Начало формы
Конец формы
В.А.Аграновский. Ради единого слова
---------------------------------------------------------------
Изд: М.: Мысль, 1978. 168 с.
Текст прислали Tata Sh. и Алекс Левитас http://jurnalist.tripod.com/
---------------------------------------------------------------
Журналист о журналистике
У каждой профессии есть свои секреты. Что такое "тема" и откуда она
берется? Как вырабатывать концепцию? Какова должна быть тактика журналиста
при сборе материала для очерка? Есть ли тайна искусства беседы? Откуда
взялась пресловутая проблема "первого абзаца"? Все эти и многие другие
вопросы, связанные с журналистским мастерством, составляют содержание данной
книги.
Тема нашего разговора - "кухня" журналиста, то есть технология его
творчества. Должен, однако, оговориться: в основе любой творческой
профессии, в том числе и нашей, лежит природный дар, отсутствие которого
восполнимо разве что самоотверженным трудом и безмерной любовью к делу, но
никак не только знанием технологии.
Прошу понять меня правильно: я вовсе не отпугиваю от журналистики
молодых мечтателей. Говоря о необходимости природного дарования, всего лишь
подчеркивают безусловный примат таланта над технологией, определяя таким
образом удельный вес секретов мастерства в профессии газетчика. Вместе с тем
известно, что многие люди, проявившие способность к журналистике, попадают в
число "несостоявшихся". Почему? Потому, думается, что их талант не
подкреплен техникой исполнения. Стало быть, верно и то, что в журналистику
надо идти по призванию, которое есть дитя таланта, но верно и то, что одних
природных способностей мало, их нужно подкреплять знанием технологии.
Какую "Америку" я открыл? Никакой. Сказал лишь вслух о том, что каждый
знает "про себя".
Теперь о мастерстве. Наша профессия, по праву считающаяся одной из
древнейших в мире, до сих пор лишена того, что называют "школами". Мы не
можем, к примеру, как вокалисты, похвастать наличием своей школы, подобной
"миланской" или "свердловской" оперной школе, "классическим" или
"современным" направлением. У нас все едино. Методология работы отдельных
ярких индивидуальностей пока еще основательно не изучена, не осмыслена, не
обобщена. Мы, рядовые газетчики, недостаточно хорошо знаем наследство,
оставленное "звездами первой величины", и еще слабо пользуемся секретами их
мастерства.
Быть может, я излишне драматизирую положение? Но глянем в таком случае,
как ведется вузовская подготовка журналистских кадров. Такой предмет, как
мастерство, или отсутствует в курсе преподавания, или дается студентам, но
далеко не на достаточно высоком уровне. Если учесть, кроме того, что
пополнение приходит в журналистику и "со стороны" - бывшие инженеры, юристы,
врачи, педагоги, то позволительно спросить: какую профессиональную
подготовку они получают? Их учит, как правило, собственная газетная
практика, и учит медленно, трудно, затягивая процесс созревания.
Ну а столпы современной журналистики, умудренные опытом и "все
познавшие"? Они кажутся молодым газетчикам статуями на постаментах -
молчаливые и недоступные. Как рождается их замысел, где они "берут" тему,
каким образом собирают материал, как беседуют с героями очерков, думают ли о
сюжете и композиции, как пишут и как сокращают написанное в газетной полосе,
короче говоря - какова технология их творчества? Все это для нас тайна за
семью печатями. И не потому тайна, что они нарочно скрывают секреты
мастерства, а потому, что даже им некогда "остановиться и оглянуться" из-за
высочайшего темпа газетной жизни, из-за вечной текучки, которая "заедает".
Иные из них ни у кого не учились, меж тем отсутствие учителей, как известно,
наказывается отсутствием учеников.
Десятки центральных, сотни республиканских и областных, тысячи районных
газет - это же огромная армия опытных творческих работников! Почему бы не
подумать им о будущем, о смене, идущей вслед за ними? Неужто не способны
они, более или менее "старые" журналисты, дать молодым полезные советы?
Неужели и сами не верят в возможность взаимного обогащения?
Давно пора журналистам обмениваться опытом, делая это публично и
оставляя "печатные" следы обмена. Начало, кстати говоря, уже положено:
недавно вышли в свет "Как я работал над "Неделей" Ю. Либединского, "Заметки
писателя о современном очерке" В. Канторовича, "Рождение темы" Е. Рябчикова,
"Двадцать пять интервью" Г. Сагала, напечатаны интереснейшие статьи на эту
тему в "Журналисте" и т. д.
