Целых три дня провозился я с этим брашпилем, хотя лой механик, ве- роятно, исправил бы его за три часа. Но я в этом ров ничего не смыс- лил, и мне приходилось овладевать знаниями, которые являются азбукой для специалиста; да к тому же я должен был еще учиться пользоваться инстру- ментами. Однако к концу третьего дня брашпиль с грехом пополам начал действовать. Он работал далеко не так хорошо, как до поломки, но все же делал свое дело, без него моя задача была бы невыполнима.
Полдня ушло у меня на то, чтобы поднять на борт обе стеньги, поста- вить стрелу и закпить ее оттяжками, как и в первый раз. В эту ночь я улегся спать прямо на палубе около стрелы. Мод отказалась ночевать одна на берегу и устилась в матросском кубрике. Днем Волк Ларсен опять си- дел на палубе, прислушиваясь к тому, что мы делаем, и беседовал с нами на постороннитемы. Никто из нас ни словом не обмолвился о произведен- ных им разрушениях, и он больше не требовал, чтобы я оставил его шхуну в покое. Но я по-прежнему боялся его - слепого, беспомощного и все время настороженно прислушивающегя. Работая, я старался держаться подальше, чтобы он не мог вцепиться меня своей мертвой хваткой.
В эту ночь, заснув возле нашей драгоцной стрелы, я очнулся от звука шагов. Была звездная ночь, и я увидел темную фигуру Волка Ларсена, дви- жущуюся по палубе. Я вылез из-под одея и неслышно подкрался к нему. Вооружившись плотничьим скобелем, взым из ящика с инструментами, он собирался перерезать им гафельгардели, которыми я снова оснастил стрелу. Нащупав веревки, он убедился, что я остил их ненатянутыми. Тут скобе- лем ничего нельзя было сделать, и он натянул гафель-гардели и закрепил их. Он уже готов был перепилить их скобелем, когда я произнес негромко:
- На вашем месте я бы не стал этого делать.
Он услышал, как я взвел курок револьвера, и засмеялся.
- Хэлло, Хэмп! - сказал он. - Я ведь все время знал, что вы здесь. Моих ушей вы не обманете.
- Лжете, Волк Ларсен, - сказал я, не повышая голоса. - Но у меня руки чешутся пристрелить вас, так что делай свое дело, режьте.
- У вас всегда есть эта возможность, - насмешливо сказал он.
- Делайте свое дело! - угрожающе повторил я.
- Предпочитаю доставить вам разочарование, - со смехом пробормотал он, повернся на каблуках и ушел на корму.
Наутро я рассказал Мод об этом ночном происшествии, и она заявила:
- Что-то нужно предпринять, Хэмфри! Оставаясь на свободе, он может сделать все что угодно. Он способен затопить шхуну, поджечь ее. Неиз- вестн что он выкинет. Его нужно посадить под замок.
- Но как? - спросил я, беспомощно пожав плечами. - Подойти к нему близко я не решаюсь и то же время не могу заставить себя выстрелить в него, пока его сопровление остается пассивным. И он это знает.
- Должен же быть какой-то способ, - возразила Мод. - Дайте мне поду- мать.
- Способ есть, - мрачно заявил я.
Она с надеждой поглядела на меня.
Я поднял охотничью дубинку.
- Убить его она не убьет, - сказал я, - а прежде чем он придет в се- бя, я успею связать его по рукам и ногам.
Но Мод с содрогаем покачала головой.
- Нет, только не это! Нужно найти какой-нибудь менее зверский способ. Подождем еще.
Ждать нам пришлось недолго - дело решилось само собой. Утром после нескольких неудачных попыток я наконец определил центр тяжести фок-мачты и закрепил несколько выше его подъемные тали. Мод направляла трос на брашпиле и складывала в бухту сбегавший конец. Будь брашпиль в исправ- ности, наша задача была бы несложной, а так мне приходилось со всей си- лой налегать на рукоятку, чбы поднять мачту хотя бы на один дюйм. То и дело я присаживался отдохть. По правде говоря, я больше отдыхал, чем работал. Когда, невзирая на все мои усилия, рукоятка не подавалась, Мод, держа конец одной рукой, ухитрялась еще помогать мне, налегая на рукоят- ку своим хрупким телом.
Через час оба блока сошлись у вершины стрелы. Дальше поднимать былоекуда, а мачта все еще не перевалилась через борт. Основанием своим она легла на планшир левого борта, в то время как верхушка ее нависала над водой далеко за правым бортом. Стрела оказалась коротка, и вся моя рабо- та свелась к нулю. Но я уже не приходил в отчаяние, как прежде. Я начи- нал обретатвсе большую веру в себя и в потенциальную силу брашпилей, стрел и пъемных талей. Способ поднять мачту, несомненно, существовал, и мне оавалось только найти его.
Пока я размышлял над этой задачей, на ют вышел Волк Ларсен.
Нам сразу бросилось в глаза, что с ним творится что-то неладное. Во всех его движениях еще сильнее чувствовалась какая-то нерешительность, расслабленность. Проходя вдоль рубки, он несколько раз споткнулся, а по- равнявшись с краем юта, сильно пошатнулся, поднял руку уже знакомым мне жестом, - словно смахивая паутину с лица, - и вдруг загремел по сту- пенькам вниз. Широко расставив руки в поисках опоры, он, шатаясь, пошел по палубе и остановился, покачиваясь из стороны в сторону, у люка кубри- ка охотников. Потом ноги у него подкосилис и он рухнул на палубу.
