Очевидно, что для осуществления требуемого мощного скачка в языковом развитии нам необходимо активизировать и мобилизовать богатые и во многом еще не задействованные внутренние ресурсы азерийского языка. Естественно, в деле дальнейшего последовательного развития азерийского языка, пополнения его словарного состава, осуществления нового словотворчества необходимо, в первую очередь, активно задействовать как возможности тюркского словарного фонда нашего языка, так и лингвистические ресурсы иных тюркских языков. При этом следует особо отметить, что в развитии нашего языка недопустим путь примитивного пуризма, по которому, например, пошла Турецкая Республика, начиная с 1932 года. В течение долгого времени в Турции осуществлялась, к сожалению, довольно малограмотная и ущербная в профессиональном смысле пуристическая деятельность государственного Турецкого лингвистического общества (ТЛО), которая нанесла огромный ущерб турецкому языку. К позитиву деятельности ТЛО можно отнести освобождение турецкого языка от засилья множества громоздких и витиеватых арабских и фарсидских словосочетаний. Вместе с тем, к негативу деятельности ТЛО следует отнести безосновательные устранения из турецкого языка значительного количества тех арабских и фарсидских терминов, которые благодаря многовековым процессам адаптации к турецкому языку достигли высокой степени унификации в соответствии с нормами турецкого языка и не выходили за пределы его слововыразительных и грамматических норм, иначе говоря, не портили турецкий язык. Поскольку для адекватного замещения этих лингвистически необоснованных теминологических изъятий в турецком языке нередко отсутствовали тюркские синонимы, то для заполнения образовавшегося языкового вакуума члены ТЛО стали выдумывать новые искусственные термины, зачастую довольно неудачные и профессионально неграмотные. В результате этого прежний более высокий стиль слововыражения в турецком языке был сменен на менее выразительный языковый стиль[27, с.240]. Кроме того, потеряв немало слов из общего с другими тюркскими языками фонда арабских и фарсидских терминов, турецкий язык стал отдаляться от современных тюркских языков. Наконец, плохо и то, что турецкий язык засорился придуманной членами ТЛО искусственной, невыразительной терминологией [28]. Полагаю, можно сказать, что такая пуристическая и в целом дилетантская лингвистическая деятельность в Турции понизила уровень развития турецкого языка по сравнению, например, с азерийским.
В Азербайджане хоть и не было подобной масштабной и довольно длительной пуристической деятельности, тем не менее, в 30-ых годах прошлого века также была проведена операция чистки нашего языка от арабских и фарсидских слов, которые под давлением советских властей были заменены на слова и термины из русского языка, а также из различных европейских языков. Следует сказать, что подобная чистка имела определенный смысл, поскольку наш язык был перегружен множеством громоздких словосочетаний, свойственных арабскому и фарсидскому языкам. Однако подобная чистка имела и негативные последствия, обусловленные тем, что, с одной стороны, многие изъятые термины, не имевшие тюркских аналогов, правильнее было оставить ввиду их высокой адаптированности к нормам азерийского языка, а с другой стороны, произошло новое терминологическое засорение нашего языка, но уже русскими и европейскими терминами, сменившими изъятые термины. Негатив подобной смены заключался также в том, что если изъятые арабские и фарсидские термины в нашем словарном фонде были основательно адаптированы к грамматическим и фонетическим нормам азерийского языка, то их европейские и русские дубликаты-термины не обладали подобной адаптацией, оказывая в результате негативное искажающее воздействие на фонетику нашего языка, его грамматические нормы. В интересах развития нашего языка имеет смысл провести в современный период профессионально грамотную ревизию его словарного состава с целью освобождения от подобных европейских и русских терминологических излишеств и восстановления первичных арабских и фарсидских терминов. В дальнейшем же новые европейские термины следует вводить в наш язык не спеша, лишь после исчерпания собственных словообразовательных возможностей азерийского языка. При этом, в развитии нашего языка важно воздерживаться от различных дилетантских пуристических актов наподобие, например, такой пуристической нелепости как недавнее изъятие из нашей грамматики апострофа только по той формальной причине, что тюркским языкам не характерен апостроф. В результате в процессе обучения школьников языку сложилась вызывающая недоумение парадоксальная ситуация – поскольку школьникам начальных классов весьма сложно воспринимать правильное произношение тех слов, из которых изъяли апостроф, то в низших классах обучение этих слов ведется с сохранением апострофа, а уже в старших классах те же слова даются в учебниках без апострофа [29].
