магараджи, мои абреки, мои кунаки, мои слоны?
Слушая этот бред величия, шурин с сомнением качал головой.
На его взгляд абреки и кунаки не входили в сферу действия
индийского короля. Но санитары только вытерли мокрым платком
лицо бухгалтера, измазанное чернилами первого класса, и, дружно
взявшись, всадили его в карету. Хлопнули лаковые дверцы,
раздался тревожный медицинский гудок, и автомобиль умчал
вице-короля Берлагу в его новые владения.
По дороге больной размахивал руками и что-то болтал, не
переставая со страхом думать о первой встрече с настоящими
сумасшедшими. Он очень боялся, что они будут его обижать, а
может быть, даже убьют.
Больница оказалась совсем иной, чем представлял ее
Берлага. В длинном светлом покое сидели на диванах, лежали на
кроватях и прогуливались люди в голубоватых халатах. Бухгалтер
заметил, что сумасшедшие друг с другом почти не разговаривают.
Им некогда разговаривать. Они думают. Они думают все время. У
них множество мыслей, надо что-то вспомнить, вспомнить самое
главное, от чего зависит счастье. А мысли разваливаются, и
самое главное, вильнув хвостиком, исчезает. И снова надо все
обдумать, понять, наконец, что же случилось, почему стало все
плохо, когда раньше все было хорошо.
Мимо Берлаги уже несколько раз прошел безумец, нечесаный и
несчастный. Охватив пальцами подбородок, он шагал по одной
линии -- от окна к двери, от двери к окну, опять к двери, опять
к окну. И столько мыслей грохотало в его бедной голове, что он
прикладывал другую руку ко лбу и ускорял шаги.
-- Я вице-король Индии! -- крикнул Берлага, оглянувшись на
санитара.
Безумец даже не посмотрел в сторону бухгалтера. Болезненно
морщась, он снова принялся собирать свои мысли, разбежавшиеся
от дикого крика Берлаги. Но зато к вице-королю подошел
низкорослый идиот и, доверчиво обняв его за талию, сказал
несколько слов на птичьем языке.
-- Что? -- искательно спросил перепугавшийся Берлага,
-- Эне, бэнэ, раба, квинтер, финтер, жаба, -- явственно
произнес новый знакомый.
Сказавши "ой", Берлага отошел подальше от идиота.
Произведя эту эволюцию, он приблизился к человеку с лимонной
лысиной. Тот сейчас же отвернулся к стене и опасливо посмотрел
на бухгалтера.
-- Где мои магараджи? -- спросил его Берлага, чувствуя
необходимость поддержать репутацию сумасшедшего.
Но тут больной, сидевший на кровати в глубине покоя,
поднялся на тоненькие и желтые, как церковные свечи, ноги и
страдальчески закричал:
-- На волю! На волю! В пампасы! Как бухгалтер узнал
впоследствии, в пампасы просился старый учитель географии, по
учебнику которого юный Берлага знакомился в свое время с
вулканами, мысами и перешейками. Географ сошел с ума совершенно
неожиданно: однажды он взглянул на карту обоих полушарий и не
нашел на ней Берингова пролива. Весь день старый учитель шарил
по карте. Все было на месте: и Нью-Фаундленд, и Суэцкий канал,
и Мадагаскар, и Сандвичевы острова с главным городом Гонолулу,
и даже вулкан Попокатепетль, а Берингов пролив отсутствовал. И
тут же, у карты, старик тронулся. Это, был добрый сумасшедший,
не причинявший никому зла, но Берлага отчаянно струсил. Крик
надрывал его душу.
-- На волю! - продолжал кричать географ. - В пампасы!
Он лучше всех на свете знал, что такое воля. Он был
географ, и ему были известны такие просторы, о которых
обыкновенные, занятые скучными делами люди даже и не
подозревают. Ему хотелось на волю, хотелось скакать на потном
мустанге сквозь заросли.
В палату вошла молодая докторша с жалобными голубыми
глазами и направилась прямо к Берлаге.
-- Ну, как вы себя чувствуете, голубчик? -- спросила она,
притрагиваясь теплой рукой к пульсу бухгалтера. -- Ведь вам
лучше, не правда ли?
-- Я вице-король Индии! -- отрапортовал он краснея. -
Отдайте мне любимого слона!
-- Это у вас бред, -- ласково сказала докторша, - вы в
лечебнице, мы вас вылечим.
-- О-о-о! Мой слон! - вызывающе крикнул Берлага.
-- Но ведь вы поймите, -- еще ласковей сказала докторша,
-- вы не вице-король, все это бред, понимаете, бред!
-- Нет, не бред, - возразил Берлага, знавший, что первым
делом нужно упрямиться.
-- Нет, бред!
-- Нет, не бред!
-- Бред!
-- Не бред!
Бухгалтер, видя, что железо горячо, стал его ковать. Он
толкнул добрую докторшу и издал протяжный вопль, взбудораживший
всех больных, в особенности маленького идиота, который сел на
пол и, пуская слюни, сказал:
-- Эн, ден, труакатр, мадмазель Журоватр. И Берлага с
удовлетворением услышал за своей спиной голос докторши,
обращенный к санитару:
-- ----" По имеющимся у авторов сведениям, на карте,
которая свела с ума бедного географа, Берингова пролива
действительно не было. Отсутствие пролива было вызвано
головотяпством издательства "Книга и полюс". Виновники понесли
заслуженное наказание. Глава издательства был снят с должности
и брошен на низовку, остальные отделались выговором с
предупреждением.
