потребность в изменении, создании особенных и неповторимых черт в предметах культуры и личном облике. Каждая из этих тенденций проявляется в истории культуры.
Подражание поддерживает устойчивость культуры, оно дает уверенность в том, что человек в своих действиях не одинок, опирается на проверенные жизнью традиции. В повседневном поведении под-
Зиммель Г. Избранное. В 2 т. Т. 1. С. 481.
18.3. Проблемы культуры в «философии жизни» 469
ражание освобождает от необходимости делать выбор, определяет границы общности. В любой человеческой индивидуальности всегда можно обнаружить взаимосвязь общего, особенного и единичного.
Исследуя механизм взаимосвязи творчества и подражания, уникальности и одинаковости в культуре, Г. Зиммель обращается к феномену моды. Известно, что мода возникла в достаточно отдаленные периоды истории культуры и существовала в различных сферах социальной жизни. Не только оформление внешнего облика человека: одежда', грим, прически, украшения — подвержены модным влияниям. Мода оказывает воздействие на стиль архитектуры, интерьеры жилых и общественных зданий, марки автомобилей, посуду и ткани, мебель и «планировку городских магистралей, полиграфическое и художественное оформление'книг и журналов, образ жизни и манеру поведения. В духовной жизни во все времена можно обнаружить модных писателей, поэтов, художников, актеров, режиссеров, музыкантов. Нет необходимости продолжать эти перечисления. Это каждому известно.
Важно обратиться к внутренней динамике моды как явления культуры. Конечно, мода противоречива, капризна, труднопредсказуема и почти не поддается рациональным объяснениям. И все-таки у нее есть свои траектории зарождения, кульминации и затухания, которые можно назвать закономерностями развития, основанными на повторяемости и цикличности. Мода всегда предполагает взаимосвязь новаторства и подражания образцу. Она удовлетворяет потребность человека в обновлении и в социальной опоре, потому что создает особый механизм, помогающий идентифицировать, себя с той группой, принадлежность к которой воспринимается как особая ценность. Именно данному образцу человек оказывает предпочтение, ибо считает его для себя значимым.
Наряду с подражанием мода удовлетворяет потребность в различии, выделении из общей массы, а мода высшего сословия всегда отличается от моды других слоев. Благодаря достаточно динамичной смене образцов, мода вчерашнего дня всегда иная, нежели современная, хотя в повседневной жизни они могут сосуществовать и даже не противоречить друг другу. Но каждая будет выражать свой «знак времени». Поэтому так заметны «ошибки», просчеты в оформлении исторических фильмов, спектаклей, картин художников, когда они пренебрегают деталями моды. Точность воспроизведения моды тех лет становится дополнительным источником информации о культуре разных эпох.
Мода не что иное, «как одна из многих форм жизни, посредством которых тенденция к социальному выравниванию соединяется с
Глава 18. Развитие культурологической мысли...
тенденцией к индивидуальному различию и изменению в единой деятельности»[102], — отмечает Г. Зиммель. Историю моды он называет историей попыток «умиротворить» эти две противоположные тенденции в индивидуальной и общественной культуре.
Поскольку мода в истории общества отражает социальное разделение, то она выполняет двойную функцию: объединение определенной социальной общности и отделение ее от других. Поэтому мода означает, с одной стороны, присоединение к равным по положению и, с другой стороны, отличие от тех, кто к этому слою, группе не принадлежит. Знаковая маркировка моды подчеркивает этот механизм единства и дифференциации. «Связывать и разъединять — таковы две основные функции, которые здесь неразрывно соединяются»[103]. В этом смысле мода лишает формы культуры той целесообразности, благодаря которой они первоначально возникали. Следует ли носить широкие или узкие юбки, взбитые или гладкие прически, пестрые или черные галстуки — в этом господствует только мода. Она может стать выразителем уродливого и отвратительного, бессмысленного и несуразного именно потому, что у нее иные функции и цели в культуре.