Далее, всем нам следует существенно повысить уровень собственной языковой культуры и дисциплины, воздерживаясь в своей языковой практике от применения тех европейских терминов, которые дублируют наши слова. К сожалению, сегодня мы проявляем недостаточный уровень языковой дисциплины, перегружая без особой нужды свою речь европейскими терминами, употребляя, например, вместо термина «firqя» слово «партия», вместо термина «sяfhя», обозначающего периодику того или иного процесса, – термин «фаза», а взамен «cцmhuriyyяt» – «республика» и т.д.
Подытоживая вышесказанное, отмечу, что в свете исполнения требований идеи танмаядарного азеризма азерлийцам Азербайджанской Республики в течение 15 лет следует обеспечить реализацию двух основных задач, имеющих также определяющее значение в масштабах Большого азерского этноса, – задачи апробации и внедрения в государственном масштабе оптимальной модели танмаядарного устройства и задачи такого функционального развития азерийского языка, которое повысит уровень развития выразительных возможностей нашего языка до уровня высоких стандартов тех нескольких избранных языков, которые исполняют в мире функции международных языков.
По сравнению с азерлийцами Азербайджанской Республики азерлийцы других стран, в первую очередь, Ирана, Турции, Ирака, в настоящее время эволюционно более отдалены от стадии реализации концепции танмаядарного азеризма. Обусловлено это главным образом тем, что у них весьма низкий уровень конституирования этнической составляющей этой концепции, иначе говоря, главный действующий актор, т.е. дееспосбный азерский этнос, который должен внедрять национальную концепцию в этих странах, либо еще пребывает в положении народности, находящейся в летаргическом состоянии, как в Турции, либо еще находится на уровне незрелой нации, как в Иране и Ираке. Поэтому для них национальная идея танмаядарного азеризма в настоящее время может быть задействована пока что в усеченном виде – в виде идеи азеризма, сущность которой заключается в такой деятельности азерлийцев этих стран, которая позволит повысить уровень конституирования этнической составляющей национальной идеи до состояния, позволяющего дать старт процессу исполнения национальной идеи танмаядарного азерирзма в полном объеме. Требуемый уровень подготовки этнической составляющей, достаточный для запуска в полном объеме концепции танмаядарного азеризма в отмеченных государствах, будет достигнут тогда, когда части Большого азерского этноса в них будут сформированы в качестве дееспособных и полноценных наций. Реализация азеризма в этих странах непростая задача, поскольку азерийские этносы в них испытывают значительные этнические ограничения и притеснения. Вместе с тем, поскольку положение азерлийцев в каждой этой стране имеет свои характерные особенности, то идея азеризма в этих странах будет выступать в форме специфичных вариантов. Поэтому в соответствие с этими специфичными вариантами уместно рассмотреть задачи азеризма в каждой из этих стран по отдельности.
Вначале рассмотрим специфику азеризма в Иране. Азеры Ирана являются как самой крупной частью Большого азерского этноса, так и наиболее крупным народом Ираном. По данным лидера Движения национального пробуждения Южного Азербайджана Махмуда Чехраганлы, в 70-ти миллионном Иране имеется 35миллионов азерлийских тюрок, кроме них существуют еще несколько специфичных этнических азерских субэтносов – хорасанские тюрки, кашкайцы Шираза и туркманы северо-востока страны – общей численностью в 6 млн. человек. Таким образом, численность азеров Ирана равняется 41млн. чел., или 60 % населения страны [30]. По данным разных деятелей национального движения азеров Ирана, численность фарсов в стране составляет около 16 млн. чел., а 13 млн. чел. представлены курдами, лурами, бахтиарами, белуджами, арабами и др.[31].
Исторические условия страны сложились таким образом, что, несмотря на численное преобладание азерского этноса и формирование тюрками-азерами шахских династий Ирана на протяжении последних 10 веков до 1925 г., все это время при шахском дворе и в системе государственного управления страны действовали традиции формирования управленческого аппарата в основном из представителей фарсидского этноса и использования фарсидского языка в качестве официального. В результате, фарсы, будучи, в сущности, этническим меньшинством, традиционно занимали ведущие позиции в государственном аппарате, а их язык доминировал в стране, в то время как азерийский язык оттеснялся в бытовую сферу. После государственного переворота 1925 г. в Иране и прихода к власти фарсидской династии Пехлеви привилегированный статус фарсидского этноса и фарсидского языка еще больше усилился. Тем не менее, после свержения в 1979г. в Иране шахского режима в стране произошли некоторые позитивные подвижки в развитии национальных процессов. Еще в ходе антишахской революции азеры Ирана стали выдвигать требования национального характера. После же свержения шаха, видя, что новый режим не исполняет своих обещаний в национальной сфере, азеры Ирана стали последовательно усиливать борьбу за реализацию своих национальных прав. Сегодня в Иране наблюдается активная фаза азерлийского национального пробуждения, что позволяет надеяться на завершение в скором времени режима подавления национальных прав азеров.