Постепенно курсанты научились различать, что называется, в лицо и непосредственных помощников В.В. Жигайло: заместителей начальника училища по политической части полковника Е.П. Морозова, по учебной и научной работе – генерал-майора А.В. Ольшанского, по строевой части – полковника Н.Н. Коренькова (все трое – участники Великой Отечественной войны, награжденные многими орденами и медалями) и заместителя по материально-техническому обеспечению И.А. Черных. Других офицеров, в первую очередь преподавателей, узнавать и составлять о них мнение приходилось уже в ходе учебы.
Свое пребывание в училище курсанты первой роты начали с освоения новых учебных программ, ориентированных на пятилетний срок обучения. Уже первое знакомство с учебно-материальной базой училища показало, насколько все было продумано, организовано и скомпоновано в многочисленных лабораториях, учебных площадках, огневых и взрывных городках, классах и аудиториях. Впоследствии стало известно, что в короткие сроки, буквально зимой-весной 1974 г., т.е. за несколько месяцев до начала занятий по новым программам, учебно-материальная база училища пополнилась новыми объектами – современным методическим кабинетом кафедры машин инженерного вооружения, классом технического обеспечения, оборудованной по последнему слову электротехнической лабораторией. Было завершено строительство кинолекционного зала, оборудование машинодрома, постоянно благоустраивалась территория городка и прилегающих учебных полей.
Территория училища располагалась на некотором удалении от города, в поселке Борисово. Как объяснили старожилы, до инженерного училища здесь располагалось довоенное немецкое танковое училище войск СС. Отсюда невиданные в других местах Советского Союза длинные кирпичные казармы с остроконечными красными черепичными крышами, прямые аллеи, многочисленные асфальтированные дорожки, наконец, спортивные площадки на каждом шагу. Конечно, после войны все это во многом было переделано и отреставрировано, но все равно атмосфера не по-нашему строгой рациональности всегда присутствовала на территории училища в годы учебы и до сих пор вспоминается при упоминании Калининградской «альма матер».
Конечно, учеба всегда остается на первом месте, в конце концов, для того вчерашние школьники и становятся курсантами. Однако для начала необходимо было познакомиться с непосредственными начальниками, почувствовать их отношение к курсантам как к коллективу и лично к себе, оценить деловые и морально-психологические качества руководителей, с которыми судьба связала на добрые пять лет. Ведь подчиненные всегда оценивают начальников, но не всегда такая оценка поначалу бывает объективной. Как правило, все приходит с годами, в том числе и осознание того, пользу или вред принесли лично каждому требовательность или, наоборот, попустительство непосредственных начальников.
Так вот, начальник первого факультета полковник Валерий Фомич Комар относился как раз к типу разумно требовательных руководителей и понимал, что нужно молодым людям, в большинстве своем вчерашним десятиклассникам, чтобы стать людьми военными. Принял должность начальника факультета он не сразу, не с 1 сентября 1974 г., а несколькими месяцами позже, где-то ближе к новому году. Нельзя сказать, что личный состав первой роты воспринял нового начальника с восторгом, скорее наоборот, прежде всего из-за того, что он сразу показал себя необычайно требовательным, решительным в достижении цели и въедливым руководителем. Проще говоря, Валерий Фомич нас гонял ровно два года, то есть на протяжении первого и второго курсов. Гонял нещадно, что называется, в хвост и в гриву, не давая спуску никому.
Каждое утро в любую погоду мы с голым торсом («форма № 2) или в более щадящем варианте одежды («форма № 3» бегали по машинодрому, наматывая километры, а впереди всех – сам начальник факультета в неизменном спортивном костюме. Уже не молодой человек, он поражал всех своей спортивностью, «упертостью», неизменным оптимизмом. После обеда, тоже практически каждый день, в часы спортивно-массовой работы бегали кросс один километр, проклиная нелегкую судьбу. А в голове во время кроссов билась только одна мысль – 3 минуты 25 секунд – это норматив на отличную оценку. Кроме того, постоянно в часы спортивно-массовой работы до изнеможения занимались на гимнастических площадках, полосах препятствий, в спортивных залах. Такими «глупостями», как волейбол или футбол, могли позволить себе заниматься только по воскресеньям и праздничным дням, да и то когда не было общеучилищных спортивных соревнований.
Помимо этого, с завидной регулярностью приходилось совершать марш-броски на 6 км. Марш-броском этот вид военных соревнований только назывался - якобы можно было часть пути бежать, а часть идти быстрым шагом, но на деле, чтобы уложиться в норматив, надо было только бежать, причем в полной экипировке, со штатным оружием (автомат АКМ), штык-ножом в ножнах, противогазом, подсумком и так далее. Вот такие были физические нагрузки. Кто-то справлялся с ними лучше, кто-то хуже, но абсолютно все в итоге научились преодолевать себя, несмотря ни на что стремиться к победе, добиваться совершенства не только физического, но и морально-психологического.
Может, с позиций сегодняшнего дня такие качества, равно как и культивируемое в тогдашней курсантской среде чувство коллективизма, могут показаться отжившими и нелепыми, но ведь нас готовили к выполнению вполне конкретных боевых задач, а называя вещи своими именами, к реальной войне, причем не с какими-то занюханными террористами или трусливыми грузинами, а с армиями стран НАТО – противником сильным, умелым, прекрасно оснащенным технически.
