Телевизионщица поначалу никак не соглашалась на съемки в игровом кино: «Мало того, что я не имела никакого актерского опыта, я и в деревне-то бывала редко. Мотыль же хотел создать из Катерины Матвеевны целый образ, проходящий через всю картину. Например, собирался снимать меня на Каспии, где шли основные съемки. В сценарии был эпизод, который условно можно назвать "Стенька Разин". Сухов плывет на шхуне под парусом с моим изображением, развевающимся по ветру. Рядом с ним я, а вокруг нас весь его "гарем". И я приказываю ему всех моих соперниц по одной выбрасывать в море. Обстоятельства изменились, от эпизода пришлось отказаться, на Каспий я не поехала».
Из Ленинграда Мотыль увез ее в дивную местность под Лугой. На фоне русских пейзажей Галину снимали всего два дня, но почти весь материал потом вошел в картину.
После съемок, как положено, предстояло озвучание. Первый вариант писем Сухова к Катерине Матвеевне не устроил режиссера, и Марк Захаров написал второй.
…В начале 1969 года картина была готова. Но резюме чиновников оказалось убийственным: «В фильме борьба с басмачеством в Средней Азии потеряла свой исторический и политический смысл». Худсовет вновь набросился на режиссера с претензиями относительно многих эпизодов. Было велено сделать 27 поправок, часть из которых Мотылю пришлось немедленно осуществить. В частности, он сократил эпизоды с пьянством Верещагина, вырезал икону богоматери со струйкой крови в сцене убийства хранителя музея, даже заново переоркестровал музыку Исаака Шварца (запись оркестра Ленинградского академического Малого театра оперы и балета под управлением Л. Корхина состоялась в начале сентября 1969 года). 18 сентября фильм лично смотрел генеральный директор «Мосфильма» Сурин и остался недоволен просмотром. С его подачи акт о приемке картины в Госкино подписывать не стали.
Судьбу картины решил счастливый случай. В один из осенних дней 1969 года руководитель Коммунистической партии Л.И. Брежнев решил посмотреть у себя на даче какой-нибудь новый отечественный фильм. И дежурный по фильмохранилищу на свой страх и риск отправил к нему «Белое солнце пустыни». Брежневу картина очень понравилась.
В марте 1970 года в Москве состоялась премьера «Белого солнца пустыни». Федор Сухов и его окружение обрели поистине легендарную славу. Отдельные образы, фразы из картины сразу пошли в народ: «За державу обидно», «Таможня дает "добро"», «Восток — дело тонкое»…
Роль Верещагина была лучшей и, к сожалению, последней ролью Павла Луспекаева. За месяц до его смерти «Советский экран» писал: «Великолепный в полноте жизненного бытия персонаж… Верещагин, сыгранный Павлом Луспекаевым… Нелепый человек? Да! Буйная головушка? И это! И еще — пленительный, романтический характер, в котором под конец взорвутся благородные силы. И кинется он очертя голову в схватку с бандитами и погибнет, как истинный богатырь… Есть в этой фигуре, казалось бы эпизодической для картины, редкая, добавим даже — редчайшая пластическая завершенность».
17 апреля 1970 года Павел Луспекаев скончался, не дожив до своего 43-летия трех дней…
Фильм «Белое солнце пустыни» любим многими. Но настоящими его знатоками стали космонавты, у них даже появилась традиция: вечером перед стартом обязательно посмотреть «Белое солнце пустыни». Новичков отряда проверяют тестом на «профпригодность» — просят перечислить всех жен Абдуллы: Зарина, Джамиля, Гюзель, Саида, Хафиза, Зухра, Лейла, Зульфия, Гюльчатай.
Через пятнадцать лет после «Белого солнца пустыни» Федор Сухов появился в фильме «Приключения Петрова и Васечкина, обыкновенные и невероятные». Режиссер В. Аленников снял сцену, где его молодые герои встречают легендарного героя.
Мотыль, узнав о намерении коллеги, отнесся к нему со всей серьезностью. Он хотел непременно присутствовать при съемках. Мотыля тревожило, что прошло много времени, что Кузнецов успел за эти годы позабыть своего Сухова. Все его волнения оказались напрасными. Кузнецов превосходно справился с заданием.
По итогам опроса, посвященного столетию российского кино, «Белое солнце пустыни» было выбрано для акции «Последний сеанс тысячелетия». Сеанс этот состоялся 31 декабря 1999 года в московском киноцентре «Дом Ханжонкова».
«НАЧАЛО»
«Ленфильм», 1970 г. Сценарий Е. Габриловича и Г. Панфилова. Режиссер Г. Панфилов. Оператор Д. Долинин. Художник М. Гаухман-Свердлов. Композитор В. Биберган. В ролях: И. Чурикова, Л. Куравлев, Н. Скоморохова, М. Кононов, В. Теличкина, Т. Степанова, Т. Бедова, Ю. Клепиков, Ю. Визбор, В. Васильев.
После фильма «В огне брода нет» Евгений Габрилович и Глеб Панфилов продолжили сотрудничество и написали сценарий «Девушка с фабрики» («Начало») — рассказ о девушке Паше Строгановой из заштатного Речинска, некрасивой, жаждущей любви и лишенной ее.
