так опозориться! Как было не сообразить такой чепухи! Это
позор! Прочитав статью до конца, Знайка принялся ходить из угла
в угол по комнате и поминутно тряс головой, словно хотел
вытрясти из нее неприятные мысли.
-- "Досужие вымыслы"! -- с досадой бормотал он, вспоминая
статью профессора Звездочкина. -- Попробуй докажи теперь, что
тут никаких вымыслов нет, если не сообразил даже, что в центре
Луны было твердое вещество!.. Ах, позор!.. Устав от беготни по
комнате, Знайка крякал от огорчения, садился с размаху на стул
и ошалело смотрел в одну точку, потом вскакивал, как ужаленный,
и принимался метаться по комнате снова.
-- Нет, я докажу, что это не досужие вымыслы! -- кричал он.
-- Коротышки есть на Луне. Не может быть, чтоб их не было.
Наука -- это не одни голые факты. Наука -- это фантастика... то
есть... тьфу! Что это я говорю?.. Наука -- это не фантастика,
но наука не может существовать без фантастики. Фантазия
помогает нам мыслить. Одни голые факты еще ничего не значат.
Всякие факты надо осмысливать! -- Сказав это, Знайка с силой
стукнул кулаком по столу. -- Я докажу! -- закричал он. Тут
взгляд его упал на карикатуру в газете, где был изображен он
сам в центре Луны с таким идиотским выражением на лице, что
невозможно было спокойно смотреть.
-- Ну вот! -- проворчал он. -- Попробуй-ка докажи, когда
здесь вот такая рожа!
В этот же день Знайка уехал из Солнечного города. Всю дорогу
он твердил про себя:
-- Никогда больше не буду заниматься наукой. Даже если меня
станут на куски резать. Ни-ни! И думать нечего!
Но, вернувшись в Цветочный город, Знайка постепенно
успокоился и принялся снова мечтать о научной деятельности и о
новых путешествиях:
"Хорошо бы построить большой межпланетный корабль, взять
значительный запас пищи и воздуха и устроить длительную
экспедицию на Луну. Надо полагать, что во внешней оболочке Луны
имеются отверстия в виде пещер или кратеров потухших вулканов.
Сквозь эти отверстия можно будет проникнуть внутрь Луны и
увидеть ее центральное ядро. Если это ядро существует, а оно
без сомнения существует, то лунные коротышки живут на его
поверхности. Между внешней оболочкой и центральным ядром Луны,
наверно, сохранилось достаточное количество воздуха, поэтому
условия жизни на поверхности ядра должны быть вполне
благоприятными для коротышек".
Так Знайка мечтал, и он уже хотел было приняться за
подготовку к новому путешествию на Луну, но вдруг вспомнил все,
что случилось, и сказал:
-- Нет! Надо быть твердым! Раз я решил не заниматься наукой,
значит, должен исполнить. Пусть кто-нибудь другой летит на
Луну, пусть кто-нибудь другой найдет на Луне коротышек, и тогда
все скажут: "Знайка был прав. Он очень умный коротышка и
предвидел то, чего никто до него не предвидел. А мы были
неправы! Мы не верили ему. Мы смеялись над ним. Писали про него
всяческие издевательские статейки, рисовали карикатуры". И
тогда всем станет стыдно. И профессору Звездочкину станет
стыдно. И тогда все придут ко мне и скажут: "Прости нас,
миленький Знаечка! Мы были неправы". А я скажу: "Ничего,
братцы, я не сержусь. Я вас прощаю. Хотя мне было очень обидно,
когда все надо мной смеялись, но я не злопамятный. Я хороший!
Ведь что для Знайки важнее всего? Для Знайки важнее всего
правда. А если правда восторжествовала, то все, значит, в
порядке, и никто ни на кого не должен сердиться".
Так рассуждал Знайка. Обдумав как следует все, он решил
забыть о Луне и никогда больше о ней не думать. Это решение
оказалось все же не так легко выполнимо для Знайки. Дело в том,
что у него остался кусочек Луны, то есть тот лунный камень,
который он отбил молотком от скалы, когда опускался с Фуксией и
Селедочкой в лунную пещеру. Этот лунный камень, или лунит, как
его называл Знайка, лежал у него в комнате на подоконнике и
поминутно попадался на глаза. Взглянув на лунит, Знайка тотчас
же вспоминал о Луне и обо всем, что произошло, и снова
расстраивался.
Однажды, проснувшись ночью, Знайка взглянул на лунит, и ему
показалось, что камень в темноте светится каким-то мягким
голубоватым светом. Удивленный этим необычным явлением, Знайка
встал с постели и подошел к окошку, чтоб рассмотреть лунный
камень вблизи. Тут он заметил, что на небе была полная, яркая
луна. Лучи от луны падали прямо в окно и освещали камень так,
что создавалось впечатление, будто он светился сам собой.
Полюбовавшись этим красивым зрелищем, Знайка успокоился и лег в
постель.
В другой раз (это случилось вечером) Знайка долго сидел за
книжкой, а когда наконец решил лечь спать, была уже глубокая
ночь. Раздевшись и потушив электричество, Знайка забрался в
постель. Случайно его взгляд упал на лунит. И опять показалось
Знайке, что камень светится сам собой, и на этот раз даже
как-то особенно ярко. Зная, что все это лишь эффект лунного
освещения, Знайка не обратил на камень внимания и уже собирался
заснуть, как вдруг вспомнил, что в эту ночь было новолуние, то
есть, попросту говоря, на небе не могло быть никакой луны.
