СПАС-НА-КРОВИ В перспективе верхней части канала Грибоедова высятся мозаичные купола собора Воскресения Христова, возведенного в 1883-1907 годах на месте злодейского убийства народоволь цами императора Александра II и более известного в Петербурге как Храм-на-крови, или Спас-на-крови. Покушение на императора было совершено 1 марта 1881 года, и уже на следующий день, 2 марта, Городская дума на своем чрезвычайном заседании постановила просить императора Александра III «разрешить городскому общественному управлению возвести часовню или памятник» погибшему императору.* Одновременно был объявлен конкурс на создание храма-памятника. Победителем оказался архитектор Альфред Парланд. Дальнейшую работу он вел совместно с архитектором — архимандритом Троице-Сергиевой пустыни Игнатием, в миру И. В. Малышевым. Идея создания храма-памятника царю-освободителю и мученику стала заветной мечтой отца Игнатия сразу после трагического покушения. По преданию, во сне ему будто бы явилась Богоматерь и показала «главные основы храма».* Собор, созданный в русском стиле, по образу московского Василия Блаженного, украшен мозаичными панно, выполненными по рисункам В, М. Васнецова, М- В, Нестерова и других известных художников. Кроме ориентации на русскую культовую архитектуру, обязательным условием проектирования было включение во внутренний объем собора места трагического происшествия. Именно этим объясняется постановка собора непосредственно на набережной с использованием части русла канала под фундамент собора. Над дошедшими до нас в неприкосновенности фрагментами набережной — части решетки, плит тротуара, булыжников мостовой, на которые упал, истекая кровью, император, сооружена специальная сень. Народная молва утверждает, что до сих пор отсюда слышатся стоны невинно убиенного царя.* С Храмом-на-крови связана удивительная легенда, тема которой — долговечность и устойчивость власти — стала в Петербурге традиционной. Впервые она обозначилась в городском фольклоре во второй половине XIX века в связи с постоянными ремонтами и подновлениями Исаакиевского собора, и подробно об этом мы уже говорили, находясь на Исаакиевской площади. Потом о ней будто забыли. Но вот в 1970 году, после полувека поистине варварского глумления над мемориальным храмом, который за время советской власти успел побывать и свалкой мусора, и складом театральных декораций, вокруг Спаса-на-крови появились строительные леса. Началась реставрация храма. В нем предполагалось открыть музей керамики. Но, как обычно, работы затянулись. Сначала на пять лет. Потом — на десять. На пятнадцать. К строительным лесам привыкли. Они стали достопримечательностью Ленинграда. Их непременно показывали иностранным туристам. Они попали в стихи и песни. Появились, весьма осторожные в ту пору, предсказания. Мол, стоять советской власти до тех пор, пока стоят леса вокруг Спаса-на-крови.* Леса разобрали только в 1991 году, почти перед самыми августовскими событиями в Москве, когда советская власть наконец пала. А еще верующие люди утверждают, что среди икон Спаса-на-крови есть одна, на которой будто бы можно увидеть все роковые даты российской истории — 1917... 1941.., 1953... «И еще какая-то дата, — загадочно добавляют они, да вот непонятно какая».
ИСААКИЕВСКИЙ СОБОР Позади памятника Петру Первому возвышается одно из самых грандиозных сооружений Петербурга — Исаакиевский собор. Его история восходит к эпохе Петра Великого. * Петр родился в день Исаакия Далматского, малоизвестного на Руси византийского монаха, некогда причисленного к лику святых. В 1710 году в честь своего святого покровителя Петр велит построить в Петербурге деревянную Исаакиевскую церковь. Она находилась в непосредственной близи к Адмиралтейству и была, собственно, даже не церковью, а «чертежным амбаром», в восточной части которого водрузили алтарь, а над крышей возвели колокольню. * В 1717 году на берегу Невы, западнее Адмиралтейства, по проекту архитектора Г. Маттарнови начали строить новую, уже каменную Исаакиевскую церковь. Но грунт под фундаментом неожиданно начал оседать, и церковь пришлось срочно разобрать. В 1768 году Екатерина II, всегда считавшая себя политической и духовной наследницей Петра, начала возведение очередного Исаакиевского собора по проекту Антонио Ринальди. Собор строился на новом месте, сравнительно далеко от берега. Он облицовывался олонецкими мраморами, яркий, праздничный и богатый вид которых, по мнению современников, достаточно точно характеризовал «золотой век» Екатерины. Но строительство затянулось, и к 1796 году — году смерти Екатерины — собор был построен лишь до половины. * Павел I сразу после вступления на престол приказывает передать мрамор, предназначенный для Исаакиевского собора, на строительство Михайловского замка, а собор достроить в кирпиче. Нелепый вид кирпичной кладки на мраморном основании рождал у обывателей дерзкие сравнения и опасные аналогии. В столице появилась эпиграмма, авторство которой фольклор приписывает флотскому офицеру Акимову, поплатившемуся за это жестоким наказанием плетьми и каторжными работами в Сибири В разных вариантах — а их только в нашем собрании шесть — петербуржцы пересказывали опасную эпиграмму, прекрасно понимая, что символизирует «низ мраморный» и «верх кирпичный». Вот, к примеру, как выглядит еще один вариант:
