завтраки же, обеды и ужины они готовили вместе, причем Спрутс
производил более грубую работу, то есть "делал" дрова из
мебели, разжигал огонь в топке, чистил картошку, лук, репу,
месил тесто; Жулио же осуществлял общее руководство и следил за
качеством изготовляемых блюд.
Кроме заботы о пище, Жулио проявил также заботу о чистоте.
-- У вас, голубчик, в этой комнате слишком много скопилось
дряни, -- сказал он однажды Спрутсу. -- Однако убирать здесь не
стоит. Мы попросту перейдем в другую комнату, а когда насвиним
там, перейдем в третью, потом в четвертую, и так, пока не
загадим весь дом, а там видно будет.
Поскольку топить лишний раз печь им было лень, а по ночам
бывало зябко, Жулио придумал спать не на кроватях, а в
сундуках. Забравшись вместе с периной в сундук и закрывшись в
нем крышкой, можно было согреть дыханием воздух и спать, не
ощущая холода.
В те времена как для господина Жулио, так и для господина
Спрутса самым большим удовольствием было усесться вечерком,
после дневных забот, у телевизора и начать проклинать новые
порядки. По телевидению тогда часто показывали рабочих, которые
теперь самостоятельно, без господ управляли своими фабриками и
заводами. Особенный интерес представляло то, что многие
производственные процессы протекали теперь в состоянии
невесомости. Господин Спрутс и господин Жулио невольно
подсчитывали, какие выгоды могли бы иметь богачи, если бы
невесомость досталась им, а не рабочим, и это прямо-таки
выводило их из себя. Но больше всего выводили их из себя
разговоры о гигантских растениях, которые и на самом деле росли
не по дням, а по часам. Не проходило дня, чтоб по телевидению
теперь не показывали зреющих гигантских огурцов, помидоров,
капусты, свеклы, арбузов, дынь, которые к тому же были посажены
на землях, отобранных у богачей. И Спрутсу и Жулио становилось
не по себе, когда они видели высоченные колосья наливающейся
земной пшеницы.
-- Вот она! Вот она где, погибель наша, растет! -- говорил,
брызгая слюной. Спрутс и грозился кулаком на экран телевизора.
-- Все пропало! -- горестно махал рукой Жулио. -- Теперь уже
нет никакой надежды на возвращение старого!
Однажды диктор объявил, что скоро будет передача из
Космического городка, который построили прилетевшие космонавты.
Спрутс и Жулио едва усидели на стульях, до того им не терпелось
поскорей увидеть своих врагов. Наконец на экране появился
Знайка. Он представил телезрителям своих друзей-космонавтов, с
которыми прилетел на Луну, показал несколько маленьких уютных
домиков, которые космонавты построили для себя сами. Зрители
даже увидели один такой домик внутри. Потом были показаны
различные научные приборы, и Фуксия рассказала о той научной
работе, которая проводилась космонавтами на Луне. Тюбик показал
лунатикам несколько земных пейзажей, которые он нарисовал тут
же, и рассказал, чем отличается жизнь на Большой Земле от жизни
на Луне. После него выступил Гусля, который сыграл на флейте
несколько мелодий, чтоб познакомить лунатиков с музыкой,
которая в ходу у земных коротышек.
После музыкального антракта телезрителям был показан опытный
огород с созревающими овощами, среди которых особенно
выделялись гигантские арбузы.
Знайка сказал, что все овощи выросли размером не меньше, а
даже немного больше, чем обычно вырастают на Большой Земле, что
можно объяснить меньшей силой тяжести на Луне. За огородом было
пшеничное поле, которое лунатики приняли вначале за какой-то
фантастический гигантский лес. Наконец телезрителям была
показана космическая ракета, на которой был произведен
беспримерный межпланетный полет. Ракета уже не стояла, как
прежде, на открытом воздухе, а была помещена в специальный
ангар, который был построен позади пшеничного поля.
Как только Спрутс увидел ракету, он даже побледнел от
злости.
-- Все из-за этой треклятой ракеты! -- прошипел он. -- Если
бы у меня был динамит, я бы ее тут же взорвал без всякого
сожаления! Если бы не эта ракета, у нас все было бы по-прежнему
и мы жили бы в свое удовольствие, вместо того чтоб торчать
здесь и с утра до вечера заниматься этой противной стряпней!
-- У меня есть динамит, то есть я моту достать, -- сказал
Жулио.
И он принялся рассказывать Спрутсу, что когда-то у него был
магазин разнокалиберных товаров, в котором он вел большую
торговлю ружьями, пистолетами, порохом, пироксилином, динамитом
и другими взрывчатыми веществами.
-- Впоследствии я продал свой магазин, -- сказал Жулио, --
но так как мне спешно нужно было выехать из Давилона, то я не
успел вывезти всех товаров, и у меня в тайнике на складе
осталось несколько бочек пороха и два ящика с отличнейшим
динамитом. Я уверен, что об этом тайнике никто ничего до сих
пор не знает, и мы с вами можем проникнуть в него, но для этого
потребуется съездить в Давилон.
-- Завтра же поедем! -- вскричал Спрутс, вскакивая от
нетерпения со стула. -- Я им покажу! Я этого больше терпеть не
буду! Я их всех подниму на воздух!
