Другими словами, отнесение к ценности как процедура, необходимая для понимания явления, не тождественна личным предпочтениям, личной оценке того или иного явления. Под "отнесением к ценности" Вебер понимает соотнесение явления с доминирующими ценностями эпохи, а не личными вкусами. Мы все погружены в культуру, и выйти за её пределы не представляется возможным. Но это, согласно Веберу, – не препятствие, а необходимая предпосылка социального и культурного познания, потому что быть культурным (неотъемлемая характеристика человека) – это и значит быть способным вносить смысл в окружающую реальность, выносить те или иные суждения о ней. Смысл же всегда связан с ценностями.
Возможно ли в таком случае "объективное познание" действительности? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, что означает "объективность". "Объективное знание" – всего лишь ценностная идея, возникшая в определенную историческую эпоху, а именно – в эпоху ранней современности, расцвета естественных наук, выявляющих "объективные законы" природы. "Объективное знание" – это, в конечном итоге, знание неких "законов", безличных по своей сути, не зависящих от воли человека. Так понятое "объективное знание" – само элемент определенной культуры и может быть истолковано путем "отнесения к ценности" (кстати, на современном этапе развития научной мысли это понятие переосмысливается и переоценивается). "Объективное" познание как установление неких "законов" в области наук о культуре невозможно, что вовсе не отменяет необходимости этих наук. Ведь человек всегда стремится к пониманию – внесению смысла в бессмысленное само по себе бытие. И если возможна "объективность" в области познания исторической действительности, то это объективность, связанная с четким осознанием природы культурной реальности, неизбежных ограничений, налагаемых этой природой на сам процесс познания.
«Трансцендентальная предпосылка всех наук о культуре состоит не в том, что мы считаем определенную — или вообще какую бы то ни было — «культуру» ценной, а в том, что мы сами являемся людьми культуры, что мы обладаем способностью и волей, которые позволяют нам сознательно занять определенную позицию по отношению к миру и придать ему смысл. Каким бы этот смысл ни был, он станет основой наших суждений о различных явлениях совместного существования людей, заставит нас отнестись к ним (положительно или отрицательно) как к чему-то для нас значительному.
Каким бы ни было содержание этого отношения, названные явления будут иметь для нас культурное значение, которое только и придает им научный интерес»[25]. Вебер специально подчеркивает: «Очевидно, что без ценностных идей исследователя не было бы ни принципа, необходимого для отбора материала, ни подлинного познания индивидуальной реальности; и если без веры исследователя в значение какого-либо содержания культуры любые его усилия, направленные на познание индивидуальной действительности, просто бессмысленны, то направленность его веры, преломление ценностей в зеркале его души придадут исследовательской деятельности известную направленность. Ценности же, с которыми научный гений соотносит объекты своего исследования, могут определить «восприятие» целой эпохи, то есть играть решающую роль в понимании не только того, что считается в явлениях «ценностным», но и того, что считается значимым или
незначимым, «важным» или «неважным»[26].
Поэтому познание явлений культуры интересуется только теми компонентами действительности, которые связаны с явлениями, имеющими в нашем представлении культурное значение. Это означает то, что мы, будучи «культурными» существами, не можем изучать мир, не оценивая его, не наделяя его смыслом. Какая из ценностей является определяющей, зависит не от произвола ученого, а от того, насколько она предстает продуктом духа времени, духа культуры. Задача исследователя – сделать понятным культурное значение определенного исторического факта, дать причинное объяснение его исторического возникновения. Истоки такого понимания культуры кроются в общей позиции М. Вебера, обозначенной как теория социального действия. «Действием,- пишет Вебер,- мы называем действие человека (независимо от того, носит ли оно внешний или внутренний характер, сводится ли к невмешательству или терпеливому приятию), если и поскольку действующий индивид (или индивиды) связывают с ним субъективный смысл. Социальным мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом (или действующими лицами) смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него»[27]. По Веберу, наряду с понятием субъективного смысла действия предметом социологического анализа является все многообразие идей, мнений, убеждений, представлений, образов мира, составляющих в совокупности то, что называется репрезентативной культурой.
