1. Лексические фразеологизмы. Они семантически соотносимы со словами, понятийно аналогичны им. Например: стреляный воробей, синий чулок, козел отпущения, сматывать удочки, раздувать кадило, строить куры, сыграть в ящик, держать язык за зубами, нечист на руку, без царя в голове, наобум Лазаря, очертя голову и т. д. и т. п.
Подобные фразеологизмы воспроизводятся в речи в качестве готовых лексических единиц, эквивалентных различным частям речи, существительным, глаголам, прилагательным, наречиям и т. п. Их семантическая неделимость проявляется в том, что за каждой такой единицей закрепляется обобщенно-целостное значение. Именно оно реализуется в речи, а не смысл составляющих фразеологизмов слов.
2. Предикативные фразеологизмы. Это, как правило, законченные предложения, закрепившиеся в языке в виде устойчивых формул. Например: шила в мешке не утаишь; лучше синица в руках, чем журавль в небе; на чужой стороне и орел — ворона: лучше поздно, чем никогда; выбирай жену нее хороводе, а в огороде; седина в бороду, а бес в ребро; лиха беда начало и т. п.
Как видим, речь идет о пословицах, поговорках, приговорках, афоризмах и других устойчивых суждениях, в которых отразились трудовой, нравственный и житейский опыт народа, практическая философия и человеческая мудрость.
3. Компаративные фразеологизмы, которые закрепились в языке как устойчивые сравнения: хитрый как лиса, красный как рак, твердый как камень, свежий как огурчик, ходит как слон, поет как соловей, гнется как тростник, работает как вол и т. п.
Это особый тип устойчивых оборотов. Во многих европейских языках большинство таких словосочетаний образовано по единым моделям. Две из них считаются наиболее распространенными: «прилагательное + союз + существительное» и «глагол + союз + существительное».
Характерными для таких конструкций союзами являются эквиваленты русского как, comme (фр.), соmо (исп.), come (итал.), as (анг.), wie (нем.) и т. п.
У фразеологизмов каждой из названных групп есть объединяющие их особенности перевода.
Но прежде чем перейти к анализу, спросим, что же надобно передать переводчику при воссоздании фразеологии оригинала в переводе? Наверное, то же, что и при переводе любых других языковых единиц: смысл, эмоции, функцию, стиль. Иначе говоря, в переводе необходимо сохранить смысловое, эмоционально-экспрессивное и функционально-стилистическое содержание, которое передавалось соответствующим устойчивым словосочетанием в контексте оригинала.
I. Фразеологические сочетания, соотносимые со словами (лексические фразеологизмы), обладают определенными характеристиками. Отметим те, которые представляются важными для переводческой проблематики.
Во-первых, такие обороты включены в словарный состав языка в качестве аналогов различных частей речи. Во-вторых, они характеризуются семантической целостностью, так как каждая такая единица имеет конкретное значение, которое и реализуется в обычной речи. В-третьих, у рассматриваемых устойчивых единиц есть словесно-выраженная внутренняя форма. Фразеологические обороты образованы от свободных словосочетаний и структурно с ними совпадают. Внутренняя форма фразеологизма — это лексико-семантическое содержание свободного словосочетания, на основе метафоризации которого возник фразеологизм, это тот изначальный образ, который позволил свободному индивидуальному словоупотреблению постепенно стать фразеологической единицей со своим собственным устойчивым значением. Конечно, в современном языке степень мотивированности этого значения весьма различна. От почти явной до нулевой. Она сохраняется в выражениях типа 'толочь воду в ступе' (попусту тратить время), 'сгонять семь потов' (изнурять, изматывать работой), 'терять почву под ногами' (лишаться уверенности), 'абсолютный нуль' (ничтожный человек), 'музейная редкость' (нечто устаревшее), 'кот наплакал' (мало) и т. п. У других фразеологизмов внутренняя форма утратила свою мотивацию. Вряд ли параллельные свободные сочетания пояснят значения таких соотносимых с ними фразеологических единиц, как заложить за галстук, «заморить червячка, дать дуба, синий чулок, отставной козы барабанщик, казанская сирота, под мухой, во весь опор и т. п. Тем более трудно мотивировать значение фразеологической единицы, если в нее входят архаизмы. Сравните, например: бить баклуши, разводить турусы, точить лясы, вверх тормашками, ничтоже сумняшеся и т. п.
