Почти обошлось. Только на партсобрании незадачливый механик-водитель ИМР старлей Володя был подвергнут критике, которая звучала примерно так: «Не умеешь, не берись, не позорь Советскую Армию!»
Для углубленного знакомства с монгольским бытом, Виктор Устименко и я решили посетить юрту. Братья саперы, лейтенанты МНА (Александр, Иждорж и др.) устроили нам экзотический поход в обитаемую юрту. Сверхсрочник МНА показывал нам свое жилище. Мы с собой взяли. Народу возле юрты собралось как на первомайскую демонстрацию. Событие из ряда вон… Советские офицеры удостоили чести простого монгольского сверхсрочника своим посещением!
Юрта как юрта. Посредине очаг, бозы или позы готовятся на пару. По периметру возле стен возвышение для сна. Стол накрыт. Сели. Разлили монгольскую казенную водку, архи называется. Пить можно, но лучше охлажденную. На второй заход предложили попробовать монгольскую молочную водку. Точнее, якобы водку. Гадость гадкая. Видимо, кумыс перегоняют. Сжал волю в кулак и все то, что сжимать нельзя. Не выпрыгнула, удержал, проглотил. Подождал для закрепления глотательного рефлекса. Позывы прекратились. Решил блеснуть познаниями монгольского языка. Сказал на чистом монгольском языке: «Амтай!» или по-нашему: «Вкусно!» В. Устименко молчал. Не успел я глазом моргнуть, как мне налили, так называемой, молочной водки. Что-то говорят, улыбаются, головами одобрительно кивают. Какой хороший лейтенант, по-монгольски знает. И молочную гадость нахваливают в мой стакан.
А у меня вся жизнь промелькнула. Комсомол, партию, Родину вспомнил. Опозорю ведь. Нечеловеческим усилием заставил себя проглотить эту гадость. Долго она (гадость) искала дырочку, чтобы выйти. Удержал. С криком: «Мне как всем!» подставил свой стакан. Честь Советского Союза была спасена. И я стал как все.
Вывод: молчание золото.
И снова из монгольского
Когда обучали монгол инженерному делу настоящим образом.
Был с нами капитан, командир иср мсп. Петлицы красные, околыш красный. Когда ходили по нашим частям, где носили черные петлицы, бойцы в курилках вскакивали, старшины выскакивали из казарм с докладами. Представительный мужчина.
Вот что случилось с ним однажды. Пока набирали «школьников» по монгольским частям, мы коротали время в Министерстве обороны МНА. И вот однажды, входит в помещение, где мы коротали время за изучением документов под грифом «лишь бы заняты были», капитан. Цвет лица соответствует цвету петлиц. Весь какой-то потеряно-растерянный. Пытаюсь узнать, что же случилось. На контакт не идет. Нет так, нет. Через некоторое время оттаял и поведал такую историю.
Люди живые, иногда требуется отправлять естественные надобности. Возникла надобность в отправлении. Нашел туалетную комнату, зашел в свободную кабинку, усердно трудится. Слышно, что в соседней кабинке такой же трудяга сидит, проявляет не меньшее усердие. Закончив трудное дело, встал, заправляется. Сосед встал. И о чудо! Сосед не сосед, а соседка. Военнослужащая МНА. Мило, заговорщицки улыбается. Это как награда посидеть рядом с капитаном СА! Увидев соседку, наш капитан пулей вылетел из туалета, на ходу заправляя обмундирование. Позор! Советский капитан извращенец, ходит в женский туалет!
Вот с такими переживаниями он и прилетел, и долго отходил от пережитого. Стали мы с ним разбираться в ситуации. По описанию туалет тот, который нам рекомендовали старожилы МО МНА. Пошли мы с ним на рекогносцировку. Оказалось, что зашел капитан в правильное место, т.е. то, что нам было рекомендовано для посещения. Надписей, указывающих на половую принадлежность туалетной комнаты («М» и «Ж»), мы не обнаружили. Пошли к старшим товарищам за разъяснением.
Старшие товарищи разъяснили, что туалетные комнаты в МО МНА унисекс. И монгольским военнослужащим чуждо разделение туалетов по половому признаку. Да и вообще монголы справляли нужду там, где эта нужда к ним пришла.
Впредь мы ходили в туалет после разведки и под прикрытием.
В Курской таможне.
Было и такое
Литва. Река Неман в районе города Юрбаркас. Власть переходного периода. Советская пытается удержаться, молодая демократия – укрепиться. В Литве уже появился свой триколор. В этой ситуации мы готовили показное занятие для слушателей академий. Форсирование водной преграды. Мы обеспечивали переправу войск второго эшелона.
Лагерь разбили. Ненаглядную агитацию выставил и вывесил. Флаги СССР и новой Литвы (в знак размещения на их территории) развеваются на флагштоках. Приехал НИС 11 гв. ОА. Проверяет, осматривает. Остановился возле флагштока, покачивается на каблуках и смотрит вдаль, на второй флагшток. Подзывает меня и вещает: «Хабаров! У тебя в батальоне красной тряпки нет? Что ты повесил? На чью мельницу воду льешь?» И тому подобное.
Выслушал и говорю: «Товарищ полковник! Если нетрудно, посмотрите вверх». Поднял полковник голову и видит, что над ним гордо реет Флаг СССР. Красный с серпом и молотом. И флагшток повыше, и флаг побольше литовского. «Ну тебя на фиг, иди, работай».
