В одной из схваток с бандитами схвачен подручный Воронцова Лазарь Баукин (Б. Андреев), бывший охотник, бывший солдат. Схвачен с оружием в руках, после ожесточенной борьбы, в которой был тяжело ранен заместитель начальника угрозыска Малышев (Г. Юматов). На допросе перед юнцами, посланными в милицию комсомолом, предстал громадный человечище, матерый и бывалый. Кажется, все ясно: Баукин из тех непримиримых врагов, которых по законам революционного времени ставят к стенке без разговоров, что и предлагает сделать начальник угрозыска (Н. Крючков). «Нет, — не соглашается Малышев. — Это заблудившийся человек, из него можно и нужно сделать сторонника Советской власти». Здесь и начинается тот спор о человеке, ради которого была написана книга и поставлен фильм «Жестокость». Спор между требовательным доверием к людям и равнодушной жестокостью.
Перед зрителем развертывается сложная драма характеров, заканчивающаяся трагическим самоубийством Веньки Малышева, отказавшегося прикрывать революционной фразой действия карьеристов и демагогов.
Мысль Малышева о том, что жить невозможно, когда существует ложь, это и собственная мысль Скуйбина. Настоящий человек в ответе не только за все происходящее при тебе, но и за то, что произойдет после твоей смерти. В этом нас убеждает и актер Георгий Юматов, который так счастливо был выбран на роль Веньки.
Особого внимания заслуживает исполнение роли Баукина Борисом Андреевым, показавшим перевоспитание своего героя убедительно и без упрощения.
Еще работая над литературным сценарием, Нилин и Скуйбин решили, что в роли начальника угрозыска будет сниматься Крючков.
На одной из самых ранних, чуть ли даже не самой первой репетиции «Жестокости», когда дошли до места, где Начальник говорит, что и он «причастен к искусству, что он выступал в цирке», — Крючков неожиданно вскочил, моментально снял пиджак, рубаху и остался в майке. Он вздохнул и втянул живот. Мощная грудная клетка поднялась вверх, а голова на короткой шее ушла в плечи. Он согнул в локтях руки, мышцы буграми напряглись на его теле, лицо приобрело самодовольное выражение. Все захохотали. Это была неожиданно точно найденная черточка в характеристике образа. Обсуждать после этого, казалось, было нечего, репетировать незачем.
Скуйбин начал снимать «Жестокость» с пролога. Молодой режиссер решил удивить изысканным набором приемов. Например, «камера — глаза человека». Эта камера ходила, покачиваясь подобно человеку, пролезала через поваленные деревья, перебегала, даже опускала глаза. В прологе был момент, когда вырубленная тайга поднималась, снятая обратной съемкой, не говоря уже о ракурсах: оператор снимал или с земли, или сверху.
Во время съемок немало хлопот доставил Скуйбину… писатель Павел Нилин. Его откровенно побаивались. Этот автор обычно не покидал картины от начала до самой завершенности, никогда не шел на компромиссы со своей убежденностью, был человеком прямым и откровенным. И только где-то в середине картины веселый и взволнованный Скуйбин ввалился в гримерную, обнял за плечи Андреева и закричал: «Ура! Мы побелили Нилина!..» После просмотра материала писатель признал, что образ Баукина в кино вполне соответствует его основному замыслу.
Натурные съемки. Холодно. Раннее, весеннее утро, солнце еще не вышло из-за горы, а киногруппа уже в лесу. Репетиция сцены проезда бандитов после налета на маслозавод. Лошади то и дело увязают в снегу. Бесконечные прорывы через чащу леса измотали артистов. Все окоченели, от лошадей валит пар.
Скуйбин по пояс в снегу показывал, в каком месте должны падать и умирать бандиты. Можно только поражаться силе духа и энергии режиссера. Смертельная болезнь уже давала о себе знать: правая рука у него отнялась, а ноги едва подчинялись воле. Владимир Скуйбин не подавал виду, отчаянно кричал в мегафон, пытаясь вселить бодрость в окончательно обессилевших артистов.
Борис Андреев рассказывал:
«В одну из репетиций страшная и непонятная боль окончательно сковала мне лопатки и грудь. Я едва удержался в седле и не мог шелохнуться.
— Андреев, выскакивай! Выскакивай!.. Падай в снег!
Я глотнул салицилки — боль не отпустила меня.
— Ну какого же черта… — услышал я разочарованную нотку из мегафона.
Около меня столпилась группа. Боль отошла, но какое-то ощущение близкой кончины или неминуемой ее возможности вдруг закралось в мое сознание. Мне было стыдно признаться в этом, и все же я спросил, глядя Владимиру прямо в глаза:
— Сколько надо прожить мне дней, чтобы отсняться в картине окончательно?
— Три дня, — сказал Владимир, глаза его смотрели на меня пытливо и настороженно.
Я спрыгнул с лошади. За меня выезжал для репетиции актер из окружения. Владимир чувствовал, что со мной творится что-то неладное, и старательно отснимал меня в первую очередь. Я держался как только мог, изо всех сил превозмогая приступы, и, не подавая виду, глотая салицилку, ползал в сугробах и злобно отстреливался холостыми патронами.
