Другая декорация изображала «Прием у французского императора Наполеона III». Наполеона играл Мозжухин, императрицу Евгению — артистка театра Корш В. Аренцвари. Сцена вышла настолько убогой, что Ханжонков, невзирая на бурные протесты Гончарова, выбросил ее почти целиком. Под Москвой было доснято еще несколько натурных сцен.
Заканчивался фильм документальными кадрами, показывавшими ветеранов Севастопольской обороны, которые дожили до 1911 года — и русские, и их былые противники-французы — теперь седобородые старики и бабушки в темных платках. Они сняты сначала в группе на фоне монумента в память о Крымской войне. Потом поочередно, по старшинству и по заслугам, они встают, подходят близко к камере, приветствуют зрителей и уступают место своим товарищам.
Ханжонков вспоминает, что этот финал придумал и организовал Гончаров. Нельзя не понять уже по одному этому, что Гончаров был что называется сейчас «режиссером-новатором». Ведь документальный финал придал фильму своеобразное звучание, сделал историческую картину современной. Финал словно говорил: «Мы показали вам инсценировку событий, но зато так, как они проходили в самом деле; все, что мы показали, — правда, и вот живые свидетели тому».
К концу лета 1911 года картина «Оборона Севастополя» была закончена и смонтирована. Получился фильм длиной около 2000 метров. В те времена обычный размер полнометражной картины не превышал 400 метров. Поэтому авторов очень беспокоило, как примет зритель такую длинную картину и окупит ли она средства, истраченные на ее постановку.
Торжественная премьера «Обороны Севастополя» прошла в Большом зале Московской консерватории, а в Ливадийском дворце (крымская резиденция императора) в присутствии Николая II состоялся сеанс для царской семьи и двора. Фильм им понравился. По мнению О. Якубовича-Ясного, ни одному из исторических фильмов, созданных позднее, «не удалось превзойти "Оборону Севастополя" по своему успеху у зрителя».
«Оборона Севастополя» по праву признана вехой в истории кино. Здесь впервые была освоена эстетика военного фильма, разработаны принципы подхода к историческому материалу — то, что впоследствии назовут «реконструкцией события».
«ОТЕЦ СЕРГИЙ»
Т-во на паях «Л.Н. Ермольев», 1918 г. Сценарий А. Волкова. Режиссер Я. Протазанов. Оператор Ф. Бургасов. Художники В. Баллюзек, А. Лошаков. В ролях: И. Мозжухин, В. Дженеева, В. Орлова, В. Гайдаров, Н. Лисенко и др.
Фильм «Отец Сергий» вышел на экраны в мае 1918 года. Это наиболее известное и в художественном отношении лучшее произведение дореволюционной кинематографии. Мысль об экранизации повести Льва Толстого возникла у Якова Протазанова еще в 1915 году — выпуск картины был анонсирован одновременно с другим шедевром мастера — «Пиковой дамой». Но анонс, скорее всего, был просто творческой заявкой, так как в то время из-за запрещения цензурой показывать на экране духовных лиц и церковную службу подобная постановка была невозможна.
Экранизацией «Отца Сергия» Протазанов и Ермольев стремились утвердить в отечественном кинематографе национальное начало. Ермольев мобилизовал для съемок лучшие артистические и художественные силы фирмы.
Протазанов тщательно готовился к постановке философского произведения, в котором писатель прослеживает огромный период жизни героя и представляет его в общении с самыми разными людьми — от особ царствующей фамилии до нищих бродяг и странников, которые бродили по Руси. Экранизируя Толстого, стремясь сохранить его авторский замысел, Протазанов в первую очередь перенес на экран то, что отвечало его собственным мыслям о жизни.
Сценарий А. Волкова показывал драму князя Касатского как историю человека, разочаровавшегося во всем, что составляло его жизнь, ушедшего от мира зла и обмана и нашедшего если не истину, то успокоение среди простого народа.
А. Волков не только написал сценарий, но и провел съемки в Звенигороде. Единомышленниками Протазанова были также В. Баллюзек, И. Мозжухин, В. Орлова. В группе появляется новое лицо — Александр Викторович Ивановский. С Протазановым его свел случай. Однажды Ивановский, имевший большой опыт работы в театре, попал в кино >«Арс», где демонстрировалась «Пиковая дама». Этот фильм произвел на Ивановского столь сильное впечатление, что, вернувшись с просмотра, он написал восторженное письмо Мозжухину. Ответ пришел через несколько месяцев, причем в весьма необычной форме: в феврале 1917 года Мозжухин пришел домой к Ивановскому и с порога предложил: «Едем! Нас ждут Ермольев, Протазанов. Мы ставим "Отца Сергия". Вы будете работать с Протазановым, будете его правой рукой».
Не прошло и получаса, как в роскошном кабинете Ермольева, увешанном фотографиями, хозяин фирмы знакомил Ивановского со стройным человеком в солдатской шинели. Солдат представился: «Протазанов».