Река Неман. Идет тренировка. Стыкуем полупаромы ГСП. На вышке командарм со свитой. Метров 200 от нас. Один полупаром уверенно идет на дно. Экипаж сидит на крыше, только она осталась на поверхности. Мы приготовились к самому худшему. Стали проверять крепко ли звездочки сидят на погонах. А на вышке никакой реакции. Ну не бывает так!
Кстати, полупаром тонул не первый раз. Суеты и паники у нас не было. Привычка. Решили выждать. Выждали. Командарм со свитой удалились. Кто за тягачом в рембат, а я на вышку. С вышки наблюдаю, что маленький пригорочек на берегу закрыл нашего утопленника. Он оказался в мертвой зоне. С вышки видно, что люди делом заняты, что не утонуло, плавает. Просто повезло.
Воскресенье. Кадровые офицеры еще накануне уехали на побывку в Калининград. Старший на рейде я и офицеры двухгодичники: Скучас, Склютас - литовцы, Танг, Соок – эстонцы. Веселим и развлекаем личный состав. Приезжает проверяющий из нашей 1 гв. Пролетарской Московско-Минской мсд замначполитотдела. Доложил. Посчитали. Все сошлось.
Говорит мне проверяющий: «Собери офицеров, слово говорить буду».
Собрал. Стал замначПО объяснять сложившуюся политическую ситуацию: «Товарищи офицеры! Мы здесь не просто так, по поводу. Вы знаете ситуацию, сложившуюся в республиках Прибалтики, в частности, в Литве. Дадут команду, возьмем Каунас, Вильнюс. Оружие подвезут». И дальше в таком же духе. Пытаюсь остановить милитариста. Объяснить, что не тот это контингент, которому надо такие вещи говорить. Отмахивается, мол, не мешай. В раж вошел. Когда закончил, решил познакомиться. Услышал фамилии, изменился в лице. Хлопнул дверцей УАЗика и быстро смотался.
Через дня три наш милитаристский отряд в 08.00 головой колонны стоял по направлению Калининграда. Слушатели академий остались недоученными.
Случайные дополнения
Год примерно 1991. В моде у сержантов и солдат было самовольное оставление частей. То за Карабах сражаться, то против Карабаха, то «все побежали и я побежал». На базе нашего полка был даже образован сборный пункт военнослужащих самовольно оставивших часть.
Воскресенье. Я - ответственный по дивизиону. Бойца нет. Кому надо доложил. Поиски обозначил. Фишкой в то время было проверка поездов отходящих из Калининграда. Границы с Литвой в современном понимании еще не было. Вечером отходило несколько поездов. Для очистки совести пошел на вокзал. Заодно и тещу проводил. На перроне отъезжающих и провожающих как на первомайской демонстрации. Фланирую вдоль состава. А вдруг беглец попадется? Навстречу попался генерал-майор Рузляев при мундире, в то время нш 11 гв. ОА.
При повторном проходе вдоль состава, снова увидел Рузляева, стоящего у вагона с мужчиной в гражданке.
Поезд тронулся, помахал теще ручкой и направился к центральному выходу. Как поезд тронулся, так и остановился. Кто-то сорвал стоп-кран. Впереди послышался шум, перебранка. Милицейские мундиры промелькнули. Подхожу ближе и наблюдаю картину. Проводница отказалась пустить в вагон пассажира в состоянии алкогольного опьянения. Пассажир рвется в вагон, а его не пускают. Милицейские повисли на нем. А этого пассажира и провожал Рузляев. При проводах они пил не только минеральную воду. Закончилось тем, что несостоявшегося пассажира заковали в наручники, а Рузляева взяли под белы рученьки (генерал все-таки) и потащили обоих в околоток. Поезд не заметил потери пассажира и поехал по своему маршруту.
Увидел патрульных. Они были от нашей дивизии из зрп. Нарисовал картину и рекомендовал выручать генерала из опасности. Патрульные сказали: «Хорошо!» и ушли в противоположную сторону. Жалко стало генерала, пошел на выручку.
Захожу в линейный отдел милиции. Рузляев и его скованный товарищ в дежурке. Крик, угрозы всех уволить, требования дать телефон для звонка Министру внутренних дел СССР. Сумел немного успокоить присутствующих. Переговорил с дежурным, милицейским майором. Наручники сняли. Товарищ в гражданке оказался товарищем полковником, проверяющим из ГШ. Телефон министра не отвечал, настала очередь начальника УВД по Калининградской области. Молчал и его телефон. Спросил у дежурного: «Оно тебе надо?». Оказалось, что нет. Уговорил генерала прекратить попытки всех уволить и поехать домой. Вовремя заглянул водитель Рузляева, сказал, что машина у подъезда. Вышли от дежурного в общую милицейскую комнату. Там были сержанты и стажер, доставившие нарушителей спокойствия в кутузку. Увидев их, Рузляева понесло. Кулаком сделал замечание стажеру. Остальным тоже досталось. Полковник из ГШ решил «поддержать огнем». Свара. Растащили. Затащили-затолкали в комнату дежурного майора. Все пошло по очередному кругу: поубиваю, кто выживет - уволю, телефон, министр, начальник… Успокоение.
Вторая попытка выйти была аналогична первой. Когда Рузляев выдохся, наступило очередное успокоение. Патрульные заглянули. Увидев меня, сказали: «А, ты здесь?!» и ушли. Попросил дежурного вывести милиционеров на улицу, чтобы выйти без раздражающих факторов. Получилось. Посадил генерала с товарищем в автомобиль, пожелал счастливого пути и попытался уйти своей дорогой. Хотя и был Рузляев в измененном состоянии, но кое-что соображал.