— Наиболее мягкий и действенный вариант заключается в том, чтобы предложить выбор. Ты хотел власти? Пожалуйста, у тебя есть власть выбирать. Только оба твоих выбора меня устроят: ты выполнишь сейчас или ближе к концу? Ты сам разберешься или подготовишь письменный анализ и принесешь его к следующему занятию? Ты систематизируешь аргументы «за» и «против», отпечатаешь и раздашь всем участникам или признаешь, что не собирался обсуждать это всерьез? Наконец, даже изгнание можно оформить как выбор: «Я не настаиваю, чтобы ты работал здесь со мной, но если ты выбираешь работать со мной, ты будешь делать это на моих условиях».
Обычно вы понимаете, что имеют место личные нападки, когда вдруг ни с того ни с сего чувствуете, что вас задели за живое. Вроде бы всего-то задали вопрос о вашем образовании или опыте, но вот форма, но интонация… Вроде бы это был просто комментарий о способностях предыдущего тренера, но взгляд… Вроде бы вас просто спросили о ваших лично привычках, но подразумеваемый ответ…
Обидно в общем. И вы понимаете, что вас хотели обидеть. Ударить. И вам неприятно. По сути, на вас напали. Что делать?
— Можно ввязаться в драку. Неудачный вариант по нескольким причинам. Во-первых, вы можете проиграть. Во-вторых, вы можете выиграть, продемонстрировав группе свою агрессивность. В-третьих, ото всех нападок не отобьетесь, да и группа обычно на стороне слабого и обиженного.
— Можно терпеливо отвечать на вопросы, игнорируя подоплеку, пока группа сама не станет на вашу защиту. Минус в том, что защиты можно и не дождаться, а группа научится думать, что у нее слабый ведущий.
— Можно, как уже говорили, объяснить группе, что происходит. Или спросить участников, что, по их мнению, на самом деле хочет «обидчик». После чего предоставить группе самой воспитать агрессора.
— Можно, наконец, открыто и спокойно проговорить в ответ свои чувства и предположения о целях задевшего вас участника и предложить сосредоточиться на целях группы.
· Да, меня задело то, что ты сказал. Я не знаю, хотел ли ты именно этого, но мне это было неприятно. А теперь, с твоего позволения, мы пойдем дальше.
Этот вариант показывает группе, что вы не пропускаете, а держите удар и можете себе позволить не отвечать сразу. Одновременно, это привлекает симпатии группы на вашу сторону: обижали-то вас.
Наиболее неприятный вид сопротивления. Человек не спорит, не возражает, не выступает против. Он «честно старается», «пытается», «пробует» (а то и не пытается), а затем опускает руки и говорит: «не могу». Ну не получается у него!
Правда, мы-то видим, что особых усилий товарищ не прикладывал, что слегка создавал видимость. Но с другой стороны, формально он все выполнял, и наказывать его — это позволить себе неспровоцированный агрессивный выпад. Он же пытался! Он же просто не смог! Ему же и так плохо!
И понятно, что вранье, а что делать-то?
— Оставить как есть? И получить упрек: «Вы не смогли мне помочь! Я все делал, а вы со мной не поработали!»
— Продолжать попытки, раздражаясь все больше, бросив остальную группу, чтобы наконец услышать торжествующее (про себя): «я же говорил(а), что у меня не получится»?
— Предложить группе комментировать происходящее? Тут может не сработать даже этот обычно беспроигрышный вариант: наш «нытик» не сопротивляется. Он не отказывается попытаться, утверждая лишь, что «все равно не получится». И если мы говорим: «плохо», он покорно кивает: «я же говорил…».
— Что же остается? С чистыми глазами и глубокой уверенностью говорить: «Врешь, у тебя получается» и приводить доказательства. Давать задания, которые невозможно не выполнить в принципе, и успех приписывать «нытику», приводить примеры из прошлого или из других ситуаций, приравнивать их по сложности к настоящему заданию и гнуть свое: «Врешь, ты можешь. А не делаешь, потому что не хочешь. Захоти». Штука заключается в том, что истинная беспомощность от привлечения внимания или борьбы за власть (при сходном поведении) отличается тем, что человек честно не верит в свои возможности. Он иррационально убежден. И мы демонстрируем встречное иррациональное убеждение. А на его убеждение навешиваем ярлык: «ЛОЖЬ!» И привлекаем группу в поддержку.
· Обычно это работает. И все-таки беспомощность — одно из самых муторных сопротивлений. Радость в том, что обычно на поверку это оборачивается банальным привлечением внимания или борьбой за власть.
Теперь, когда мы разобрали виды сопротивлений, хочется еще раз сказать: сопротивления не неизбежны в группе. Скорее, они могут сопутствовать нашей работе, как побочные шероховатости. И не бороться с ними надо, не преодолевать героически, а — работать.
· Ничего личного, мы на работе.