Встав с постели и выглянув в окно, Знайка убедился, что ночь
действительно была темная, безлунная. На черном, как уголь,
небе сверкали лишь звезды, но луны не было. Несмотря на это,
лунный камень, лежавший на подоконнике, светился так, что не
только был виден сам, но и освещал часть подоконника вокруг
себя.
Знайка взял лунит в руку, и рука его осветилась слабым,
мерцающим, как бы льющимся из камня светом. Чем больше глядел
Знайка на камень, тем ярче, казалось ему, он светился. И уже
показалось Знайке, что в комнате стало не так темно, как было
вначале. И он мог уже разглядеть в темноте стол, и стулья, и
книжную полку. Знайка взял с полки книгу, раскрыл ее и положил
на нее лунный камень. Камень осветил страницу так, что вокруг
можно было различить отдельные буквы и прочитать слова.
Знайка понял, что лунный камень выделял какую-то лучистую
энергию. Он тут же хотел побежать рассказать о своем открытии
коротышкам, но вспомнил, что они все уже давно спали, и не
захотел их будить.
На другой день Знайка сказал коротышкам:
-- Сегодня вечером приходите, братцы, ко мне. Я вам покажу
очень занятную штуку.
-- Какую штуку? -- заинтересовались все.
-- Вот приходите, увидите.
Всем, конечно, очень интересно было узнать, что за штуку
покажет Знайка. Торопыжка от нетерпения так волновался, что за
обедом даже есть ничего не мог. Наконец он не выдержал, пошел к
Знайке и пристал к нему с такой силой, что Знайка вынужден был
открыть свой секрет. Таким образом коротышкам все стало
известно заранее, но это лишь увеличивало их любопытство.
Каждому хотелось своими глазами увидеть, как светится в темноте
камень.
Как только солнышко скрылось за горизонтом, все уже были у
Знайки в комнате.
-- Вы рано пришли, -- сказал коротышкам Знайка. -- Камень
сейчас не может светиться, так как еще слишком светло. Он будет
светиться, когда наступит полная темнота.
-- Ничего, мы подождем, -- ответил Сиропчик. -- Нам спешить
некуда.
-- Ну, ждите, -- согласился Знайка. -- А я пока, чтоб вам не
было скучно, расскажу об этом интересном явлении.
Он положил на стол перед рассевшимися вокруг коротышками
лунный камень и принялся рассказывать о том, что в природе
встречаются вещества, которые приобретают способность светиться
в темноте, после того как подвергнутся действию лучей света.
Такое свечение называется люминесценцией. Некоторые вещества
приобретают способность испускать видимые лучи света даже под
влиянием невидимых ультрафиолетовых, инфракрасных или
космических лучей.
-- Можно предположить, что из такого вещества как раз и
состоит лунный камень, -- сказал Знайка.
Чтоб занять коротышек еще чем-нибудь. Знайка изложил им свою
теорию о том, что Луна -- это такой большой шар, внутри
которого есть другой шар, и на этом внутреннем шаре живут
лунные коротышки, или лунатики.
Пока Знайка сообщал своим друзьям все эти полезные сведения,
в комнате постепенно сгущался мрак. Коротышки изо всех сил
пялили глаза на лунный камень, который лежал перед ними, но не
замечали никакого свечения. Торопыжка, который был самый
неорганизованный, все время дергался от нетерпения и не мог
усидеть на месте.
-- Ну почему он не светится? Ну когда же он будет светиться?
-- то и дело повторял он.
-- Подожди капельку. Еще очень светло, -- успокаивал его
Знайка.
Наконец темнота наступила такая, что не стало видно ни
камня, ни даже стола, на котором он лежал. А Знайка все
повторял:
-- Подождите капельку, еще очень светло.
-- Действительно, братцы, так светло, что хоть картины пиши!
-- поддержал Знайку Тюбик.
Кто-то потихонечку засмеялся. В темноте нельзя было
разобрать кто.
-- Все это чушь какая-то! -- сказал Торопыжка. -- По-моему,
камень не будет светиться.
-- А зачем ему светиться, если и без того светло, -- сказал
Винтик.
Кто-то опять засмеялся. На этот раз громче. Кажется, это был
Незнайка. Он был самый смешливый.
-- Ты, Торопыжка, все куда-то торопишься. Тебе все поскорей
хочется, -- сказал Сиропчик.
-- А тебе не хочется? -- сердито проворчал Торопыжка.
-- А куда мне спешить? -- ответил Сиропчик. -- Разве тут
плохо? Тепло, светло, и мухи не кусают.
Тут уж все коротышки не выдержали и громко расхохотались.
Всем так понравилось изречение Сиропчика насчет мух, что его
стали повторять на разные лады.
Наконец Гусля сказал:
-- Какие там мухи! Все мухи спят давно!
-- Верно! -- подхватил доктор Пилюлькин. -- Мухи спят, и нам
спать пора! Представление окончено!
-- Вы не сердитесь, братцы, тут просто какая-то ошибка