Кстати, когда, во исполнение последнего, окончательного монферрановского проекта, уже при императоре Александре I, начали разбирать кирпичную кладку, фольклор немедленно откликнулся новой эпиграммой, в которой появился третий символ третьего царствования:
В 1809 году Александр I объявил конкурс на проектирование нового Исаакиевского собора, а 26 июня 1818 произошла его торжественная закладка. Проект создал молодой французский архитектор Огюст Монферран, за два года до этого приехавший в Россию.* Учитывая особенности петербургской почвы, в основание фундамента будущего собора забивают 10 762 сваи. по мнению многих исследователей, масса собора, удручающе огромная, несоразмерная с окружающими постройками, не может считаться признаком хорошего вкуса там, где именно соразмерность и сомасштабность всегда клали в основу любого проектирования. Да и соотношение отдельных объемов самого собора между собой не поддавалось никакой логике. Особенно раздражали знатоков курьезные колоколенки, посаженные по сторонам непропорционально высокого барабана. Все вместе это выглядело карикатурой на русское пятиглавие. Именно благодаря таким колоколенкам силуэт собора напоминал перегруженный излишествами настольный чернильный прибор. Как рассказывает одно старое предание, кто-то из высокопоставленных сановников заметил, что если бы собор был весь вылит из серебра, то стоил бы не дороже, чем стоит теперь. * Строительство собора, продолжавшееся целых четыре десятилетия, завершилось в 1858 году. Однако строительные леса с него долго не снимались. Выстроенный, как тогда говорили, недобросовестно, он требовал постоянного ремонта и подновления. Причем, работы производились не за счет средств причта, но на деньги, специально отпускаемые из царской казны. Денег, похоже, не жалели, по этому поводу в городе родилась легенда, что дом Романовых падет, как только закончится окончательный ремонт и с собора снимут строительные леса. И действительно, леса с Исаакиевского собора впервые сняли только в 1916 году, чуть ли не накануне отречения Николая II от престола и падения самодержавия в России.* Легенды Исаакиевского собора в советское время в основном связаны с озабоченностью ленинградцев его судьбой. Согласно одной из довоенных легенд, вос- пользовавшись тяжелейшим экономическим положением страны, Америка предложила продать Исаакиевский собор. Предполагалось будто бы разобрать его в Ленинграде на отдельные части, погрузить на корабли, перевезти в Соединенные Штаты и там собрать вновь. За это американцы якобы готовы были заасфальтировать все ленинградские улицы, в то время покрытые булыжником.* Вторая легенда относится к трагическим дням блокады. В ней рассказывается о том, каким образом остался целым и невредимым Исаакиевский собор - самое высокое, открытое всем ветрам и прекрасно видное отовсюду здание. В начале войны, когда угроза фашистской оккупации всемирно известных пригородов Санкт-Петербурга стала реальной, началась спешная эвакуация художественных ценностей из дворцов Павловска, Пушкина, Петергофа, Гатчины и Ломоносова в глубь страны. Однако все вывезти не успели, да и нс было возможности сделать это. Рассказывают, что в самый критический момент в исполкоме Ленгорсовета собралось экстренное совещание с единственным вопросом: найти надежное хранилище для скульптуры, мебели, фарфора, книг и многочисленных музейных архивов. Выдвигалось одно предложение за другим и одно за другим, по разным причинам, отклонялось. Наконец, повествует легенда, слова попросил пожилой человек, бывший артиллерийский офицер. Он предложил создать центральное хранилище в подвалах Исаакиевского собора. Немцы, начав обстрел Ленинграда, сказал этот человек, воспользуются куполом собора как ориентиром и постараются сохранить эту наиболее высокую точку города для пристрелки. С предложением старого артиллериста согласились. Все девятьсот дней блокады музейные сокровища пролежали в этом, как оказалось, надежном убежище и ни разу не подверглись прямому артобстрелу.
