Другой известный в научном мире современник Фрейда Альфред Адлер (Alfred Adler, 1870— 1937) также занимался изучением различных аспектов мотиваций в поведении человека. Он не был согласен с фрейдистской трактовкой сексуальности как основного фактора мотивации поведения человека и считал, что основной мотивационной силой в жизни человека является чувство его собственной неполноценности. Любой индивид в той или иной степени испытывает это чувство. Особенно остро неполноценность ощущается человеком в детском возрасте, ибо тогда властные жизненные позиции являются исключительной привилегией взрослых. Некоторые люди испытывают это чувство более остро, чем другие, особенно когда речь идет о человеке с физическими недостатками или о тех, с кем в детстве слишком строго обращались. Адлер считал, что на протяжении всей своей жизни индивид стремится в той или иной степени компенсировать это первичное чувство неполноценности. Это стремление может принять как позитивную направленность и выразиться в достижении больших успехов в жизни индивида, в преодолении его физических недостатков, так и негативную окраску в виде демонстрации чрезмерной властности в отношениях с другими людьми. Сам Адлер полагал, что преодоление чувства неполноценности возможно через деятельное участие в судьбе людей, через сопереживание, сопричастность, формирование и развитие «социального интереса».
Размышления Адлера относительно мотивационной стороны поведения человека имеют прямое отношение к социальной геронтологии. В пожилом возрасте чувство неполноценности переживается особенно остро, поскольку человек, как правило, начинает испытывать физическое недомогание, утрачивает привычный социальный статус, былую физическую привлекательность, а также многое другое, к чему он успел привыкнуть. Особенно болезненно пожилой человек переживает необходимость ограничить круг социальных связей и возможностей для интимных отношений. Адлер считал также, что иногда проявляемая замкнутость пожилого человека, уход «в себя» может объясняться боязнью потерять независимость и стать реально неполноценным. Подходы Адлера к решению проблем пожилого человека достаточно конструктивны. Он предлагает снимать чувство неполноценности и сопутствующие неврозы, помогая индивиду найти смысл жизни в оказании помощи другим людям, добиться такого состояния, когда ощущение принадлежности к социальной общности не покидало бы старого человека.
Подходы психоаналитиков к изучению проблем старости интересны, но не бесспорны, поскольку большинство из них были клиницистами и свои научные выводы делали по результатам своей практики, ограниченной лишь контингентом людей, обращавшихся к ним за помощью. Поэтому по сей день многие теоретики в области психологии сомневаются по поводу абсолютной истинности и применимости выводов психоаналитиков относительно мотивации поведения индивида, считая, что их нельзя признать в качестве постулата об общих закономерностях психической деятельности человека.
Попытки объяснить процессы психологического старения индивида содержатся не только в психологических исследованиях, но и в других теориях психологического научного знания.
Одной из наиболее интересных зарубежных концепций, вошедших в научный «арсенал» современной геронтологии, является теория Эрика Эриксона о восьми стадиях развития личности, каждая из которых имеет определенную цель в достижении того или иного социально-ценностного качества: доверия, автономии, инициативы и др.
Задача человека пожилого возраста, по Эриксону, состоит в том, чтобы достичь целостности развития своего «Я» (Ego), уверенности в смысле жизни, а также гармонии, понимаемой как сущностное качество жизни как отдельного индивида, так и всей Вселенной. Гармония противостоит дисгармонии, воспринимаемой как нарушение целостности, которое ввергает человека в состояние отчаяния и уныния. Осуществление этой задачи приводит человека к «ощущению чувства тождества с самим собой и длительности своего индивидуального существования как некоей ценности, которая, даже в случае необходимости, не должна быть подвергнута никаким изменениям» [Erikson Е., 1982, с. 260]. Отчаяние может иметь место лишь в случае осознания жизненной неудачи, когда у человека не остается времени на то, чтобы повторить свою жизнь с начала или найти альтернативу решения проблем своей целостности. Отчаяние и недовольство самим собой у пожилого человека часто проявляется через осуждение поступков других, особенно молодых людей.
Эриксон был один из немногих среди сторонников психодинамических теорий, которого глубоко и специально интересовали проблемы пожилого возраста. Именно поэтому его выводы так часто цитируются, особенно представителями так называемой психологии развития жизненных циклов.