Художники В. Баллюзек, А. Лошаков и художник по костюмам Н. Воробьев немало потрудились, чтобы создать декорации и костюмы, правдиво воспроизводящие эпоху. Там, где павильоном ограничиться было нельзя, для съемки отыскивались уголки, залы, здания, сохраняющие черты стиля николаевской эпохи.
Протазанов был придирчив в мелочах, считая, что несколько правдивых психологических крупных планов стоят намного дороже обширных эффектных панорам. Отсюда съемки на натуре в таких городах Подмосковья, как Звенигород и Новый Иерусалим, в котором находился один из красивейших русских монастырей.
Как ни в одном другом фильме, успех «Отца Сергия» зависел от исполнителя главной роли — Ивана Мозжухина. Артист должен был показать своего героя на протяжении почти всей жизни: от мальчишки кадета, обожающего своего государя, до оборванного бродяги, бросившего вызов царю и Богу и идущего с каторжниками по этапу в Сибирь. А между ними был еще и гвардейский офицер, снедаемый честолюбивыми замыслами, и обманутый жених царской любовницы, и искушаемый соблазнами жизни монах.
Мозжухин блестяще справился со своей задачей. Отдельные эпизоды фильма, например «пострижения», «искушения», «прозрения после истории с купеческой дочкой», и сейчас производят сильное впечатление. Мастерство актера, его умение взглядом, поворотом головы, точным движением нервных рук передать внутреннее состояние героя не может не восхищать.
Не отставали от премьера и остальные актеры — В. Дженеева, В. Орлова, В. Гайдаров, Н. Лисенко…
Задача Владимира Гайдарова, исполнявшего роль царя, затруднялась относительной бездейственностью персонажа, скудостью материала для игры. Тем не менее Гайдарову удалось создать очень убедительный и впечатляющий образ человека внешне чрезвычайно внушительного, но внутренне ничтожного, циничного и бессмысленно жестокого.
Убедительной была игра Н. Лисенко, постоянной партнерши Мозжухина, в роли вдовы Маковкиной. Веселая вдовушка вскрывает силу духа Касатского. Оказавшись наедине с этой прекрасной по мирским понятиям женщиной и чувствуя, что поддается ее чарам, он вдруг взмахивает топором и опускает его на собственную руку. Эта вспышка мужества, силы, гордости заставляет женщину признать в чудаке человека, с раскаянием просить у него прощения.
Трудное испытание выдержала в фильме В. Орлова. Роль придурковатой купеческой дочки, казалось бы, мало подходила к данным весьма популярной актрисы. Но Протазанов уговорил Орлову «попробовать», а в результате русское кино одержало еще одну творческую победу. Парная сцена актрисы с Мозжухиным является одной из наиболее интересных по передаче психологических особенностей литературного произведения.
На монтаж Ермольев отвел трое суток. Точный, деловитый Протазанов, слывший в среде кинематографистов «железным профессионалом», очень волновался.
«Посмотрев ролик, — вспоминал Ивановский, — Протазанов пошел в монтажную комнату. Молча долгое время ходил по монтажной, а потом ринулся к столу. Крутил моталку, на которой стоял ролик, зорко всматривался, рвал и выкидывал куски пленки, сокращая длительность сцен.
Три долгих дня продолжалось это сражение с материалом картины. Вот готов был и последний ролик.
На моих глазах свершалось новое рождение картины. Я сказал Протазанову: "Вы, Яков Александрович, говорили мне, что режиссер еще до начала съемок должен творчески увидеть фильм на экране, в режиссерском сценарии это видение вы записали, но вы все время переделываете, изменяете, беспощадно рвете, выбрасываете целые эпизоды".
Протазанов сердито ответил мне: "Что же, по-вашему, картина стала хуже? Вы же бывали на съемках, видели — приходили новые мысли, многое удавалось подглядеть в движении чувств актера, а в монтаже приходили новые решения! Монтаж — это большое дело!"»
Позже киноведы отметят, что характерной чертой этого фильма является большая подвижность камеры, съемка различными планами, ракурсами, панорамами. Это в свою очередь потребовало большого искусства в освещении актеров к декораций. Съемка с точки зрения героя для показа и оценки обстановки — прием, впервые использованный Протазановым в «Пиковой даме», — применяется в «Отце Сергии» более тонко. Киноаппарат по необходимости становится «глазом» каждого действующего героя. И удивительно, что все это богатство приемов было продемонстрировано новичком: оператор Бургасов снимал свой первый фильм.
К концу 1917 года «Отец Сергий» был смонтирован, а во вторник 30 апреля 1918 года в театре «Кино Арс» состоялась премьера фильма.
Новый фильм был оценен еще выше, чем «Пиковая дама». «Отец Сергий» произвел на публику ошеломляющее впечатление бережностью, с которой постановщик подошел к экранизации, и размахом, с которым он эту экранизацию выполнил. Часто этот фильм Протазанова называют вершиной русской дореволюционной кинематографии.
«Отец Сергий» не сходил с экрана до конца 1920-х годов. Вывезенный Ермольевым во Францию, фильм и там пользовался заслуженным успехом.