Здесь представлены обладающие колоритом sui generis* тщательно отобранные Фрейдом еврейские анекдоты, термины на идише, фразы, заимствованные у менее
0 Особого рода (лат.)
ТРИ ОШИБКИ В ОТНОШЕНИИ К ФРЕЙДУ
251
классическому", более современных и близких "народу" авторов. Примером может служить Нестрой (1801-1862), названный -венским Аристофаном", знаменитый автор народных сатирических пьес, обличающих богатых и власть имущих. Афоризмы и остроты Нестроя ходили по Вене, раздражая официальные власти, и цензура долгое время запрещала некоторые его произведения. Подобный тип ссылок, особенно часто встречающийся в работе "Остроумие и его отношение к бессознательному", а также в письмах Фрейда, указывает на его интерес к прозаической, обыденной реальности, к мелким фактам и поступкам, из которых соткана ежедневная жизнь и через которые, виртуозно собираемые и используемые психоанализом, удается познать тайную суть многих взаимоотношений и власти. Легкость перехода от Поэтического к Популярному через различные уровни, отмеченные блестящей гаммой авторов, список которых приводится Дидье Анзье в книге "Самоанализ Фрейда", свидетельствует об удивительной стилистической "гибкости" создателя психоанализа, легкости письма, за которым можно почувствовать живость и легкость мысли.
ТРИ ОШИБКИ В ОТНОШЕНИИ К ФРЕЙДУ
Поскольку мы уже писали, с каким удовольствием Фрейд использовал ссылки на современный ему театр, мы вправе и сами заимствовать у одного из современных авторов — Виктора Хаима — название его пьесы, исполненной фантазии: "Как загарпунить акулу", чтобы обозначить с помощью этой метафоры многочисленные попытки всех, кто пытается поймать Фрейда в свои сети к заставить барахтаться в мутных водах. Спина "акулы" так широка, что крючковатый гарпун почти всегда
252
МЫСЛЬ ФРБЙДА
попадает в цель — так уж сложилось, что многочисленные грани творчества Фрейда поворачиваются и используются в самых различных интересах.
Обобщая, можно выделить три основных способа "загарпунить" Фрейда, отнести его к определенному направлению, приуменьшив и ограничив остальные стороны его учения. Этот порочный подход к трудам Фрейда мы назовем "ошибкой", слыша в этом слове отголосок скрытого и циничного пренебрежения*. Три типичных ошибки выявляются со всей очевидностью; их можно назвать: медикализация, биологизация и культурализация — громоздкость и неловкость этих терминов хорошо соответствуют сути дела и не маскируют природу характеризуемых ими процессов, которую мы постараемся осветить ниже.
МЕДИКАЛИЗАЦИЯ
Как только психоанализ начал утверждаться, приобретать престиж и авторитет, врачи без промедления решили воспользоваться им, причем это желание живо и сегодня. Отвергая в своем большинстве учение Фрейда, мир медицины одновременно не допускает, чтобы психоанализ — этот лакомый кусок, ушел из его рук. Здесь, пожалуй, одна из главных опасностей для Фрейда, который хорошо понимал это и даже посвятил данной проблеме в 1926 году крупную работу — "Психоанализ и медицина", явившуюся дополнением к книге "Моя жизнь и психоанализ". Это одно из наиболее удачных и блестящих его произведений, где он, кажется, пытался превзойти самого себя со всех точек зрения: с замечательным стилистическим мастерством, живостью, <] Слова "ошибка" ("line meprise") и "пренебрежение" ("un mepris") во французском языке созвучны.
ТРИ ОШИБКИ В ОТНОШЕНИИ К ФРЕЙДУ
253
иронией, Прибегнув к удобной форме диалога, Фрейд рисует ясную и точную картину основных составляющих своего учения и намечает его социополитическую роль. При этом он не скрывает своей враждебности к "медицинскому корпусу" и отказывается признать за ним право на компетентность в области психоанализа.
Действует ли он из "чувства мести"? — задает ему вопрос в "Психоанализе и медицине" условный собеседник. Фрейд с помощью безукоризненной аргументации показывает, что его позиция не связана с личными мотивами. Нет, он не забыл озлобленность, с которой его коллеги-врачи приняли в начале "новую науку"; он даже спрашивает себя, не является ли их новая позиция, "очевидно более дружественная по отношению к анализу", "лишь более или менее изменившимся отголоском первоначального отношения". После смелого и опасного перехода через всю область психоанализа (что позволило ему напомнить о "всемогуществе сексуальности" и о том, "насколько подвержена неврозу вся наша цивилизация") Фрейд приходит к следующему выводу: если мы называем "шарлатаном" того, кто "предпринимает лечение, не имея необходимых знаний и способностей", тогда, "я осмелюсь заявить — это происходит не только в Европе, — именно врачи дают психоанализу значительное число шарлатанов".