Но та эпоха безвозвратно ушла в прошлое вместе со страной, рождавшей эпохи. Для нашего времени сгодятся и сегодняшние курсанты, понятия не имеющие о казарменной жизни и коллективизме, да и вообще не знающие каких-либо трудностей, умеющие только тыкать пальцем в клавиши компьютера, а вместо турника и брусьев занимающиеся на комфортных тренажерах марки «Кетлер». Все это очень нравится современным улыбчивым генералам, любящим приезжать в немногочисленные сегодняшние военные институты и университеты и с умилением наблюдать царство уюта и благополучия. Как раз в этом заключается принципиальное отличие сегодняшней системы военного образования от далеких, почти нереальных 70-х годов. Тогда курсантов стремились обучать и воспитывать, а теперь – соблюдать их человеческие права, не напоминая об обязанностях. Ну что ж, может так и надо. В конце концов, им служить в будущей реформированной армии, а если не повезет, то и воевать придется.
Заместителями начальника 1-го факультета по учебной и политической части были назначены соответственно полковники Е.В. Любомирский и Н.И. Голосов, достаточно успешно выполнявшие свои обязанности на протяжении всего периода обучения курсантов первой роты. Но особенно хорошо мы контактировали с секретарем бюро комсомольской организации факультета лейтенантом, впоследствии старшим лейтенантом, Ф.М. Дайноровичем. По возрасту он недалеко ушел от курсантов, кроме того, человеком оказался динамичным, инициативным, хорошим организатором, нацеленным на то, чтобы жизнь курсантов (разумеется, во внеслужебное время) оказалась как можно интереснее и насыщеннее. Особенно ярко проявил он себя на последних курсах, когда сумел организовать целый ряд интересных культурно-массовых мероприятий: дискотеки и танцевальные вечера, посещение музеев, встречи с шефами, такими, например, как работницы молокозавода, и даже обучение бальным танцам – вальсу и танго. Здорово было, чувствовалось, что факультет наш очень даже продвинутый, особенно по сравнению с прежними курсантскими батальонами «старой формации». Конечно, мероприятия считались общими для всего факультета, но тон в них по праву старшинства всегда задавали курсанты первой роты.
Безусловно, самыми близкими из офицерского состава были для нас представители командования роты. Справедливости ради надо отметить, что и рот в новом пятигодичном училище не должно было быть, вместо них предусматривались курсы, а командиры рот и взводов отныне именовались начальниками курса и курсовыми офицерами. Но название «курс» вместо роты как-то не прижилось, первую роту так и продолжали называть ротой, да и офицеров по-прежнему неофициально считали ротными и взводными.
Так вот, командиром (начальником курса) первой роты первого факультета после М.И. Ильина стал капитан Н.В. Погорелов, а на третьем году обучения его сменил бывший командир взвода (курсовой офицер) этой же роты Д.П. Акимов. Именно Дмитрий Павлович Акимов стал первым выпускающим командиром первой по счету роты пятилетнего срока обучения. Оглядываясь в толщу без малого сорока прошедших лет, видишь его невысокую, подтянутую фигуру, всегда до блеска начищенные сапоги, густую копну черных волос под фуражкой. Как и к начальнику факультета В.Ф. Комару, отношение к нему у курсантов поначалу было неоднозначным, настороженным. Как обычно, не нравилась излишняя, как нам тогда казалось, требовательность. А подкупали энергичность, выправка, прекрасная строевая подготовка и, самое главное, человечное отношение к подчиненным. Равнодушного отношения, «оловянных глаз», пустых формальных придирок мы от него не видели никогда.
Когда надо было, Д.П. Акимов защищал курсантов от нападок вышестоящего командования, договаривался с преподавателями, не боялся брать ответственность на себя. А еще умел работать с сержантами, всегда обладал, может, к неудовольствию завзятых «самовольщиков» и прочих нарушителей уставного порядка, полной информацией о положении дел в роте. Каждого курсанта роты он знал вдоль и поперек, и если считал кого-то хорошим человеком (любимое выражение – «с ним я бы пошел в разведку»), то защищал его всеми доступными средствами, старался помочь и подержать. Может, это несколько упрощенный и субъективный подход, и по отношению к отдельным лицам Дмитрий Павлович был неправ и несправедлив. Может быть. Но вот добился же он отчисления на четвертом (!) курсе из училища некоего А. Бондарчука, бывшего суворовца, которого искренне считал и называл мерзавцем. А как еще можно было назвать человека, который совершенно сознательно, будучи часовым на боевом посту, разделся, сняв оружие и боеприпасы, и преспокойно загорал, пока не был пойман проверявшим службу в карауле командиром роты. Естественно, командование училища не было заинтересовано в отчислении курсанта четвертого курса, на Д.П. Акимова оказывалось давление, но он оставался непоколебим и доказал, что таким, как Бондарчук, не место в его роте. Такая принципиальность и убежденность в своей правоте отличали Д.П. Акимова на протяжении всей его дальнейшей службы. Все, кто знал его уже после училища, в процессе дальнейшей службы, могут подтвердить, что волосы он подрастерял, а в морально-психологическом плане остался таким же, как в молодости.