В это время телепередача из Космического городка
закончилась, и по телевидению начали показывать новую
кинокомедию про какого-то бывшего богача, который не хотел
работать, а так как его отказались кормить в столовой, он решил
готовить для себя сам, только из его стараний ничего не
выходило. Купленные яйца он положил на стул, а потом сел на
них, пакет с маслом уронил на пол, тут же наступил на него
ногой и, поскользнувшись, упал да зацепился рукой за чайник с
горячей водой и выплеснул ее себе прямо на лысину. Весь вечер
он бился на кухне, наконец свалился в пустой сундук и заснул в
нем, а наутро побежал устраиваться на работу.
-- Это что? -- кричал в возмущении Спрутс. -- Это же про
меня! Да как они смели? Разве они забыли, кто я? Я ведь им не
какой-нибудь замухрышка! Я Спрутс! Пусть бы они попались мне
раньше. Я б их скрутил! А теперь я кто? Кто, я вас спрашиваю!
Теперь я для них никто, потому что все полетело к черту! Раньше
меня небось и кормили, и одевали, и купали, и спать укладывали,
и катали, и пылинки с меня сдували, всю грязь за мной убирали,
всячески заботились обо мне, во! А теперь я сам должен о себе
заботиться, сам должен все делать! Почему, я вас спрашиваю? С
какой стати! Раньше все меня почитали и уважали за мое
богатство, заискивали передо мной, низенько кланялись мне, а
теперь все надо мной смеются да еще кинокомедии про меня
снимают! Это же оскорбление! Я не потерплю этого! Я им покажу!
Я их за это в клочки! Вдребезги! Где динамит? Дайте мне
динамиту! Завтра же едем за динамитом!
Он еще долго так разорялся. Насилу Жулио успокоил его и,
пообещав завтра же с утра отправиться за динамитом, уложил
спать в сундук.
Глава тридцать шестая. К ЗЕМЛЕ
Прошло несколько дней, с тех пор как Незнайка приехал со
своими друзьями в Космический городок. Здесь все ему очень
понравилось. Проснувшись поутру, он сейчас же отправлялся на
огород и гулял там среди зарослей свеклы, морковки, огурцов,
помидоров, арбузов или бродил среди высоченных стеблей
гигантской земной пшеницы, ржи, проса, гречихи, чечевицы, а
также овса, из которого делается замечательная крупа для очень
вкусной овсяной кашки.
-- Здесь все почти как у нас в Цветочном городе, -- говорил
Незнайка. -- Только в Цветочном городе было немножко лучше.
Здесь как будто чего-то все-таки не хватает.
Однажды Незнайка проснулся утром и почувствовал какое-то
недомогание. У него ничего не болело, но было такое ощущение,
будто он очень-очень устал и не в силах подняться с постели.
Время, однако, подходило к завтраку, поэтому он кое-как встал,
оделся, умылся, но, когда сел завтракать, почувствовал, что
абсолютно не хочет есть.
-- Вот видите, какие еще здесь на Луне штучки бывают! --
проворчал Незнайка. -- Когда хочется есть, так есть нечего, а
когда есть, что есть, так не хочется есть!
Кое-как справившись со своей порцией, он положил ложку на
стол и вышел во двор. Через минуту все увидели, что он
возвращается обратно. Лицо его было испуганно.
-- Братцы, а где же солнышко? -- спросил он, с недоумением
озираясь вокруг.
-- Ты, Незнайка, какой-то осел! -- ответил с насмешкой
Знайка. -- Ну какое тут солнышко, когда мы на Луне или, вернее
сказать, в Луне.
-- Ну, а я и забыл! -- махнул Незнайка рукой.
После этого случая он весь день вспоминал про солнышко, за
обедом ел мало и только к вечеру успокоился. А на следующее
утро все началось снова:
-- Где же солнышко? -- хныкал он. -- Хочу, чтоб было
солнышко! У нас в Цветочном городе всегда было солнышко.
-- Ты лучше вот что, голубчик, не дури! -- сказал ему
Знайка.
-- А может быть, он у нас больной? -- сказал доктор
Пилюлькин. -- Осмотрю-ка его, пожалуй.
Затащив Незнайку в свой кабинет, доктор Пилюлькин принялся
тщательно обследовать его. Осмотрев уши, горло, нос и язык,
Пилюлькин с недоумением покачал головой, после чего велел
Незнайке снять рубашку и принялся стучать по его спине, по
плечам, по груди и по животу резиновым молоточком,
прислушиваясь при этом, какой получается звук. Видно, звук
получался не такой, какой надо, поэтому Пилюлькин все время
морщился, пожимал плечами и тряс головой. Потом он велел
Незнайке лечь на спину и начал нажимать ему ладонями на живот в
разных местах, приговаривая:
-- Так больно?.. Не больно?.. А так?..
И опять каждый раз сокрушенно качал головой.
Наконец он измерил Незнайке температуру, а также пульс и
кровяное давление, после чего велел ему оставаться в постели, а
сам пошел к коротышкам и потихоньку сказал:
-- Беда, голубчики. Незнайка наш болен.