Само обучение врача, согласно Фрейду, служит тому причиной: медицинское образование может дать лишь "ложное и вредное представление" о неврозах; молодой врач учится лишь "почти по любому поводу" "верить своим учителям" (слово "верить" подчеркнуто Фрейдом), "и ему остается слишком мало времени на то, чтобы выработать собственное суждение". И если он прибегает к психоанализу как к одному из методов, то, чтобы достичь быстрого успеха, не успокаивается, пока "не вырвет его ядовитые зубы и не сделает приятным для больного".
254 МЫСЛЬ ФРЕЙДА
Если следовать анализу Фрейда, можно заключить, что сама врачебная идеология является одним из главных препятствий на пути психоаналитической практики. Но поскольку она строится на основе меняющихся корпоративных требований, "на профессиональных интересах врачей", то подчиняется всем диктуемым им поворотам. Фрейд приводит пример с гипнозом, который он сам долгое время использовал и защищал. "Врачи, — пишет он, — изо всех сил ополчались на гипноз, клеймили его, как "шарлатанство", порождение дьявола и одно из самых опасных вмешательств. А сегодня они монополизировали тот же самый гипноз..."
История психоанализа и медицины полна подобных поворотов; особенно выразителен, до карикатурности, пример французских врачей-психиатров главным образом коммунистической ориентации, которые в период Освобождения осуждали психоанализ, осыпая его эпитетами, заимствованными из зловещего сталинского словаря, а спустя несколько лет стали "лидерами" в "этом самом" психоанализе, ставшем, как писал Фрейд о гипнозе, "главным оружием в их терапевтическом арсенале" — монополизированным и с выгодой используемым.
Не боясь расхождения со своими учениками и последователями, аналитиками-врачами, из чувства "профессиональной чести", осторожности или по каким-то другим причинам соглашавшихся принести в жертву аналитиков-не врачей, Фрейд делает несколько важных замечаний о том, каким могло бы быть обучение психоанализу, которое он четко отличает от медицинского образования. Очевиднб, оно должно давать "клинические представления о психиатрии" и основы "науки о сексуальной жизни"; но оно не может дать главного — обучить "глубинной психологии", "психологии бессознательного, которая всегда остается областью сопротивления". "К тому же, — продолжает он, — аналитическое образование должно охватывать направления, далекие от медицины, с которыми врач даже
ТРИ ОШИБКИ В ОТНОШЕНИИ К ФРЕЙДУ
255
отдаленно не встречается в процессе занятий своей профессией: история цивилизации, мифология, религиозная психология, история литературы и литературная критика". А исходя лишь из собственных работ, Фрейд мог бы добавить: доисторический период, этнология, социология, история и критика искусства и т.д. Этот список бесконечен, поскольку история психоанализа свидетельствует о постоянном расширении поля его деятельности.
И эту огромную программу медикализация психоанализа стремится сократить и отодвинуть. Медикализировать Фрейда — значит признавать в нем лишь специалиста по "нервным болезням", практикующего под крышей дома на Берггассе, 19, в Вене, — пренебрегать, презирать или считать все потрясающие построения его мысли, не касающиеся медицины, игрой гуманитария, одаренного способностью к литературной деятельности. Мощь и широта последних урезаются, уступая место специальным описаниям, терапевтическим рецептам, относящимся к области неопределенных, так называемых функциональных нарушений, где начинается игра слов — "слова, слова и снова слова", пишет Фрейд, цитируя "Гамлета" и требуя бережного отношения к "Глаголу".
Медикализация открытий Фрейда имеет и парадоксальный качественный эффект: вся область деятельности, которую за неимением другого термина мы называем "внемедицинской", — область культуры, познания, внутреннего мира и т.д. — оказывается тайно, с помощью обходного маневра пронизанной медициной. Ограничивая психоанализ медицинской "специализацией", медикализация затем расплывается, подобно нефтяному пятну на воде: сначала, как Фрейд, лечат больных истерией и неврозами, потом переходят ко всякого рода неопределенным нарушениям, к случаям, связанным с различными тяжелыми ситуациями. В результате этого бесконечного расширения "терапией" оказывается охваченной вся социальная структура — со
МЫСЛЬ ФРЕЙДА
256
всеми своими ненормальными, плохо адаптированными к условиям цивилизации, нонконформистами, ниспровергателями ценностей и т.п.
Коренным образом меняя действие фрейдовского метода, который старался, насколько это возможно, через все трудности и сопротивление привести патологию к "нормальному", к "психологическому", медикализация, наоборот, пытается свести все психологическое, единичное, индивидуальное, субъективное, личностное к бесконечным патологиям. Между тем сегодня совершенно очевидно, что над людьми тяготеют определенные системы ценностей, типичные для современного общества: адаптация, конформизм, успех, власть, подчинение.