Л. К.: Боже мой, какой ужас/
Е.В.: И это то, что вы делаете сами с собой практически постоянно.
Л.К: Елена Владимировна, как же так? Мне трудно в это поверить/
Е.В.: Но разве вы не чувствуете это по своему состоянию здоровья?
Л.К.: Да-да!Это же очевидно... Но что мне теперь делать? Могу я исправить все это?
Е.В.: Конечно, можете. Перестаньте извлекать на свет божий ваши прошлые обиды.
Л.К.: Но как же мои эмоции, чувства, как вы говорите, «жизнь души». Ведь сейчас-то все слишком однообразно. И потом, Елена Владимировна, старики все-таки не могут без прошлого. Ведь именно в нем осталось все, что было важного в жизни, да и сама жизнь.
Е.В.:Да, я понимаю вас. Ноу меня есть идея. Что, если вы,разуж вам так необходимо возвращаться в прошлое, будете «посещать» в нем события, принесшие вам радость, удачу, счастье. И крепко-накрепко запрете «сундук обид»
Л.К: В которых полно трупного яда. Да, это хорошая идея. Но не знаю, как у меня получится. Я теперь поняла, что, к сожалению, у меня привычка выискивать в прошлом только плохое.
Е.В.: Людмила Карловна, вот именно — привычка. А привычку можно изменить.
Л.К.: В старости трудно что-то менять Хотя — «трупный яд»! Боже мой, этого достаточно, чтобы избавиться от любой привычки. Хорошо, Елена Владимировна, я постараюсь.
Е.В.: А я помогу вам в этом. Давайте договоримся, что вы будете звонить мне раз в неделю с двумя подготовленными рассказами о радостных событиях вашей жизни. Каждый минут на десять. Как вам эта идея ?
Л.К.: О, да это просто замечательно!
Е.В.: Конечно! Постепенно получится целое собрание рассказов, этакие «счастливые мемуары».
Л.К: Да!Это великолепно! Это же настоящее занятие для меня!
Е.В.: Отлично! Но это еще не все. С этого дня вы начинаете составлять «положительное досье» на вашего мужа. Вы будете составлять список его добрых дел, положительных качеств, просто чего-то приятного, что он для вас делал в течение всей жизни. Каждый день понемножку, но обязательно каждый день вспоминайте что-нибудь еще.
Л.К: Елена Владимировна, конечно, он много делал хорошего, но сейчас он не заслуживает этого.
Е.В.: Людмила Карловна, на мой взгляд, он заслуживает этого уже потому, что все еще жив и вы не чувствуете себя одинокой. К тому же, кому это он на прошлой неделе приготовил замечательный обед?
Л.К: Ах, Елена Владимировна, вы меня совершенно растрогали. Ну, конечно, конечно же, я буду составлять на него это «положительное досье».
Е.В.: Ну, вот и замечательно. Ну что ж, тогда до встречи?
Л.К: До свидания. Мне теперь будет гораздо интереснее жить...»
Консультант приходит к выводу, что такой прием с метафорой и с радостными воспоминаниями можно успешно применять и к другим пожилым людям. Во-первых, это структурирует их время: они заняты составлением рассказов, им не скучно. Во-вторых, это направляет их мысли в положительную сторону. Кроме того, они чувствуют, что могут поделиться чем-то дорогим для них, что их жизнь, их опыт кому-то интересны.
К. А. Страшникова, М.М. Тульчинский
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ И ПОДДЕРЖКА [ПОЖИЛЫХ] В КУЛЬТУРНОЙ СРЕДЕ[67]
Одно из противоречий недавнего прошлого — отношение к культуре как к виду узко профессиональной деятельности. Сейчас наблюдается другая крайность. Исторический опыт подсказывает, что ни то, ни другое не является плодотворным с точки зрения социального воздействия на людей [Страшникова К.А., 1992]. В результате из круга интересов специалистов в области культуры практически исключаются многие направления, необходимые как для отдельного человека, так и для общества в целом [Страшникова К.А., Тульчинский М.М., 1992].
Одним из нетрадиционных направлений сегодня следует считать социокультурную работу с людьми пожилого возраста [ Страшникова К. А., Тульчинский М. М., 1990]. Существует особое отношение к этой работе, несмотря на представления о ее малой перспективности, не несущей прямых выгод. Однако это далеко не так. <...> Положительный опыт в осуществлении культурно-просветительной работы с людьми пожилого и старческого возраста позволяет сблизить социально значимые гуманистически направленные действия культуролога с соответствующими реабилитационными программами психолога, социального работника и врача, что таит в себе реальные перспективы духовного обновления, совершенствования столь необходимой современному обществу сферы культуры.
С точки зрения культурологии значительное место среди прочих вопросов должно быть отведено изучению особенностей внутреннего мира пожилого человека и возрастных закономерностей его социально-психологического развития. По существу, это комплексные, сложные с профессиональной точки зрения вопросы, которые связаны с организацией самодеятельности в социальном клубе пожилых людей. Именно возрастные характеристики человека определяют специфику методов, способствующих культурному развитию личности. Отметим, что обращение культуролога к знаниям о возрастном социально-психологическом развитии человека должно обогащаться также описанием поведения, активности, деятельности человека в освоенном им жизненном пространстве и тех изменений, которые идут под воздействием конкретного времени.