Было бы непростимым упрощением сводить идеи Эриксона относительно старости и старения лишь к задачам определения стадий целостности. По Эриксону, в основе адаптивности человеческого поведения находится осознанная активность «Я» (Ego), в сферу которого входят процессы мышления, восприятия, памяти и т.д. Инстинктивные же побуждения, существование которых он не отвергает, не могут быть первичными в мотивационной сфере человека, а находятся в тесной взаимозависимости с сознательными процессами. В основе адаптивной деятельности «Я» находится определенный синтетический принцип, в соответствии с которым происходит непрерывный синтез пережитого человеком прошлого. Решающую роль в пожилом возрасте могут сыграть основные нерешенные проблемы предыдущих этапов жизни. Именно поэтому старость каждого человека индивидуальна и неповторима, а подходы в социальной работе с пожилыми должны быть строго индивидуальны. Эти идеи Эриксона чрезвычайно важны для социальной геронтологии, однако они, к сожалению, не могут восприниматься как некая законченная концептуальная модель. <...> Это скорее всего особая познавательная структура, объясняющая психологическое развитие человека и его старение.
Тем не менее неоценимой заслугой Эриксона в разработке ге-ронтологического знания является его идея о целостности жизненного пути человека. Чтобы понять пожилого человека, необходимо увидеть его в контексте всей его жизни, включающей в себя все его проблемы, успешно или неудачно решенные на более ранних этапах его жизненного пути. Почему так важна эта идея для теории и практики, особенно для социальной работы с пожилыми людьми? Прежде чем оказывать помощь, во-первых, необходимо понять, что ситуации, в которых оказывается человек в старости, напрямую зависят от его прошлой жизни. Само развитие человека отличается от развития другого человека и, вероятно, будет отличаться еще больше, чем продолжительней его жизнь, чем больший жизненный опыт он обретает. Чем старше пожилой человек, тем он более «индивидуален».
Во-вторых, очень важно осознать, что развитие человека — не однолинейно, оно «многовекторно». Было бы неверным предположить, что интеллектуальное, физическое и социальное развитие имеют одну и ту же траекторию. На каждом новом этапе жизненного пути человека меняется приоритетность тех или иных аспектов его бытия. Юнг образно выразил эту мысль следующими словами: «В полдень нашей жизни мы не можем жить по утренней программе. То, что было истиной утром, вечером может стать ложью. Тот, кто попытается привнести в полдень законы утра... должен будет заплатить за это страданиями своей души» [Jung К., 1972, с. 396]. Другими словами, как и каждое время дня, каждый период жизни характеризуется своеобразием, а также конкретными потенциальными возможностями, которыми нельзя пренебречь.
В-третьих, что особенно важно для социальной геронтологии, — это отход от традиционного биологического детерминизма при оценке психических процессов развития человека. Психическая деятельность человека и его социальная среда, по Эриксону, взаимосвязаны и взаимозависимы. Успешное развитие индивида зависит, прежде всего, от благоприятных психосоциальных или социокультурных факторов, включая его ближайшее (семья, родители) и более широкое социальное окружение (общество в целом). В свою очередь, такое развитие является основой для успешной эволюции любого другого, общающегося с ним индивида. Эриксон в своих выводах сделал акцент на взаимозависимости и взаимосвязи поколений, пытаясь доказать, что пожилые люди необходимы молодым ровно настолько, насколько сами нуждаются в молодых.
Этот вывод чрезвычайно важен в наши дни не только потому, что психология традиционно смещала акценты в сторону индивидуальных характеристик, пренебрегая анализом средовых факторов, но и потому, что, как отмечают специалисты, именно сейчас назревает серьезный конфликт поколений, вызванный глобальными проблемами, в том числе старением общества в целом.
Социальная геронтология использует основные теоретические выкладки Эриксона, Юнга и др. для более пристального изучения социальной среды и ее воздействия на эволюционное развитие человека.
Следует, однако, отметить, что некоторые из этих идей уже высказывались пионерами психологической науки на рубеже XVIII —XIX вв. В частности, это касается отличия познавательной и мыслительной деятельности людей разных поколений. <...> Такие подходы делали проблематичными и отчасти недостоверными выводы тех ученых, которые применяли метод одномоментного «поперечного среза» при сравнительном анализе психической деятельности представителей разных поколений в одной и той же пространственно-временной координате [Baltes P. В. et ai, 1977]. Между тем многие представители психологической науки пренебрегли выводами своих предшественников. Названные подходы лишь сравнительно недавно стали приоритетными в системе психологических знаний и сочетаются с новыми современными методиками исследования, в том числе особенностей воздействия на развитие человека социальной среды, в частности в процессе его старения.