-- Нужно будет перевести его к тем трем, не то он нам всю
палату перепугает.
Два терпеливых санитара отвели сварливого вицекороля в
небольшую палату для больных с неправильным поведением, где
смирно лежали три человека. Только тут бухгалтер понял, что
такое настоящие сумасшедшие. При виде посетителей больные
проявили необыкновенную активность. Толстый мужчина скатился с
кровати, быстро встал на четвереньки и, высоко подняв
обтянутый, как мандолина, зад, принялся отрывисто лаять и
разгребать паркет задними лапами в больничных туфлях. Другой
завернулся в одеяло и начал выкрикивать: "И ты, Брут, продался
большевикам! " Этот человек, несомненно, воображал себя Каем
Юлием Цезарем. Иногда, впрочем, в его взбаламученной голове
соскакивал какой-то рычажок, и он, путая, кричал: "Я Генрих
Юлий Циммерман! "
-- Уйдите! Я голая! - закричал третий. - Не смотрите на
меня. Мне стыдно. Я голая женщина. Между тем он был одет и был
мужчина с усами. Санитары ушли. Вице-королем Индии овладел
такой страх, что он и не думал уже выставлять требования о
возврате любимого слона, магараджей, верных наибов, а также
загадочных абреков и кунаков. "Эти в два счета придушат", -
думал он леденея. И он горько пожалел о том, что наскандалил в
тихой палате. Так хорошо было бы сейчас сидеть у ног доброго
учителя географии и слушать нежный лепет маленького идиота:
"Эне, бэнэ, раба, квинтер, финтер, жаба". Однако ничего
ужасного не случилось. Человексобака тявкнул еще несколько раз
и, ворча, взобрался на свою кровать. Кай Юлий сбросил с себя
одеяло, отчаянно зевнул и потянулся всем телом. Женщина с усами
закурил трубку, и сладкий запах табака "Наш кепстен" внес в
мятежную душу Берлаги успокоение.
-- Я вице-король Индии, -- заявил он, осмелев.
-- Молчи, сволочь! -- лениво ответил на это Кай Юлий. И с
прямотой римлянина добавил: -- Убью! Душу выну!
Это замечание храбрейшего из императоров и воинов
отрезвило беглого бухгалтера. Он спрятался под одеяло и,
грустно размышляя о своей полной тревог жизни, задремал. Утром
сквозь сон Берлага услышал странные слова:
-- Посадили психа на нашу голову. Так было хорошо втроем-и
вдруг... Возись теперь с ним! Чего доброго, этот проклятый
вице-король всех нас перекусает.
По голосу Берлага определил, что слова эти произнес Кай
Юлий Цезарь. Через некоторое время, открыв глаза, он увидел,
что на него с выражением живейшего интереса смотрит
человек-собака. "Конец, - подумал вице-король, - сейчас укусит!
" Но человек-собака неожиданно всплеснул руками и спросил
человечьим голосом:
-- Скажите, вы не сын Фомы Берлаги?
-- Сын, -- ответил бухгалтер и, спохватившись, сейчас же
завопил: - Отдайте несчастному вице-королю его верного слона!
-- Посмотрите на меня, -- пригласил человек-дворняга. --
Неужели вы меня не узнаете?
-- Михаил Александрович! -- воскликнул прозревший
бухгалтер. -- Вот встреча!
И вице-король сердечно расцеловался с человекомсобакой.
При этом они с размаху ударились лбами, произведя бильярдный
стук. Слезы стояли на глазах Михаила Александровича.
-- Значит, вы не сумасшедший, - спросил Берлага. -- Чего
же вы дурака валяли?
-- А вы чего дурака валяли? Тоже! Слоновому подавай! И
потом должен вам сказать, друг Берлага, что вице-король для
хорошего сумасшедшего -- это слабо, слабо, слабо.
-- А мне шурин сказал, что можно, - опечалился Берлага.
-- Возьмите, например, меня, -- сказал Михаил
Александрович, - тонкая игра. Человек-собака. Шизофренический
бред, осложненный маниакально-депрессивным психозом, и притом,
заметьте, Берлага, сумеречное состояние души. Вы думаете, мне
это легко далось? Я работал над источниками. Вы читали книгу
профессора Блейлера "Аутистическое мышление"?
-- Н-нет, - ответил Берлага голосом вице-короля, с
которого сорвали орден Подвязки и разжаловали в денщики.
-- Господа! - закричал Михаил Александрович. - Он не читал
книги Блейлера! Да не бойтесь, идите сюда. Он такой же король,
как вы -- Цезарь.
Двое остальных питомцев небольшой палаты для лиц с
неправильным поведением приблизились.
-- Вы не читали Блейлера? -- спросил Кай Юлий удивленно, -
Позвольте, по каким же материалам вы готовились?
-- Он, наверно, выписывал немецкий журнал "Ярбух фюр
психоаналитик унд психопатологик", -- высказал предположение
неполноценный усач.
Берлага стоял как оплеванный. А знатоки так и сыпали
мудреными выражениями из области теории и практики
психоанализа. Все сошлись на том, что Берлаге придется плохо и
что главный врач Титанушкин, возвращения которого из
командировки ожидали со дня на день, разоблачит его в пять