Методом лонгитюдных исследований [Ананьев Б. Г., 1968, 1971, 1972] установлено, что человек в течение жизни сохраняет свойственную ему индивидуальность, которая определяется уникальностью его бытия, присущим ему сочетанием свойств личности в их временном взаимодействии. В этом смысле нет двух людей, похожих друг на друга. Однако есть и другая точка зрения, также подтверждаемая как исследованиями, так и практическим опытом [Анастази А., 1982]: несмотря на индивидуально-личностный характер развития, биологические и культуральные различия, люди могут проявлять себя относительно схоже в соответствии со своей принадлежностью к той или иной возрастной группе, к тем или иным социальным условиям существования.
Для культуролога одинаково важны обе в действительности сосуществующие тенденции сохранения и изменения «Я». В разные периоды жизни человека его личностные новообразования несут в себе все признаки индивидуальности, свойств характера, своеобразия способностей, темперамента и пр. Изменения личности (за исключением случаев патологических изменений) есть лишь перестройка иерархии собственных тенденций развития личности. Приближение к другому типу личности, изменения «Я» человека рано или поздно приобретают противоположную тенденцию возврата к себе. Особенно рельефно эта закономерность проявляется в процессах старения человека. Для культуролога важно это использовать. При, казалось бы, постепенно-необратимом процессе изменения личности, человек преклонного возраста, находящийся в культурной среде, оказавшись в условиях клубности, способен проявить творческие наклонности как бы суммирующие его неизрасходованные возможности. Механизм реституциализации личности [Ананьев Б. Г., 1968, 1971, 1972] позволяет культурологам эффективно решать свои профессиональные проблемы, опираясь на немедленную и самую положительную реакцию пожилых людей, поддерживая увядающие и некогда привлекательные личностные черты на оптимальном для данного индивида уровне.
По традиции немало проблем старения и старости решается в области медицины. Это понятно, так как процесс старения является разрушительным и, во многих случаях, сопровождается болезнями. Но и здесь, как показывает опыт, далеко не все требует лишь сугубо врачебного вмешательства, так как даже болезненные проявления имеют социальное звучание. Кроме того, происходящие внешние и внутренние изменения в жизни людей на завершающем ее отрезке стимулируют развитие потребностей, которые до этого находились на более низком уровне в иерархической структуре личности. Заняв господствующее положение, они по-разному проявляются в поведении. При этом благоприятными являются те случаи, когда содержание потребностей, свойственных более активному взрослому периоду плавно переходит в пожилой возраст, несмотря на общее изменение их структуры (то, что было ведущим, оказывается второстепенным, и наоборот). Только медицинскими мерами воздействия в данном случае помочь невозможно. Стремление избежать страдания, беспокойства по поводу утраты социальных связей, снижения уровня стабильности жизни проявляется независимо от типа старения.
Общей характеристикой самосознания старого человека является застревание на состоянии личного неблагополучия. Другая сторона этой же проблемы — необходимость в постороннем участии, моральной поддержке, потребность в общении со сверстниками своего круга, которые могли бы в какой-то мере заменить старые, прерванные социальные связи. Именно механизмы личностной защиты определяют стиль поведения в период старения человека. Придание ему соответствующей направленности для реализации эстетической деятельности положительного звучания требует создания клубной среды. И вот здесь-то без особых усилий, при всех существующих трудностях в материально-экономическом обеспечении клубной работы, возможны необычайно быстрые и эффективные изменения в состоянии пожилых людей, включенных в соответствующую культурно обустроенную программу. Вовлеченность пожилых людей в клубную деятельность в большинстве случаев оказывает (даже вне медицинского влияния) оздоровительное, личностно-восстановительное влияние, помогает им в жизни и защищает от невзгод.
Итак, как показывает опыт, клубные специалисты, исключающие пожилых людей из круга своих профессиональных интересов, значительно обедняют результативность своей работы. Составляя значительную часть населения, по традиции сбрасываемую со счетов в практике клубного культурного обслуживания, люди пожилого возраста лишаются возможности отдать обществу накопленный ими в течение жизни духовный опыт, часто считают себя лишними в обществе. Именно это дает повод для критики геронтофобических концепций [Карсаевская Т. В., 1991]. Вопрос заключен в том, что предоставленные самим себе вне активной жизни пожилые люди становятся во многих случаях действительным источником бытовых, социальных неурядиц, трудностей и даже бед. <...> Перегружая в этих условиях социальную службу, медицину, сферу быта задачами подчас трудно решаемыми и мало перспективными, отвлекающими общество от иных, более продуктивных направлений деятельности, пожилые люди подвергаются еще большему натиску неблагоприятных физических и социальных факторов, дающих сегодня удручающую картину патологического старения. Вместе с тем, различные формы клубной работы, в том числе с вовлечением пожилых людей в клубную среду, не только снижают определенное социальное напряжение, но во многих случаях уменьшают остроту заболеваний, сопутствующих старости, сужая тем самым обширный круг задач, стоящих сегодня перед медицинской службой. <...> Отсюда возникает практическая задача — создание социальных клубов особого профиля, способных нейтрализовывать, сглаживать мало привлекательные стороны жизни пожилого человека, предотвращая остроту многих, по сути, социально обусловленных болезней.