Следует особо подчеркнуть, что в сознании носителя языка должно закрепиться значение фразеологического сочетания подобно тому, как закрепляются значения слов, ибо внутренняя форма часто способна лишь на относительную, а не на точную подсказку значения фразеологизма, а в иных случаях, как мы видим, и вовсе не может его мотивировать. Действительно, не зная значения оборота 'золотить пилюлю' (смягчать, скрашивать что-либо неприятное), можно подумать, что он означает 'скрывать что-либо плохое за внешним блеском', а выражение 'глаза загорелись' (о сильном желании иметь что-либо) осмыслить как 'сильно рассердиться на кого или что-либо'. "
Таким образом, в современном языке не всякая внутренняя форма обладает объяснительной способностью. К тому же — и это важно для теории перевода — в обычной речи фразеологизмы рассматриваемого типа реализуют, воспроизводят свое значение, а не значения составляющих их слов, их внутренняя форма нейтрализована. Носители языка воспринимают само значение фразеологизма и все его контекстуальные оттенки. Подобное происходит и со словом в речи. Ведь никто в обычном общении не задумывается о внутренней форме слов самолет, пароход, чернила, снегопад, сапожник, колесить, дальнобойный или всечасно. И никому не приходит в голову мысль о необходимости передачи внутренней формы слов при переводе. На эту форму обратят внимание лишь при калькировании как словообразовательном приеме, игре слов или при научном анализе.
Вряд ли оправданы требования к тому, чтобы переводчик стремился к образной и структурной адекватности фразеологизмов рассматриваемого типа в языке перевода и оригинала. Это требование часто практически невыполнимо, а теоретически необоснованно. Переводчик обязан искать смысловое, экспрессивное и функционально-стилистическое соответствие фразеологизму оригинала, а не ломать голову над воспроизведением внутренней формы такой словесной единицы (об исключениях речь пойдет особо). Поэтому заранее можно сказать, что фразеологическим словосочетаниям анализируемого вида в языке перевода могут соответствовать фразеологизмы, отдельные слова и свободные словосочетания.
Высказанные суждения, хотя они подкреплялись примерами русского языка, относятся и к другим европейским языкам, так как основные черты и особенности фразеологических единиц оказываются универсальными.
Переходя к сопоставительному анализу фразеологических оборотов рассматриваемого вида, проведем его на уровне словарного сопоставления двух языков, например, испанского и русского.
Переводчику, который знает в исходном языке значение фразеологической единицы и ее стилистическую маркировку или определяет их по словарям, язык перевода предоставляет обычно четыре возможности для передачи содержания этой единицы:
а) В языке перевода оказывается фразеологизм, идентичный фразеологизму оригинала, т. е. имеющий то же значение, ту же стилистическую окраску и ту же внутреннюю форму:
carne de canon — пушечное мясо
manzana de discordia —яблоко раздора
talon de Aquiles — Ахиллесова пята
lengua larga — длинный язык (болтун)
sacarle ( a uno ) las castanas del fuego — таскать каштаны из огня (для кого-либо)
echar el ancia — бросить якорь (обосноваться)
ensenar las cartas —раскрыть свои карты (выдать себя)
arriesgar el pellejo —рисковать своей шкурой и т. д.
Подобные пары можно считать полными эквивалентами (соответствиями). У них высокая степень адекватности лексико-грамматического состава, значения, образности и экспрессивно-стилистической окраски. Однако следует заметить, что полная эквивалентность величина относительная и не является чем-то абсолютным. У таких эквивалентов может быть своя национальная специфика, свои различия в словосочетаемости, в частотности употребления, в тонких стилевых и стилистических нюансах и т. п.
б) В языке перевода есть эквивалентная фразеологическая единица с тем же, что и в оригинале, или близкосходньм значением, равной стилистической окраской и совпадающей по характеру образности внутренней формой:
pajaro gordo —важная птица
mosca blanca —белая ворона
jugar a dos cartas —вести двойную игру
sacar castanas del fuego con la mano del gato — таскать каштаны из огня чужими руками; чужими руками жар загребать
dar gato роrliebre — продать кота в мешке и т. п.
Подобные испанские и русские единицы следует отнести к неполным эквивалентам (соответствиям).
в) В языке перевода есть стилистически эквивалентное фразеологическое сочетание с тем же или близкосходным значением, но иной внутренней формой:
agua en cesta — мартышкин труд
cabeza de turco — козел отпущения
рараr el viento — ловить мух, считать ворон
tomar el pendil — смотать удочки, ретироваться
hacer dos mandados en un viaje —убить двух зайцев
cuando las ranas crien pelos — когда рак свиснет
a donde lleve el viento — куда глаза глядят
hecho un vinagre — с кислой миной
de mal en peor — из огня да в полымя и т. п.
Такие пары также являются неполными (частичными) эквивалентами.
г) В языке перевода есть соответствующие по своему значению и стилистической окраске слова:
bolsa rota —мот (расточитель)
nino gotico —хлыщ, пижон
beber los vientos —вздыхать (по ком-либо)
llevar entre manos — затеять (что-либо)
echar plantas — бахвалиться, куражиться