Из всего немалого количества причин, объясняющих возникновение погромной эпидемии 80-тых годов XIX столетия, самой нелепой кажется та, что делает царское правительство рассадником антиеврейской заразы. Солженицын вполне прав: царскому правительству просто не с руки устраивать беспорядки в своём государстве, а царской бюрократии не обойтись без отношения «евреи-правительство». Ось «евреи-правительство», кажется, есть единственное средство, которое позволяет одряхлевшему самодержавному аппарату имитировать государственную деятельность и тем маскировать своё банкротство в отношении собственного крестьянского населения. Так что ось «евреи-правительство» нужна больше правительству, чем евреям, которые имеют от неё лишь виртуальное удовлетворение. Но, главное, что эта причина не объясняет факт резкой трансформации характера того же царского правительства и переходу управления Александра III на откровенно антисемитские позиции. Поскольку здесь речь идёт о чисто земном свершении, то и аргументация будет необходимо рациональная на базе причинно-следственных выведений, которые в совокупности свидетельствуют, что не правительство Александра III было причиной еврейских погромов, а антисемитизм правительства Александра III стал следствием еврейских погромов.
Какая же сила производила еврейские погромы 80-тых годов XIX века в России? В чисто земной редакции наглядно-очевидная фактология указывает на три момента. Во-первых, еврейские погромы, которые, как отмечает Еврейская Энциклопедия (т.12), «внезапно с громадной эпидемической силой охватили обширную территорию», не могли возникнуть спонтанно, самопроизвольно. Тобто в основе антиеврейских выступлений находилась направляющая рука или сознательный человеческий фактор. Но им не было царское правительство, которое само явило себя в погромной стихии растерянным, бестолковым и беспомощным, но никак не инициативным, органом. Оно производило свои расследования еврейских побоищ, которые, невзирая на всю вздорность и непрофессионализм, всё же свидетельствовали, что банды и толпы погромщиков были соответствующим образом подготовлены, распропагандированы и даже сорганизованы. Второй момент, таким образом, состоит в том, что антиеврейская злоба сознательно накапливалась в народной массе целеустремлённо и долгое время. Рациональным выводом в данной ситуации выходит третий момент: убийство царя послужило лишь нужным поводом и спусковой пружиной; Солженицын отмечает, что в беседе с бароном Г.Гинцбургом государь Александр III заявил: «…в преступных беспорядках на юге России евреи служат только предлогом, что это дело рук анархистов». Однако, так ли могучи были эти «руки анархистов», чтобы одновременно запустить погромный механизм по всей стране, и уж вовсе не анархисты побудили царя вскоре перейти на антиеврейские рельсы. Солженицын не пожелал связываться с объяснительными сложностями этого шага, отделавшись репликой: «Видимо, после 6-летних раздумий или нерешительности, с 1887 года Александр III уже определённо повернул к тому, чтобы сдержать российское еврейство стеснениями гражданскими и политическими, и проводил эту политику до своей смерти» (2001,кн.1,с.270).
Таким образом, Александр Солженицын в своей исследовательской диатрибе о русском еврействе прошёл мимо коренного и кардинального перелома русской истории, а заодно и истории (биографии) русского еврейства, ибо к тому времени симбиоз русского и еврейского сознания дошёл до единой судьбы и общей истории. Этот судьбоносный перелом состоит, в земном исчислении, в смене реформаторского правления Александра II антисемитским режимом Александра III. Небесноисторический подход восполняет недостаточность земного исчисления глубинным осмыслением личностного фактора – индивидуальной личности лидера. Здесь совокупная конечная оценка становится прозрачной: Александр II является исторической личностью, а Александр III таковой не является, ибо созидание есть главнейшая установка истории, а потому творческая, реформирующая личность является демиургом исторического процесса, тогда как разрушительная, деструктивная функция, где антисемитизм выступает диагностическим признаком, не может претендовать на историческое значение.
