Супругой главного героя Горбункова хотели стать Нина Гребешкова и Ия Саввина. Предпочтение было отдано Гребешковой, жене Гайдая. Роль ей не очень нравилась: «Ну что здесь можно играть, все какое-то бело-розовое…» Леонид Гайдай отреагировал тут же: «А такая и должна быть жена!»
В первоначальном варианте сценария эпизод, где жена будит пьяного Горбункова, выглядел иначе. Семен Семенович должен был проснуться оттого, что ему на голову упала картина. Специально сделали мягкую раму, но картина не желала падать правильно. Сцена не получалась. И тогда актриса предложила: «Ведь он работяга и привык просыпаться в семь утра по звонку будильника. Давайте я заведу будильник и поднесу к его уху». Так и сняли.
Когда «Бриллиантовая рука» вышла на экраны, Гайдаю пришло письмо. Зритель хвалил игру Гребешковой и писал: «Именно такой и должна быть настоящая жена!» «Ну вот, видишь, а ты играть не хотела!» — произнес довольный режиссер.
И еще несколько забавных историй, связанных со съемками «Бриллиантовой руки».
Леонид Гайдай любил поэта Михаила Светлова. Но ни в одной его картине стихи поэта не звучали. Тем не менее имя Михаила Светлова присутствует в «Бриллиантовой руке» — как название парохода. Изначально пароход носил имя «Победа», но его ради картины закрасили. Потом, правда, краску смыли и «Победу» вернули.
В титрах фильма мелькнула фраза, сочиненная Гайдаем: «Киностудия благодарит граждан, предоставивших для съемок золото и бриллианты». После просмотра к режиссеру подходили зрители и интересовались: «И многие давали свои бриллианты?»
На съемках «Бриллиантовой руки» серьезно потрудились гримеры. «Было очень жарко, и грим приходилось освежать гораздо чаще обычного, — рассказывает художник Мария Чиглякова. — Так, например, Мордюкову зрители увидели первый раз с короткими волосами именно в «Бриллиантовой руке». Это, конечно, парик. Ведь Мордюкова не делала коротких стрижек. Для создания образа женщины-вамп тоже понадобились искусственные волосы. У Светличной, наоборот, тогда были короткие волосы. Для нее сделали шиньон. Что касается макияжа, то он соответствует тогдашней моде — длинные ресницы и большие глаза. Потребовались небольшие изменения и Никулину — закрашивали седые волосы».
В одном из эпизодов Горбунков поскальзывается на арбузной корке с криком «Черт побери!» Сначала Никулин приземлялся на надувной матрац под цвет асфальта. Падал актер уверенно, но не столь красиво, как того хотелось режиссеру. После нескольких неудачных дублей Леонид Каневский, сыгравший в фильме контрабандиста-аптекаря, предложил свои ноги. На Каневского надели брюки, туфли и носки Никулина, и он мастерски поскользнулся. Так что нога в кадре его, а не Никулина.
Страшная абракадабра, которой ругается контрабандист — герой Каневского, — зашифрованное послание тогдашней его возлюбленной, позже ставшей супругой. Если вслушаться, то можно разобрать, как контрабандист несколько раз повторяет «Березина куманит!» Березина — фамилия супруги Каневского.
Анну Сергеевну (Незнакомку) выбирали из трех актрис: Светланы Светличной, Эвы Киви из Эстонии и Юдиной. Но прежде эта эпизодическая роль была предложена Кларе Лучко. «В "Бриллиантовой руке" у меня была только фотопроба, — вспоминает Лучко. — Я шла по студии, навстречу шел Гайдай. Он окликнул: "Клара, хочешь попробоваться в мою картину?" Я говорю: "Знаешь, в купальнике мне сниматься не очень". "Ну давай попробуем!" Мне дали какой-то купальник, рассказали сцену. Я попробовалась для фото, и все. Роль мне показалась несерьезной. Уехала сниматься в другой картине. Когда вернулась, Светличная уже была утверждена».
Актриса Светлана Светличная, из чьих уст вырвалась знаменитая фраза «Не виноватая я! Он сам пришел!» впервые в истории советского кино показала на экране чувственный стриптиз. Но по приказу начальства кадры со стриптизом при показе на телевидении безжалостно вырезались.
В финале Никулина по голове бьет крюк подъемного крана. Это не режиссерская находка — так получилось. Юрий Владимирович, несмотря на сильную боль, доиграл эпизод до конца.
В первых кинопробах (кстати, рабочее название фильма «Контрабандисты») свои песни Миронов и Никулин исполняют на пароходе. Но затем решили песню Никулина перекинуть в ресторан. При монтаже убрали гида, ностальгирующего по родине. Сильно была сокращена роль Мордюковой, блуждание Миронова по лабиринту за границей. Предлагалось вырезать и весь эпизод с рыбной ловлей. Здесь Гайдай пошел на хитрость: он предложил композитору Александру Зацепину написать для сцены с рыбалкой музыкальный фрагмент. На повторном просмотре члены худсовета заметили, что после сокращений сцена смотрится намного лучше. Гайдай только улыбался: рыбную ловлю он вообще не сократил!
В прокате 1969 года фильм «Бриллиантовая рука» занял первое место, на его сеансах побывали 76,7 миллиона зрителей! Цифра невероятная для современной России.