«Картина "Начало" зрела во мне задолго до того, как мы приступили к работе над сценарием, — говорил Панфилов. — Внутренне она существовала для меня и тогда, когда я снимал фильм "В огне брода нет". А если быть объективным, то и значительно раньше, в бытность мою инженером, когда я работал на заводе… Мне хотелось рассказать о рабочей девушке с непохожим на других характером, показать ее за обычными делами в привычной обстановке и постараться обнаружить в этом глубину и смысл простых вещей».
Сама по себе жизнь Паши ничем не примечательна. Днем она работает на ткацкой фабрике, а вечерами стоит на краю танцплощадки в тщетном ожидании «принца». Паша талантлива, она играет роль Бабы-яги в самодеятельном спектакле.
Однажды ее заприметил заезжий кинорежиссер и пригласил на роль легендарной Жанны д'Арк. Фильм в фильме — необычайно удачный сценарный ход Габриловича и Панфилова. «Она из народа, и я из народа. А еще у нас с Жанной острота реакции одинаковая и темперамент», — это слова Паши, но ими сценаристы объясняют зрителю свой замысел.
О человеке, которого епископ Кошон обвиняет во всех смертных грехах, Жанна говорит: «Он грешен. Он бывает гнусен. А потом, неизвестно почему, бросается наперерез несущейся лошади, чтобы спасти неизвестного ему ребенка, и с переломанными костями спокойно умирает». Эти слова можно счесть ключом и к пониманию Пашиного характера. Ее любят как добрую, отзывчивую Пашу, что посидит безотказно с ребенком, даст ключ, даст все, что имеет… но искренне недоумевают, когда она бунтует, когда прорывается в ней Жанна д'Арк. «Вот дура!» — беззлобно и недоуменно восклицает жена Аркадия. «Сумасшедшая ты, Пашка», — вторит ее сосед. Правда, прерывание повествования фильма сценами из «Жанны д'Арк» усложняло восприятие, как бы все время сбивая зрителя, мешая ему погрузиться в атмосферу речинской жизни.
Глеб Панфилов говорил, что вопросом жизни фильма был точный выбор актеров: «Мне хотелось, чтобы при общем взгляде на исполнителей создавалось убеждение, что все они из одной местности, из одной среды, имеют общие интересы, вкусы, устремления».
Центральный образ в сценарии авторы писали для Чуриковой, чей талант и чье мастерство стали стержнем фильма, его ведущим духовным началом.
Вновь у Панфилова играл Михаил Кононов. Об одной из ролей, сыгранных актером в «Начале», вероятно, знают немногие. Настолько неузнаваем Кононов в облике маленького шута, корчащегося в гримасе юродивого, за несколько секунд промелькнувшего на экране в сцене сожжения Жанны д'Арк. Зато все хорошо запомнили Кононовского Павлика — нервного, капризного, этакого провинциального ухажера-неудачника, которому никак не удается уединиться с любимой девушкой.
Сегодня трудно представить себе фильм и без Валентины Теличкиной, Нины Скомороховой, Татьяны Степановой, Леонида Куравлева, Вячеслава Васильева…
В «Начале» снимались не только профессиональные актеры. Роль заезжего режиссера Игнатьева, ставившего картину о национальной героине Франции, была доверена киносценаристу Юрию Клепикову, а второго режиссера — второму режиссеру «Начала» Геннадию Беглову. Бард Юрий Визбор сыграл сценариста.
На натурные съемки киногруппа выехала в Муром. Свой выбор Панфилов объяснял так: «Муром, по-моему, это истинно русский город, с традициями народной старины. Именно таким мне представляется Речинск, где живет Паша. Кроме того, город понравился нам по съемкам предыдущего фильма "В огне брода нет". Все относились к нам со вниманием: и городские деятели, и хозяйственные руководители, и жители Мурома».
Творческая группа «Ленфильма» приехала в Муром в начале августа 1969 года и разместилась в клубе на улице Московской. График рабочего дня Глеба Панфилова был насыщен до предела. Даже специальному корреспонденту журнала «Советский экран», приехавшему на съемки, непросто было выкроить время.
Местные жители с удовольствием снимались в массовых сценах (с самой большой из них — на танцплощадке — начинается фильм), в проходных сценах на улицах города, в парке имени В.И. Ленина. Одному молодому муромцу режиссер доверил произнести текст: «Аркадий, привет!» (в роли Аркадия снимался Л. Куравлев). Другому муромскому парнишке была оказана честь «сдать напрокат» в одном кадре актеру М. Кононову велосипед…
Места, связанные с историей Жанны д'Арк, в большинстве случаев связаны с готической архитектурой, грандиозной по масштабам. Воспроизводить готические сооружения съемочная группа Панфилова не имела производственных возможностей, а готических построек, которые по аналогии могли бы быть использованы для съемок на территории России, не существует.
«В поисках выхода из создавшегося положения, — рассказывал художник фильма М. Гаухман-Свердлов. — мы натолкнулись на гравюру XIX века, сделанную с натуры, с готической церкви Сент-Уэн в Руане, возле которой произошло отречение Жанны. Оказалось, что у этой церкви сохранилась одна романская апсида, представляющая собой закругленную часть стены грубой каменной кладки с небольшими полуциркульными оконными проемами. Это дало нам моральное право использовать элементы романской архитектуры в сцене "Отречение", тем более что ее формы и масштаб отвечали нашим замыслам и были легко воспроизводимы в декорациях».