Понятно, что деструктивный режим, сменивший эпоху великих реформ, распространялся на все сферы общественной жизни России, но своим остриём он был направлен против евреев. Уже упоминавшийся Б.Динур отметил в своём докладе: «Россия при Александре III стала государством, в котором антисемитизм стал системой власти. Борьба с евреями велась на всех фронтах и во всех формах. Евреям закрыли доступ в школы и в то же время боролись с еврейской «обособленностью», толковали об еврейской «эксплуатации» и одновременно о том, что евреи увиливают от труда; говорили, что еврей, мол, атеист, однако хедер и ешибот подвергались преследованиям. После погромов 80-тых годов, изгнания, наветы, правовой гнёт не прекращались. Положение из года в год ухудшалось. Достаточно отметить, что в течение одного этого царствования (1881-1894) было издано 65 законов, направленных против евреев, а затем, при Николае II, вплоть до июня 1914 г. – ещё 50 законов и распоряжений против евреев. В этой вакханалии соревновались министры и губернаторы, городские управы и полиция, губернские управления и учёбные округа» (2002,кн.1,с324). Генрих Слиозберг, обладатель строгого рационального ума, склоняется к вполне определённому заключению: «Новое царствование своё отношение к евреям определило вполне явственно. Нельзя было не понять, что поддержание трёх устоев, формулированных с высоты престола в знаменитом манифесте «На нас», а именно «народность, самодержавие и православие», несовместимо с иным отношением к евреям, как с враждебным, и что антисемитизм становится одним из важнейших программных пунктов нового политического курса, принятого Александром III» (цитируется по Н.Портновой,1999,с.210).
Из этого следует только один вывод: царское правительство объявило войну русским евреям. Ось «евреи-правительство» была разломана на два противостоящие конца, исчезли «еврейские комитеты» и евреи стали объектом административного диктата. Земная история России обходит стороной подобные явления, не видя в них подлинного исторического смысла, и потому не чувствует, что в государственном антисемитизме заложено сущностное содержание этого исторического перелома, который толкнул Россию на путь к пропасти. Историософия данного периода не видит проблемной ситуации в том, что во всех правлениях, начиная с Екатерины II, царская власть не прибегала к антисемитизму в столь откровенной форме. Даже в царствование Николая I, которого, кстати говоря, не всегда обоснованно, считали наибольшим сатрапом по отношению к евреям, неприязнь к евреям исходила больше от непонимания, чем от сознательной ненависти. Итак, основной вопрос, какой провозглашает небесноисторический подход, гласит: почему евреи были выставлены врагом царского правительства? В этом вопросе свёрнуто важнейшее содержание следующего биографического этапа русского еврейства. Мотивацию для верного ответа небесноисторическая логика находит в самом «странном» и даже «нелепом» эпизоде русской истории, который носит название «ереси жидовствующих» и который случился чуть более 500 лет назад.
2. ЕРЕСЬ ЖИДОВСТВУЮЩИХ
Этот эпизод русской истории заслужил эпитет «странного», «таинственного» в силу того, что причина его происхождения до сих пор не определена ни с достоверностью земной истории, ни с доверительностью небесной истории, по сути, оставшись хрононом, не имеющим предпосылок и последствий. (В.О.Ключевский даже не упомянул о «ереси жидовствующих» в лекциях по истории России; очень скупо обошёлся с «ересью жидовствующих» С.М.Соловьёв в своей фундаментальной сводке о российской истории). Единственное, что единодушно признаётся как современными аналитиками, так и очевидцами события, - это уникальность и историческая значимость эпизода. От лица первых профессор В.М.Кириллин заключает: «В последней трети XV – начале XVI столетия общественность Московской Руси пережила бурное брожение умов, какого до той поры никогда не испытывала. Отражение этой, пережитой тогда, смуты высказывались в последующей российской бытийственности многоразлично и, между прочим, всё ещё не до конца выявлены и не вполне осмыслены. Речь идёт о так называемой новгородско-московской ереси, а точнее – о достаточно определённом комплексе умонастроений, которые уже современниками были оценены как «жидовство», «жидовствование», «ересь жидовствующих» (Интернет-сайт «Просветитель» преподобного Иосифа Волоцкого»). А со стороны очевидцев, современников события, активный участник преподобный Иосиф Волоцкий заявил: «Такое возникло смятение среди христиан, какого не бывало с той поры, как воссияло в Русской земле солнце благочестия». Хотя А.И.Солженицын, которому были известны слова преподобного, счёл возможным выставить такое соображение: «Но в конце XV в. у самого центра духовной и административной власти на Руси происходят как будто и негромкие события, однако, могшие повлечь за собой грозные волнения или глубокие последствия в духовной области. Это так называемая «ересь жидовствующих» (2001,кн.1,с.18). Судя по представлениям Солженицына, данная ересь никаких «грозных волнений» за собой не повлекла, ибо была вовремя пресечена, а потому осталась «негромкой» оказией, каких много в русской земной истории.