К этой же серии можно условно отнести и размышления о журналистском
мастерстве, предлагаемые в данной книге. Размышления, основой которых стали
беседы, лекции, прочитанные автором в Высшей комсомольской школе при ЦК
ВЛКСМ и ставшие предметом обсуждения, жарких споров в аудитории, что еще раз
подтвердило необходимость подобных "размышлений вслух" о нашей профессии.
Минимум теории, максимум практики - таково намерение автора. И никаких
претензий на обязательность применения описываемых методов, на непорочность
суждений. Задача куда скромнее - разбудить интерес у начинающих журналистов
к серьезному отношению к технике работы. Кроме того, если удастся, автор не
прочь "разозлить" коллег, в том числе корифеев пера, вдохновив их таким
образом на продолжение разговора.
И последнее. Речь в этой книге коснется технологии работы, характерной
главным образом для очеркистов и публицистов, хотя автор не скрывает надежды
на то, что некоторые положения, им высказанные, примут на свой счет и
представители других газетных жанров. Тем не менее оговорку эту следует
полагать существенной. Дело в том, что по сравнению с репортажем,
зарисовкой, интервью, эссе, статьей, информацией и даже фельетоном очерк
занимает в газете особое место, а очеркисты - несколько привилегированное:
им и командировку дают не на один день, и времени на "отписку" побольше, и с
размерами на полосе не очень скупятся. Объясняется ли это тем, что очерк
считают в газете более важным жанром, чем, положим, репортаж? Нет, автор,
так не думает. Более того, он знает, что "хлебом журналистики" является
информация, без которой ни одна современная газета не обходится, а очерк -
это скорее "деликатес". Однако трудностей со сбором материала для очерка,
как и с его написанием, все же побольше, чем с любым другим жанром. Кроме
того, не зря газетная практика выдвигает в очеркисты людей, предварительно
прошедших богатую школу репортажа и сбора информации. И так складывается
жизнь журналиста, что "право на очерк" он как бы "зарабатывает" долгим и
самоотверженным трудом на других газетных направлениях.
Так или иначе, говоря главным образом о технологии работы над очерком,
автор ни в коей мере не желает принижать значения прочих газетных жанров,
тем более что все они имеют свои вершины мастерства и своих замечательных
исполнителей.
Стертые границы документалистики. "...Так как я не красноречив и даже
не великий писатель, то, не рассчитывая на свой стиль, я стараюсь собрать
для своей книги факты"1. Стендаль, которому принадлежат эти слова, в силу
своего истинного величия мог позволить себе подобное кокетство. Нам же
следует точно знать наше место в литературе, чтобы работать на уровне
предъявляемых к журналистике требований и не искать снисхождения читателей
по части художественной. Тем более что за последние десятилетия
документалистика, обретя невиданную популярность, стала успешно
конкурировать с беллетристикой. Явление это феноменальное, - впрочем, ему
есть, вероятно, объяснение, - и не учитывать его нельзя.
Что сегодня читают и смотрят в мире? Мемуары Г. Жукова, "Аэропорт" А.
Хейли, "Дневные звезды" О Берггольц, "Ярче тысячи солнц" Г. Юнга, "Брестскую
крепость" С. Смирнова, дневник А. Франк, "Солдатские мемуары" К. Симонова,
"Ледовую книгу" Ю. Смуула, "Обыкновенное убийство" А. Капоте, "Павшие и
живые" в театре на Таганке, "Закон Паркинсона" и публицистику У. Тойфлера,
"Обыкновенный фашизм" М. Ромма - список можно продолжить. Кино, театр,
телевидение "ударились" в документалистику. Изобретен метод "скрытой
камеры", который называют еще "подглядыванием в замочную скважину", что
более характерно для натурализма, нежели для реализма, но это тот самый
нормальный перегиб, свидетельствующий о том, что процесс идет, явление имеет
место. Художники куда чаще, чем прежде, предпочитают "Девочке с персиками"
героиню труда Имярек в яблоневом саду. Композиторы пишут документальные
оперы. На сцене МХАТа горят мартены, еще чуть-чуть, и актеры, играющие в
"Сталеварах", будут выдавать готовую продукцию. И прозаики, прекрасно
чувствуя новые веяния, стали рядить добрую, старую беллетристику в
документальную тогу, ища более надежный и короткий путь к читателю. В.
Богомолов снабжает повесть "В августе сорок четвертого..." вымышленными
документами, сделанными "под" реальные, Е. Евтушенко пишет "Братскую ГЭС",
В. Солоухин - "Каплю росы" и "Владимирские проселки", А. Вознесенский
предваряет стихи документальными прозаическими вступлениями и комментариями,
приближая поэзию к "факту".
Чем вызвана документализация литературы и искусства? Трудно назвать все
причины, но кое-какие позволю себе отметить.
Во-первых, изменился читатель. Вырос его интеллектуальный уровень,