- Припадок! - шепнул я Мод.
Она кивнула мне, и я снова прочел сострадание в ее взгляде.
Мы подошли к Волку Ларсену. Он, казалось, был без памяти и дышал су- дорожно, прерывисто. Мосейчас же взялась за дело - приподняла ему го- лову, чтобы предотврать прилив крови, и послала меня в каюту за подуш- кой. Я прихватил и одеяла, и мы постарались троить больного поудобнее. Я нащупал его пульс. Он бился ровно - не что и не слишком слабо, сло- вом, совершенно нормально. Это удивило мя и показалось мне подозри- тельным.
- А что, если он притворяется? - спросил я, не выпуская его руки.
Мод покачала головой и посмотрела на меня с упреком. И в ту же секун- ду рука Волка Ларсена выскользнула из-под моих пальцев и словно стальных тисках сдавила мое запястье. Я дико вскрикнул от неожиданнти и испуга. Злорадная гримаса исказила его лицо, и больше я уже ничего не видел, - другой рукой он обхватил меня и притянул к себе.
Он отстил мое запястье, но при этом так сдавил меня, обхватив за спину, что я не мог шевельнуться. Свободной рукой он схватил меня за горло, и в это мгновение я испытал весь ужас и всю горечь ожидания смер- ти - срти по собственной вине. Как мог я подойти так близко к его страшным ручищам? Вдруг я ощутил прикосновение других рук - Мод тщетно пыталась оторвать от моего горла душившую меня лапу. Поняв, что это бес- полезно, она отчаянно закричала, и у меня похолодело сердце. Мне был знаком этот душераздирающий вопль, полный ужаса и отчаяния. Так ичали женщины, когда шел ко дну "Мартинес".
Лицо мое было прижато к груди Волка Ларсена, и я ничего не мог ви- деть, но слышал, как Мод бежала куда-то по палубе. Все произошло с молниеносной быстротой,о мне показалось, что протекла вечность. Созна- ние мое еще не успело померкнуть, когда я услышал, что Мод бегом возвра- щается обратно, и в то же мгновение почуввовал, как тело Волка Ларсена подалось назад и обмякло. Дыхание с шумом вырывалось из его груди, на которую я налегал всей своей тяжестью. здался сдавленный стон; был ли то возглас бессилия, или его просто иоргло удушье - не знаю, но пальцы его, вцепившиеся мне в горло, разжались. Я глотнул воздух. Пальцы дрог- нули и снова сдавили мне горло. Но же его чудовищная сила воли уже не могла преодолеть упадка сил. Волядавала. Ларсен терял сознание.
Шаги Мод звучали у меня над самым ухом. Пальцы Ларсена в последний раз стисли мое горло и разжались совсем. Я откатился в сторону. Лежа на спине, я хватал воздух ртом и моргал от солнечного света, бившего мне прямо в лицо. Я отыскал глазами Мод; она была бледна, но внешне спокойна и смотрела на меня со смешанным выражением тревоги и облегчения. Я уви- дел у нее в руке тяжелую охотничью дубинку. Заметив мой взгляд. Мод вы- ронила дубинку, словно она жгла ей руку, у меня же сердце испнилось ликованием. Вот она - моя подруга, готовая биться вместе со мй и за меня, как бились бок о бок со своими мужчинами женщины каменного века! Условности, которым она подчинялась всю жнь, были забыты, и голос инс- тинкта, не заглушенный до конца изнеживающим влиянием цивилизации, властно заговорил в ней.
- Родная моя! - воскликнул я, с трудом поднимаясь на ноги.
В следующую секунду онбыла в моих объятиях и судорожно всхлипывала, припав к моему плечу. Прижимая ее к себе, я смотрел на ее пышные кашта- новые волосы; они сверкали на солнце, словно драгоценные камни, и затме- вали в моих глазах все сокровища земных царей. Я нагнулся и нежно поце- ловал их, так нежно, что она и не заметила.
Но я тут же заставил себя трезво взглянуть на вещи.
Естественно, что Мод, как истая женщина, после пережитой опасности проливала слезы облегчения в объятиях своего защитника, чья жизнь, в свою очередь, была под угрозой.удь я ей отцом или братом, положение ничуть бы не изменилось. К тому жеейчас было не время и не место для любовных признаний, и я хотел прежде заслужить право говорить ей о своей любви. Поэтому я только нежно поцеловал еще раз ее волосы, чувствуя, что она высвобождается из моих объятий.
- Вот теперь припадок непритворный, - сказал я. - После одного из та- ких припков он и потерял зрение. Сегодня он сперва притворялся и, быть может, этим и вызвал приступ.
Мод уже начала поправлять ему подушку.
- Постойте, - сказал я. - Сейчас он беспомощен - и таким должен оста- ваться и впредь. Теперь мы займем кают-компанию, а Волка Ларсена помес- тим в кубрике охотников.
Я взял его под мышки и потащил к трапу, а Мод по моей просьбе принес- ла веревку. Обвязав его веревкой под мышками, я спустил его по сту- пенькам в кубрик. У меня не хватало сил положить его на койку, но с по- мощью Мод мне удалось сперва приподнять верхнюю часть его туловища, а потом я закинул на койку и его ноги.