С. Князьков. Из прошлого русской земли. М.1909. стр.179-180.
Исторические личности. Пётр I.
«Стремясь всей своей жизнью придать своей самодержавной власти характер долга, а не произвола, Пётр считал, что на его деятельность иначе нельзя смотреть, как на служение общему благу, и что жестокие меры на этом служении не есть тирания. В отношениях подданного к государю он устранил много рабского и холопского, унаследованного от прежних времён; он запретил в прошениях писаться уменьшительными именами, падать перед царём ниц, снимать шапки перед дворцом. « Менее низости, больше усердия к службе и верности во мне и государству – вот почёт, подобающий царю», говорил Пётр; Пётр запретил бить солдат, внушал своим подчинённым поступать «с противниками с кротостию и разумом, по апостолу, а не так, как ныне, жестокими словами и «отчуждением», Пётр строил госпитали, богадельни, училища, - всё это слова и поступки не человеконенавистника, не азиатского деспота.
Но дело в том, что Пётр, ценя и уважая человеческое достоинство вообще, резко делил людей на разделяющих образ его мыслей и на «упрямцев», и насколько умел быть снисходителен к первым, настолько был упорен и жесток в преследовании вторых. Здесь-то и сказалось особенно, что Пётр был сын своего жестокого века, а тяжелое детство, отсутствие воспитанной привычки сдерживать свои порывы, ранняя самостоятельность, как царя, всё это при страстной увлекающейся натуре и делало Петра иногда безудержным в жестокости.»
С. Князьков. Из прошлого русской земли. М.1909. Стр.186.
Политическая жизнь России. Коллегии при Петре I.
«Каждая коллегия состояла из присутствия и канцелярии и имела ещё в Москве общую контору. Присутствие коллегии составляли: президент, вице-президент, четыре или пять советников и столько же асессоров. Президент коллегии назначался самим государем, а вице-президента определял сенат с утверждением государя. Остальные члены коллегии назначались сенатом. Президент был главным лицом в коллегии и наблюдал за быстротой делопроизводства, в особенности за исполнением указов государя и сената. Во время заседаний перед президентом всегда лежали две книги: в одной он должен был записывать указы исполненные, а в другой, всегда находившейся на столе присутствия, отмечались указы ещё неисполненные.
Являясь первым лицом в коллегии, президент, по регламентам, не был, однако, «как прежние судьи бывали» и ничего не мог решать сам, не поговоря с присутствием: «для того коллегии и устроены, - объяснял Пётр, - дабы каждая с совету и приговору всех дела своей коллегии делала». Вице-президент был помощником президента, остальные члены наблюдали каждый за порученной ему частью делопроизводства. Присутствие коллегии собиралось в особой назначенной для того комнате, убранной коврами и хорошей мебелью. Посреди комнаты, под балдахином стоял стол, покрытый алым сукном и украшенный зерцалом. Вокруг стола размещались члены коллегии по старшинству своих рангов. В той же за особыми столами сидели секретарь и нотариус. Никто из посторонних во время заседания не смел войти в комнату присутствия без доклада, приглашённый же проситель должен был излагать свою просьбу стоя, и только людям высших рангов подавали в таких случаях стул. Присутствие коллегии собиралось каждый день, кроме праздников и воскресных дней. Заседания летом начинались в 6 часов утра, а зимой в 8 и длились обыкновенно пять или шесть часов. Когда какое-либо дело касалось нескольких коллегий, то назначалось соединённое присутствие заинтересованных коллегий.
Во главе канцелярии каждой коллегии стоял секретарь или обер-секретарь. Он ведал всё письмоводство коллегии; все важные бумаги он составлял сам, менее важные поручал составлять под своим надзором другим чинам канцелярии; секретарь должен был принимать и все лично подаваемые просьбы. Кроме секретаря, в канцелярии коллегии находились ещё нотариус, актуариус, переводчик, регистратор и ещё несколько более мелких чинов. На должности нотариуса лежало вести протокол всем делам, решавшимся в коллегиях; каждый день должен он был сделать на особом листе список всех дел, которые докладывались в присутствии, и отметить те решения, которые присутствие положило. Каждый месяц все эти листы переписывались набело и переплетались в особый переплёт. Нотариус вёл список и всех нерешённых дел, а секретарь в этом списке отмечал, у кого из членов присутствия какое дело находилось на рассмотрении. Этот-то список и лежал всегда на столе присутствия перед президентом, чтобы он мог всегда видеть сколько в его коллегии нерешённых дел. Актуариус вёл дневной список всем бумагам, которые приходили в коллегию, и заведовал заготовкой писчей бумаги, чернил, сургуча, дров, свечей и т.п. Переводчик занимался переводом на русский язык иностранных бумаг, поступивших в коллегию; регистратор заносил в особые книги все бумаги, приходившие в коллегию и отправлявшиеся из них. Кроме этих чиновников, в коллегии было ещё много канцеляристов и копиистов. Которые исполняли всё то, что им прикажут высшие чиновники.