Чем больше группа увлечена процессом, чем лучше ваша подстройка к ней, чем интереснее работа для участников, чем удачнее используете вы групповую динамику, тем меньше будет сопротивлений. И тем больше самой работы.
Для того, чтобы лучше понять дальнейшее, нам сейчас нужно разобраться с одной любопытной идеей. Суть ее в том, что группа, продолжая группой называться, в то же время не всегда существует — как именно группа — даже в течение небольшого отрезка времени.
· Это относится ко всем группам, но мы сейчас говорим о психологических.
Вот только что шел общегрупповой процесс, и группа была. А сейчас участники работают по микрогруппам, и существуют только эти микрогруппы. А большой группы — нет. И не будет до тех пор, пока не восстановятся связи между людьми из разных микрогрупп на основе следующей, хоть и маленькой цели. А когда каждый работает сам по себе, например, с закрытыми глазами, то групп нет вообще. А есть каждый участник сам по себе.
Так что не только в течение всего цикла занятий или встреч группа исчезает и возникает вновь. Группа может исчезнуть и появиться несколько раз в течение часа.
Тут бы определиться, что мы называем группой, верно? Группой в этих рассуждениях мы называем людей, объединенных для совместного достижения одной цели. Есть общая цель — есть группа. Есть совместная деятельность для ее достижения (хотя бы и по принципу разделения труда) — есть группа. А цели нет — и группы нет.
Как только вами был объявлен перерыв, и люди в большинстве своем сменили цель (хотя бы и сиюминутно) — на весь период смены цели старой группы нет. А есть новая, из тех же людей. И она есть те несколько минут, пока участникам нужно действовать совместно для перехода к обеду. А если обедать все собираются в разных местах, то распадется и эта новая группа, но зато возникают другие, маленькие, объединенные, чтобы совместно пообедать. Затем обед завершается, и все собираются вновь, чтобы стать группой, готовой продолжить работу. И если эта работа подразумевает объединение в пары для выполнения нового задания, то группа снова распадается на эти самые пары. И как группа в это время не существует. Не существует до тех пор, пока не объединится старой или новой общей целью. Например, часть пар закончит упражнение и захочет, чтобы все перешли к другому. Если им удастся скоординировать усилия, то эти объединившиеся пары будут группой, пока не достигнут своего (или не обнаружат бесплодность такого объединения). А потом — новая цель. И новая группа. Хоть и из тех же людей.
· А если во время работы вдруг начнет рушится потолок, то цели группы изменятся быстро и очевидно, причем даже не в рамках цели основной, а совсем. Поэтому и руководителем группы вы в этот момент быть перестанете. А станет тот, кто быстро предложит свои услуги и организует эвакуацию.
Так в рамках долгосрочной групповой работы группы рождаются и прекращают свое существование едва ли не в считанные минуты. И только основная цель заставляет группу вновь и вновь восстанавливаться после перерывов в своем существовании. Цель — и работа руководителя. То есть наша с вами. Именно в нашу задачу и входит возвращение группы к ее целям. Именно мы ставим группе цели промежуточные, объясняем явно или косвенно даем понять их связь с целями основными. Именно мы руководим перерывами и разобщением группы на микрогруппы, а затем вновь собираем ее для общей работы.
И вот теперь, исходя из этого, мы и обсудим место ведущего в группе. Потому что теперь уже очевидно, что это не одно и то же постоянное место. Это постоянная смена места (роли) в зависимости от группового процесса, от того, что происходит сейчас в групповом пространстве, какая (или какие) группы сейчас существуют реально, а какие — потенциально (или уже в прошлом).
Какие есть варианты:
— Группа находится «здесь и сейчас» и включена в совместный процесс (коррекция, общее упражнение или обсуждение, обучение). И процесс этот либо прямо обслуживает основные цели группы либо имеет свои цели, непосредственно подчиненные основным. В этой ситуации есть два варианта. Первый: ведущий — лидер группы и организовывает работу непосредственно: указаниями, просьбами, комментариями, поддержкой, передачей слова, демонстрируя или рассказывая и так далее. Второй: группа вовлечена в заданный ведущим процесс, все инструкции уже даны, и действие развивается по своим законам (игра, например). Ведущий здесь отходит на второй план, как бы выпадая из группы. Там идет своя вновь перезапущенная с началом игры динамика. Он же лишь следит за правилами и временем. Чтобы подхватить бразды, когда игра закончится.
— Группа находится в «здесь и сейчас» и включена в сиюминутный процесс, не прямо относящийся к основным целям (спор, конфликт между участниками, интересная посторонняя тема, анекдот, обсуждение как и когда окончить работу и т.д.) Поскольку ведущий признан лидером применительно к основным целям, то и вмешиваться в такой процесс он может только тогда, когда это вмешательство будет оправдано основными целями: предложение вернуться к основной работе, навести порядок, использовать происходящее для анализа. В рамках же самой посторонней темы ведущий — такой же «человек толпы», как и остальные. И его голос — не звучит.