АДМИРАЛТЕЙСТВО На левом берегу Невы 5 ноября 1704 года Петр I заложил Адмиралтейскую судостроительную верфь. По чертежам Петра строилась не только верфь, но и "Адмиралтейский дом", которому была придана форма "покоя", то есть широкой буквы "П", раскрытой в сторону Невы. Первоначально "Адмиралтейский дом" представлял собой одноэтажное мазанковое здание. В 1711 году в центре его возвели каменный корпус Адмиралтейской коллегии, а над ним мазанковую башню со шпилем. В 1719 году "спинному мастеру" Ван-Болесу было приказано "шпиц адмиралтейский достроить... и на оном шпице поставить яблоко и корабль и поверху его корону...". В результате железный шпиль поднялся на высоту свыше 50 метров. Тогда же на башне установили часы с боем . В 1733-1738 годах архитектор И. К. Коробов, сохранив первоначальную планировку "Адмиралтейского дома", заменил мазанковые строения каменными. Была воссоздана в камне и башня, она завершалась золоченым куполом я золоченым шпилем. Коробовская башня со шпилем и корабликом поднялась теперь до 72 метров.* В дальнейшем, с формированием парадного центра столицы, назрела необходимость придать однообразным и казенным корпусам Адмиралтейства более парадный вид. И эта градостроительная задача была блестяще решена гениальным русским зодчим А. Д. Захаровым. Работы по перестройке продолжались с 1806 по 1823 год (после смерти Захарова в 1811 г. строительство продолжали его помощники архитекторы А. Г. Вежанов, Д. М. Калашников и И. Г. Гомзин). Захаров сохранил П-образную форму Адмиралтейства, а также коробовский шпиль, но в то же время подверг здание значительной реконструкции как во внутренней планировке, так и во внешнем оформлении.* Теперь главный фасад длиной 406 метров и боковые павильоны, выходящие к Неве, обогатились величественными колонными портиками. Адмиралтейская башня, окруженная со всех сторон ионической колоннадой, приобрела необычайно легкий и изящный вид. Для воплощения своих замыслов в натуре зодчий привлек талантливых ваятелей - Ф. Ф. Щедрина, В. И. Демут-Малиновского, С. С. Пименова, И. И. Теребенева и А. А. Анисимова. По их моделям создавалось все художественное убранство, придавшее захаровскому творению особую торжественность и идейную направленность. У подножия башни по сторонам арки на гранитных постаментах стоят монументальные каменные группы морских нимф, несущих земную и небесную сферы (скульптор Ф. Ф. Щедрин). На аттике башни - 22-метровый горельеф, изображающий аллегорическую картину "Заведение флота в России". В центре многофигурного горельефа - бог морей Нептун вручает Петру I трезубец - символ владычества над морями (скульптор И. И. Теребенев). * На углах аттика башни установлены высеченные из камня статуи древних героев и полководцев: Александра Македонского, Пирра, Аякса и Ахиллеса (скульптор Ф. Ф. Щедрин). Над верхней колоннадой башни - 28 статуй, олицетворяющих четыре времени года, четыре стихии (огонь, воздух, воду и землю), четыре главных направления ветра, богиню Изиду - покровительницу кораблестроения и Уранию - музу астрономии. Каждый сюжет здесь изображен дважды. Эти изваяния, поднявшись над колоннадой, смягчают переход от башни к золоченому куполу, который, в свою очередь, плавно переходит в небольшой фонарь и далее в стремительно взлетевший на 72-метровую высоту золоченый шпиль, увенчанный парусным корабликом. * Здание Адмиралтейства покоряет удивительной чистотой архитектуры и изящным стилем, безупречными пропорциями и согласованностью всех его частей. Оно занимает важное место в архитектурном облике Ленинграда Здание с тремя расходящимися лучами-улицами стало архитектурно-планировочным центром города на левом берегу Невы. Адмиралтейство - символ не только морского могущества России, но и русского национального зодчества, это каменная поэма города.* Адмиралтейская башня как эмблема города-героя увековечена на медали "За оборону Ленинграда". В дни вражеской блокады шедевр архитектуры серьезно пострадал от артиллерийских обстрелов и бомбежек. 58 снарядов и 26 фугасных бомб нанесли тяжелые раны зданию. Но уже в первые послевоенные годы были проведены большие работы по восстановлению его фасадов и внутренних помещений. В 1977 году реставраторы обновили Адмиралтейскую башню, заново покрыли золотом купол и шпиль. Золоченый кораблик, который реставрировали в специальных мастерских, был поднят с помощью вертолета и установлен на прежнее место.