Это вовсе не означает, что в отношении личность-коллектив русский философ механически меняет познавательный акцент: главное назначение исторической личности, как демиурга истории, состоит в создании духовной связи с прочими особями в коллективном сообществе и в формировании особого качества – духовности как коллективного свойства индивидуальных духов. Но духовность, являясь формой сочетания духов в определённые сообщества, выступает в двух генетических модификациях: собственно духовность, генерируемая исторической личностью и на базе которой формируется онтологическое сообщество – государство, и вторая вариация, при которой сообщество персон насаждается силой извне (революция, агрессия, аннексия), и называется народностью. Соответственно, имеются два вида государственных устройств: государство-духовность и государство-народность.
Следующим кардинальным отличием бердяевской исторической баллады служит то обстоятельство, что сущность исторического сознания, или выявление исторического качества в человеческом духе, обнаруживается в еврейском сознании, и, следовательно, родоначальником истории являются отнюдь не греческие мудрецы, а еврейские пророки. Бердяев повествует: «Идея исторического внесена в мировую историю евреями, и я думаю, что основная миссия еврейского народа была: внести в историю человеческого духа это сознание исторического свершения, в отличие от того круговорота, которым процесс этот представлялся сознанию эллинскому». И продолжает в развитие этой парадоксальной темы: «Еврейству принадлежит совершенно исключительная роль в зарождении сознания истории, в напряжённом чувстве исторической судьбы, именно еврейством внесено в мировую жизнь человечества начало «исторического». И я хочу обратиться вплотную к самой исторической судьбе еврейства и его значению во всемирной истории как одного из непрерывно действующих и до наших дней мировых начал, обладающих своей специфической миссией». Итоговое умозаключение постижений Бердяева выливается в силлогизм, едва ли не самый парадоксальный в современной всемирной истории: «Еврейство имеет центральное значение в истории…Здесь нужно искать оси всемирной истории. Тема, поставленная в судьбе еврейского народа, разрешается на протяжении всей всемирной истории» (1990,с.с.23,68,67). Парадоксальность заключена в том, что в земной истории еврейство полностью удалено со сцены мировой истории. Бердяев оказывается единственным историком, который добрался до истинного смысла крылатой, но всецело извращённой, фразы: «Еврей не признаёт суда истории. Он сам судит историю».
Но радикальные постижения Бердяева, возросшие на еврейском субстрате, обладают концептуальным видом только в теоретическом разрезе, и великий мыслитель не успел снабдить свою историческую новацию методолого-онтологической составляющей. В этом отношении биография русского еврейства, являясь номинально описанием истории жизни части, - и самой большой, - еврейства, несёт на себе своеобразную функцию опробовательского полигона для бердяевской теории, равно как бердяевский режим исторического мышления ставится познавательным новшеством для биографической дисциплины. Это означает, что биография русского еврейства необходимо заявляется в форме двух сказаний: первичной небесной и вторичной земной. Подобная двойственность есть диагностическая черта небесноисторического подхода, и биография русского еврейства, давая характеристику исторической доли всего еврейства, являет собой эталон исследования, антиподального историософски узаконенному материалистическому пониманию истории. Данная антиподальность исходит следствием из указания Бердяева: «Еврейский народ есть, по преимуществу, народ истории, и в исторической судьбе его чувствуется неисповедимость Божьих судеб. Историческая судьба этого народа не может быть объяснена материалистически, вообще не может быть объяснена позитивно-исторически, потому что в ней наиболее ясно проявляется «метафизическое» и та грань между метафизическим и историческим, о которой я говорил, как о препятствии для постижения внутреннего смысла истории, именно здесь, в судьбе еврейского народа, исчезает» (1990,с.68).
Однако знаемая ныне история русского еврейства не знает такой двойственной градации, и она очень хорошо информирована со стороны земной историографии, в спектре и сонме фактов и событий внешнеотсчётной хронологии и периодизации. Важно понимать, что земной исторический процесс еврейского сообщества ничем функционально и онтологически не отличается от традиционной схемы всеобщей историософии, и только элемент «погром» служит единственным, но чисто еврейским, отличительным признаком явления. Именно на этом признаке и строится присущая только еврейству модель земной истории, ибо погром есть характерный, хотя и необязательный, компонент еврейской судьбы в земном варианте.
В Европе и России нет такого национального меньшинства, какое превосходило бы евреев по насыщенности историческими знаниями и знатоками, как нет такого национального меньшинства, какому оказывалось бы познавательного интереса более, чем евреям, хотя сама еврейская масса изгнана из театра всемирной истории. Вершиной этого исполинского массива знаний в объёме русского еврейства явилась двухтомная коллективная монография «Книга о русском еврействе», изданная Союзом русских евреев в 1960 году в Нью-Йорке и переизданная в Минске в 2002 году, которая в предисловии содержит констатацию, что «Нет той области хозяйственной, общественной и духовной жизни России, в которой не отразились бы творческие усилия русских евреев, - будь то индустрия, торговля, финансы, транспорт, общественная деятельность, право, наука, философия, литература, журналистика, искусство» (2002,кн.1,с.9-10).