К концу третьего дня я понял, что силы оставляют меня. На санях меня доставили к врачу ближайшего санатория… Диагноз был категоричен и суров: инфаркт сердца…»
Не жалели себя и другие актеры. Крючкову во время обострившегося тромбофлебита приходилось целые дни проводить в седле, да еще на морозе. Он ни за что не соглашался прервать съемки.
«Жестокость» была закончена в 1959 году, меньше чем через два года после того, как вышла в свет повесть Нилина.
Фильм не сразу вышел на экран. Владимиру Скуйбину пришлось повоевать с редакторами. Особенно много возражений вызвало самоубийство Веньки Малышева: «Наш советский герой не может так поступать!» И сколько усилий потребовалось для того, чтобы отстоять основную идейную концепцию, заложенную в повести Нилина, уступив в чем-то второстепенном. В частности, в дополнение к «служебной», что ли, мотивировке самоубийства пришлось добавить личные мотивы — в виде скомканного письма Юли, выпадающего из ослабевших Венькиных рук. Пришлось ввести более оптимистическую концовку, когда сотрудники угрозыска отказались работать с Начальником…
Фильм «Жестокость» снят удивительно просто. Спокойная композиция кадра, неторопливый монтаж, преобладание средних и крупных планов — такова визуальная стилистика этого произведения. Прием рассказчика-очевидца, от лица которого ведется повествование и который является и комментатором событий прошлого, как бы незаметно вводит зрителя в самую гущу происходящего.
Миллионы зрителей смотрели этот фильм и не знали, что тридцатилетнему режиссеру пришлось собственной жизнью подтвердить свое произведение. Врачи рекомендовали ему отказаться от съемок картины, выбрать спокойную роль наблюдателя и тем самым продлить жизнь, но Владимир Скуйбин решил работать до конца. Вслед за «Жестокостью» он поставил еще два фильма: «Чудотворная» и «Суд» по остроконфликтным и глубоким по мысли книгам В. Тендрякова…
«БАЛЛАДА О СОЛДАТЕ»
«Мосфильм», 1959 г. Сценарий В. Ежова и Г. Чухрая. Режиссер Г. Чухрай. Операторы В. Николаев и Э. Савельева. Художник Б. Немечек. Композитор М. Зив. В ролях: В. Ивашов, Ж. Прохоренко, А. Максимова, Н. Крючков, Е. Урбанский, Г. Юхтин, Н. Меньшикова, В. Телегина и др.
«Баллада о солдате» Григория Чухрая — один из лучших советских фильмов о войне. Обошедший экраны мира, отмеченный многочисленными премиями и наградами, он стал классикой киноискусства.
Герой картины — юный солдат Алеша Скворцов, отпущенный на краткую побывку домой, успевает лишь обнять свою мать, так как тратит все свое время в пути на помощь и поддержку людей, ему доселе незнакомых.
Режиссер Григорий Чухрай — фронтовик. Он защищал Сталинград, был несколько раз ранен. «По всем дорогам войны, — говорил он, — осталось много дорогих моему сердцу людей. Это были мои сверстники, которые тоже прямо со школьной скамьи пошли воевать, но им не суждено было вернуться домой. Естественно, что во мне все эти годы зрело неодолимое желание рассказать об этих людях, об их короткой, но славной судьбе».
После войны Чухрай окончил ВГИК, снял фильм «Сорок первый» по рассказу Б. Лавренева. Однако студенческая мечта поставить картину об отпускном солдате не оставляла его.
Счастливый случай свел Чухрая с Валентином Ежовым, человеком с интересной и сложной судьбой. Общий язык нашелся у них сразу. Ежов, как и Чухрай, ушел на фронт после школьной скамьи. Служил в морской авиации, а после войны окончил сценарный факультет ВГИКа (класс А. Довженко).
«И ему и мне хотелось рассказать о нашем сверстнике, герое — солдате, отдавшем жизнь за Родину, — без громких фраз, просто, грустно и честно, — подчеркивал Чухрай. — Мы не стремились воздвигать ему монумент. Мы хотели рассказать о нем простыми человеческими словами, ибо сам он был человеком скромным и не любил громких фраз. Оба мы были в этой войне солдатами и знали, что победили в ней не сверхчеловеки, а люди. В этом мы видели величие нашей победы. Таких героев, как Скворцов, мы встречали на фронте. Им так же, как другим, было страшно, больно и трудно, но, вопреки всему этому, они выполнили свой долг, ибо чувство человеческого достоинства, чувство любви к людям оказалось в них сильнее страха и самой смерти».
Работали Чухрай с Ежовым так. Сперва оговаривались сцены и эпизоды. Затем каждый выбирал себе то, что ему нравилось. Эпизод, написанный Ежовым, передавался для правки Чухраю. И наоборот.
Первоначально много внимания уделялось теме героического советского тыла. Действие переносилось в новый, выстроенный перед войною цех завода, его не успели остеклить, подвести под крышу; дуют ветры, с неба валит снег, но станки гудят. Голодные, иззябшие женщины и подростки бессонно работают.
Скворцову встречались и счастливые, и терпящие бедствия, он помогал людям, но и люди не раз выручали его из беды. Алеша и Шура еще не сознавали своего чувства, окружающие догадывались об этом быстрее и старались помочь юной трогательной любви, зародившейся в столь тяжелое время.