«БЕЛОЕ СОЛНЦЕ ПУСТЫНИ»
«Мосфильм», 1970 г. Сценарий В. Ежова и Р. Ибрагимбекова. Режиссер В. Мотыль. Оператор Э. Розовский. Художники Б. Маневич и В. Кострин. Композитор И. Шварц. В ролях: А. Кузнецов, С. Мишулин, К. Кавсадзе, П. Луспекаев, Н. Годовиков, Р. Куркина и др.
«Белое солнце пустыни» родилось почти случайно. В 1968 году на «Мосфильме» забраковали два сценария приключенческих фильмов. Однако снять картину в этом жанре руководству студии все-таки хотелось, и сценаристу Валентину Ежову (автору «Баллады о солдате») поручили в течение полутора месяцев создать сценарий отечественного вестерна, точнее истерна.
Местом действия Ежов выбрал среднеазиатскую пустыню. Правда, сам он в пустыне никогда не был, поэтому в соавторы взял своего товарища по Высшим сценарным курсам Рустама Ибрагимбекова.
Ежов встречался с ветеранами Гражданской войны, которые в 1920-е годы сражались с басмачами в Средней Азии. Один из них вспомнил, как басмачи, спасаясь от настигавших их красных отрядов, бросали в пустыне свои гаремы. «Прискачешь, бывало, к какому-нибудь колодцу, — рассказывал ветеран, — а рядом с ним женщины сидят. Оставить их в пустыне нельзя, погибнут. Вот и приходилось вместо преследования банды сопровождать "неожиданный подарочек" к ближайшему кишлаку. Ох, и намучаешься с ними в дороге!»
Вместе с Ибрагимбековым Ежов тут же уехал на Волгу, под Кстово, и там буквально за месяц они написали сценарий под названием «Пустыня». Кинодраматургам удалось создать полнокровные, яркие характеры и, что очень важно, национальные. Таков красноармеец Федор Сухов, боец за освобождение трудового народа всей земли, Закаспийского интернационального пролетарского полка имени товарища Августа Бебеля. Это человек хозяйственный, мастеровитый, смекалистый, лукавый и добрый. Федор Сухов спешит к себе на Волгу в родную деревню и уже видит в сладких снах любезную жену свою Катерину Матвеевну. Но, как всегда бывает в приключенческих фильмах, путь храброго солдата не мог обойтись без необычайных происшествий.
Несмотря на то что фильм снимался под эгидой Экспериментальной студии, руководимой Г. Чухраем, неприятности преследовали Мотыля и его группу постоянно. Главный редактор студии — строгая дама — почему-то невзлюбила «Белое солнце». Ее стараниями картину неоднократно пытались закрыть.
На роль Федора Сухова пробовалось несколько актеров. В финале остались двое: Анатолий Кузнецов и Георгий Юматов, который и был утвержден на эту роль. Однако буквально накануне съемок Юматов подрался и на какое-то время выбыл из строя. Что делать? Собравшись с духом, Владимир Мотыль позвонил Кузнецову. К счастью, актер не держал обиды и сразу согласился приехать на съемки.
Долго не могли найти исполнителя на роль таможенника Павла Верещагина, неторопливого и обстоятельного, знающего цену жизни и смерти. Мотыль поделился бедой с режиссером Геннадием Полокой, который тут же прокрутил одну из актерских проб Павла Луспекаева. Проба была блестящей.
До «Белого солнца пустыни» Луспекаев как киноактер был малоизвестен, он всегда оставался верен театру. Но в 1967 году актеру сделали операцию по ампутации обеих стоп. Трудно даже вообразить отчаяние, пережитое Луспекаевым, когда, преодолевая адскую боль, он сделал первые шаги на пятках и понял, что о возвращении в театр не может быть и речи.
Полока уверил Мотыля, что скоро Луспекаев будет в форме, потом добавил: «Придумай сцены в воде. Он плавает как рыба. И поезжай к нему. Полюбуйся его торсом. Рубцы на плече, на руке — это же биография!»
В самом деле, Верещагин — герой «германской» войны, кавалер георгиевских крестов. Что же тут удивительного, если у него костыли! В воображении Мотыля замелькали сцены драки на баркасе. Как герой пустил в дело костыли, и как бандит метнул нож, угодивший в деревянную ногу, а Верещагин даже не поморщился.
Рассказывает Владимир Мотыль:
«С этим радужным планом я позвонил в двери луспекаевской квартиры. Первое, что меня удивило, — Луспекаев был на ногах! Если мне не изменяет память, двери открыл он сам. Никаких костылей. Только в руке палка. И с ходу разговоры — о роли, о сценарии, который он уже прочитал. Как будет выглядеть этот кусок, как тот, кто партнеры, написана ли песня, где будем снимать.
И тут я понял, что настала пора изложить мой план. В заключение рассказа про новую биографию Верещагина я пообещал, что часть сцен на баркасе мы перенесем в павильон, чтобы ему не мучиться в штормовую качку.
Была луспекаевская пауза. Потом он поднялся, демонстративно отставив палку и прошелся по комнате, постукивая голыми пятками. По сей день не могу понять, как он держался, как не терял равновесия. Дав мне прийти в себя, Луспекаев сказал по-свойски: «Знаешь, все-таки Верещагина должно быть жалко. А что получится? Пьяница, безногий. Вроде туда ему и дорога. А здоровый мог бы жить — и вдруг нате! Это же лучше. Вот две-три роли сыграю без костылей, а уж потом поглядим — может, какого-нибудь инвалида… И сцену на баркасе надо снимать в море, чтоб штормило, качало, чтобы получилось как надо».