Итак, что же представляет собой русское еврейство, биография которого не может быть объяснена «материалистически»? Но поскольку биография русского еврейства не может быть изложена в материалистическом виде, то и сама биография не может быть здесь дана в полном виде: из биографии русского еврейства в данных очерках выпадает советский период. И это тем более странно, что о судьбе евреев на советском этапе написано немало превосходных обозрений монографического толка (А.Дикий, Ф.Кандель, С.Шварц), но они предоставляют исключительно материалистические характеристики, сторонясь или исключая духовный (небесный) фактор. Можно сказать, что на данный момент биография русского еврейства советского этапа ещё не обрела свой небесноисторический облик. В дальнейшем изложении это обстоятельство будет специально оговорено. Необходимо объяснить, что ввиду отсутствия материала, я в данных очерках составляю не полную биографию русского еврейства, а говорю о биографии русского еврейства. Аналогично, но в другом контексте, обстоит дело с очерком о русском еврействе в Израиле. Сейчас ещё нет устоявшейся земной истории и осмысленной небесной истории русского еврейства в Израиле, а потому в своём очерке я меняю жанр изложения и перехожу на публицистику, как способе свободного высказывания на одну тему: умерщвление русского еврейства в Израиле.
II. Очерк первый. Русское еврейство в России. Философия и история
1. РОЖДЕНИЕ
В начале каждого исследования земной истории лежит процедура выявления генезиса объекта познания, и без гипотезы о его происхождении нет земной истории. Так, естественно, и любая биография начинается с акта «рождения». В биографии русского еврейства датой его появления принято считать акцию трёхкратного разделения Польши (1772, 1793, 1795 годы), благодаря которому в состав России вошло более 800 тысяч евреев Польши, Литвы, Подолии и Волыни. В своей обстоятельной диатрибе «Двести лет вместе», наиболее ценного в последнее время изучения истории русских евреев, А.И.Солженицын ведёт летоисчисление русского еврейства с момента первого раздела Польши: «От этого года надо датировать первое значительное историческое скрещение еврейской и русской судьбы» (2001, кн.1,с.31). Этот «земной» день рождения русского еврейства вносит в представление об истории и биографии русского еврейства некое недоумение. Тот же А.И.Солженицын с убеждением провозглашает: «В эти века, с XIII по XVIII, в соседней Польше создавалась, росла и укреплялась в своём устойчивом бытие крупнейшая еврейская община, которой предстояло основать массив будущего российского еврейства, к XX веку главной части еврейства мирового» (2001,кн.1,с.23). Эта сентенция отсылает «массив» русского еврейства к закону преемственности – главного уложения эволюционного пути развития в земной истории, и лишают его права на самостоятельность в статусе независимого существования. Этого же мнения придерживается глава израильских знатоков русского еврейства профессор Шмуэль Эттингер, который написал: «В этом смысле не существует чёткого разделения между периодами польской власти (до раздела Польши) и русской. Русское еврейство является прямым продолжением еврейства польского, - не евреи переселились в Россию, а Россия сама «пришла» к евреям». Но тут же следующий абзац начинается с утверждения: «Русское еврейство как специфическая общность людей сохранило свою самобытность, и даже не пыталась отказаться от неё»(1993,с.18).
Таким образом, присоединение евреев к России вовсе не приводит к автоматическому образованию некоего русского сообщества евреев, как естественного результата раздела Польши. Генетическая связь с польским еврейством будет характеризовать данное присоединение в качестве механической операции, не способствующей формированию самобытности евреев, как необходимого условия для появления нового качества – русского еврейства. Итак, присоединение ещё не есть рождение, а лишь только предпосылка для него. Посылками же этого судьбоносного акта выступают обстоятельства, роль которых обычно упускается при аналитическом обзоре русской истории. Об этом говорит Андрей Дикий в своём историческом очерке: «…насколько Екатерина II по широте взглядов и гуманности опередила свое время. И евреи того времени это поняли и оценили. В 1780 году, когда Екатерина посетила Шклов, они ее приветствовали специально написанной одой на еврейском языке, с переводом на языки русский и немецкий. Заключительная строфа этой оды гласит: "Ты дозволила нам проживать в твоей стране в мире и безопасности, под сенью твоего благоволения и под охраной твоего скипетра, в согласии с природными жителями. Как и они, мы восхищаемся твоим величием, как и они, мы счастливы тем, что мы твои подданные". Такою же одою встретили Екатерину и Могилевские евреи и Полоцкие. Последние в ее честь устроили на Двине блестящую иллюминацию. Теперь это событие забыто, а, между тем, оно заслуживает особого внимания, особенно в наше время, когда, в результате длительной и целеустремленной пропаганды, во всем мире существует мнение, что евреи в России всегда и во все времена были преследуемы, лишены элементарных гражданских прав и подвергались гонениям Забыты и указ Екатерины II 1791 года, уравнивающий евреев в правах с купцами, ремесленниками и мещанами тех городов и местечек, в которых они проживали в момент, когда эти города и местечки, бывшие раньше польскими или литовскими, стали городами и местечками России. Забыт и указ императора Александра 1, который в 1804 году открыл свободный доступ евреям к образованию, гласящий: "все евреи могут быть принимаемы и обучаемы, без различия от других детей, во всех российских училищах, гимназиях и университетах". Забыты и стипендии еврейским мальчикам, обучавшимся в светских училищах, в то время, как не-еврейские мальчики таковых стипендий не имели. Зато обо всех ограничениях не забывается и постоянно напоминается, чем создается картина России, как страны еврейского бесправия и страданий». Следовательно, в самом историческом акте присоединения евреев Польши и России, как свершения внешней, в известной мере, насильственной, волюнтаристской, природы, таится исходный пункт духовного, небесноисторического качества – воссоединения еврейской данности с русским естеством.