Общество, согласно Веберу, нельзя понять ни через объективное его описание, ни путем субъективного чувствования. Он не согласен с идущим от В. Дильтея противопоставлением наук о природе и наук о духе. Он резко выступает против метода вживания, чувствования в историческую реальность. По Веберу, если гуманитарная наука претeндуeт на звание науки, то она должна удовлетворить требованию общезначимости. Методологическим инструментом социального познания служит построенный на основе широких наблюдений, исследовательского воображения идеальный тип — образ культуры, который «накладывается» на изучаемую реальность.
Общественная жизнь есть, по Веберу, сознательная, ценностноориентированная деятельность. Действия людей протекают в нормативноценностных рамках. Но ни в одном обществе нормы и ценности не образуют целостной системы. Отношения между ними могут быть более или менее конфликтными, чем и обусловлен непреходящий драматизм жизни. Во всех явлениях общественной жизни раскрывается взаимодействие людей, преследующих свои цели, придерживающихся различных ценностей и, таким образом, ведущих себя по-разному. Следовательно, знание общества, означающее знание человеческого поведения, должно зависеть не от поведения, укладывающегося в готовую схему, как это имеет место в физике или химии, а от того, насколько мы угадываем или знаем мотивацию. Только зная эту мотивацию, можно понять, что происходит в обществе.
Труды Макса Вебера в значительной мере определили направление развития социально-научного знания в XX веке. Мы должны выбрать те типы действия для анализа, которые объясняются этими мотивами и намерениями и которые раскрывают их смысл.
Эта отобранная мотивация, разработанная с помощью особых рациональных средств, дает нам определенный тип человеческого поведения. Основываясь на нем, мы создаем то, что сегодня в науке называют моделью и что Вебером обозначено как «идеальный тип». Эта модель становится схемой для данного общества в целом, а также всей его деятельности. Именно она дает нам ключ к пониманию современного общества. То, что возникает из запутанного переплетения стандартов поведения и бесконечно разнообразных социальных явлений, и составляет структуру нашей культуры. «Культура» — есть тот конечный фрагмент лишенной смысла мировой бесконечности, который, с точки зрения человека, обладает смыслом и значениям»[28]. Вебер построил схему интерпретации как модель для объяснения фактов и использовал ее для их осмысления. Эта модель относилась не только к экономике, но использовалась и для объяснения целей и мотиваций общества, которым она служит. Оценивая, она «понимает» социальное действие и тем самым стремится объяснить его причины. Вебер убежден, что рационализация социального действия – это тенденция самого исторического процесса. Европейская история последних столетий и вовлечение других цивилизаций на путь индустриализации свидетельствует, по мнению Вебера, о том, что рационализация есть всемирно-исторический процесс. Рационализируется все – способ ведения хозяйства, управление, образ мышления людей и образ жизни в целом. Все это сопровождается возрастанием социальной, роли науки, происходит «расколдовывание мира», то есть освобождение человека от магических суеверий, его автономизация. Вебер считает, что в «расколдовывании» состоит смысл современного социокультурного развития.
Вклад М. Вебера в социологию культуры связан не только с формулированием уникального подхода к анализу социальной реальности, исходящего из специфического - смыслового характера этой реальности. Вебер сформулировал ряд плодотворных концепций и идей, позволяющих понять ряд исторических событий и явлений, как относящихся к прошлому, так и касающихся современности. Именно М. Веберу принадлежит подробный анализ рационализации культуры и форм социальной жизни, являющейся характерной чертой эпохи современности. Современный американский социолог Джордж Ритцер, перечисляя наиболее значимые утверждения различных социологических теорий ХХ века, начинает с веберовской концепции рациональности и пишет: "Современный мир представляет собой железную клетку рациональных систем, из которой
невозможно выбраться"[29].
В чем проявляется рационализация жизни в современном обществе? В распространении научного знания, базирующегося на эксперименте и разработанной методологии, математических расчетах; в оттеснении религии, и, шире – всего "иррационального", "таинственного" на периферию культурной жизни; в формировании современного рационального капиталистического хозяйства, подразумевающего учет прибылей и издержек, стремление к росту эффективности; в распространении бюрократической системы управления во всех сферах социальной жизни; в появлении рационально-легального типа политического господства, основанного не на вере в святость традиции и сакральный статус вождя и монарха, а на системе безличных правил и соображениях той же