При каждой коллегии состояли ещё «око государево» – прокурор и фискал. Прокурор был подчинён генерал-прокурору, и главной обязанностью его было наблюдать за правильным и безволокитным решением дел в коллегиях; в случае замеченных им неисправностей он доносил об этом генерал-прокурору. Фискал нёс ту же должность, что и фискалы при сенате, т.е. наблюдал тайно там, где прокурор действовал явно.»
С. Князьков. Из прошлого русской земли. М.1909. Стр. 200-202.
Из истории российского предпринимательства. Первая биржа в Петербурге.
«В 1703 г. под кровом на Троицкой площади учреждается биржа как место регулярных собраний купечества для заключения торговых сделок, соглашений о найме кораблей, получении информации о ценах товаров и курсах валют. К началу 1720 г. петербургская биржа находившаяся под управлением и жёстким контролем со стороны Коммерц-Коллегии, переносится в новое здание на стрелке Васильевского острова. Коммерц-Коллегией назначались маклеры, как правило, из числа иностранцев, знавших биржевую практику Европы, во главе с гоф-маклером. Маклеры приносили присягу биржевому комитету из числа наиболее авторитетных предпринимателей и опытных маклеров. Первым гоф-маклером стал разорившийся английский купец С. Мюкс, назначенный Петром I.»
Ю.А. Помпеев. История и философия отечественного предпринимательства. СПб 2002. Стр.146.
Политическая жизнь России. Титул царя.
«В титуле государя произошли перемены. С 1721 г. царь принял титул императора. Смысл императорского титула состоял в том, что он указывал на стремление России следовать западноевропейским традициям, в то время как царский титул говорил о преемственности русских государей с византийскими. По мере расширения государства постепенно изменялась территориальная часть титула, а в предикате государя появились определения, которые подчёркивали новый статус государя: «Августейший», «Всепросветлейший», «Державнейший». Изменилось обращение народа к государю. Пётр I в 1701 г. приказал просителям писаться полными, а не уничижительными именами (не Ивашка, а Иван, не Дашка, а Дарья и т.д.), как было принято до этого, и вместо «холопа» подписываться «рабом», заменённым при Екатерина II «подданным».Смысл этих изменений состоял в том, что полное имя, согласно русскому речевому этикету, сообщало человеку больше достоинства. Слово «раб» и «холоп» имело одинаковое значение – «безусловно преданный слуга», но в 1701 г. слово «холоп» использовалось для обозначения реально существующей социальной группы лично зависимых людей с самым низком социальным статусом, а слово «раб» имело только общее значение лично зависимого человека. Одновременно Пётр запретил становиться на колени и снимать шляпу перед дворцом, сохранив этот ритуал для церквей, дав рациональное обоснование своему запрету: дворец – не церковь. К прежним государственным регалиям (шапка Мономаха, по преданию присланная киевскому князю Владимиру Мономаху византийским императором в XI в., скипетр, держава и царская цепь) добавились корона (1724 г.), порфира, подбитая горностаем, государственный меч и государственное знамя из жёлтого атласа с государственным гербом посередине и гербами областей по бокам (1742 г.). С 1724 г. короновался не только государь, но и государыня, а обряд коронования, начиная с Екатерины I, стал происходить по европейскому образцу. Как показал Р. Уортман, в течении XVIII – первой половине XIX в. сложная система придворных ритуалов, церемоний, празднеств, приёмов и символов утверждала образ монарха как героя, просвещённого лидера, одобренного Богом и обществом. Все эти новые моменты служили двоякой цели: поставить российских императоров вровень с западноевропейскими императорами и максимально высоко над подданными, как бы компенсируя частичную утрату властью божественного характера. Секуляризация власти требовала иных символов для её утверждения.»
Б.В. Миронов Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.). Т. 2. Д.Б. СПб 1999 г. Стр. 128 –129.
Из истории законодательства. Закон в истории России.
«… В течении XVIII в. были заложены «начала законности в русском государственном порядке», самодержавие всё в большей степени соединяется с законностью, и весь государственный строй эволюционировал в сторону правомерной монархии, а власть из традиционной превращалась в легальную. Это проявилось в трёх отношениях: а) в повышении значения закона в жизни русского общества; б) в том, что повседневная работа по управлению страной осуществлялась силами профессиональных чиновников, которые под влиянием чётких инструкций и контроля обнаружили тенденцию управлять. Невзирая на лица и следуя законам; в) в формировании сословного строя, в результате чего различные группы населения приобрели черты настоящих сословий (одни в большей степени – дворянство, духовенство, другие в меньшей степени – мещанство, купечество, чьи личные права стали защищаться законом.