Наиболее показательна и информативна в этом отношении группа сказок «О славном, могучем богатыре Еруслане Лазаревиче». Артикуляционный строй имени «Еруслан», несомненно, производное от корня «Иерусалим», говорит само за себя и прямо указывает на еврейскую природу, а в сказке Еруслан извещает, что он «родом из королевства Картаусова». По сюжету сказки Еруслан Лазаревич встретил в своих странствиях русского богатыря Ивана. Говорит Еруслан Лазаревич: «О тебе, Иван, русский богатырь, слышал много, и захотелось с той свидеться. Гнал по твоему следу много дней, видел побитые тобой рати Феодула Змеулановича. Мнил я себя самым сильным богатырём, а теперь и без поединка вижу – ты сильнее меня. Будь мне названным старшим братом». Этот мотив братства и есть новый важный в психологическом отношении момент еврейского присутствия в русской среде, чреватый духовными последствиями.
Сказки о Еруслане Лазаревиче знаменательны с неожиданной, но вполне закономерной стороны. Важные узловые моменты в сюжетном построении этих сказок, - эпизод с Головой, речи о мече-кладенце и живой воде, образ злодейского царя Огненный щит и Пламенное копие (прообраз злого карлы Черномора), - в точности соответствуют таковым в поэме А.С.Пушкина «Руслан и Людмила». Следовательно, самое трепетное произведение русской изящной словесности – поэма «Руслан и Людмила» и одноименная опера М.И.Глинки, положенная в основу русской классической музыки, есть не что иное, как опоэтизированный и озвученный пересказ сказаний о еврейском богатыре Еруслане Лазаревиче. Этот факт сам по себе многого стоит, ибо даёт повод подозревать, что в русской духовности, созданной А.С.Пушкиным и М.И.Глинкой, наличествует доля еврейского участия.
Помимо Еруслана Лазаревича другая еврейская фигура привлекла внимание русских сказителей:
«Ещё что же то за богатырь ехал?
Из этой земли из Жидовския
Проехал Жидовин – могуч богатырь…»
Между русскими и еврейскими богатырями проходили постоянно тяжёлые поединки, но не по причине вражды, а в силу богатырских забав, как в случае с Жидовиным-богатырём. Сказитель повествует, что когда появился Жидовин,
«Сыра мать земля всколебалася,
Из озёр вода выливалася,
Под Добрыней конь на колени пал»
Добрыня Никитич не стал бороться с Жидовиным, а на битву выехал сам Илья Муромец. Долго шла сеча и закончилась победой русского богатыря. После битвы Илья Муромец сказал: «Ездил в поле тридцать лет, этакого чуда не наезживал». Это была наивысшая похвала в устах легендарного русского ратоборца.
Таким образом, еврейские фигуры были приняты в многочисленное семейство русских былинных богатырей и они входили в число главных действующих лиц русского фольклорного творчества – «богатырей», «добрых молодцов», «витязей», «ратоборцев». Но их нет среди компании персонажей, постоянно исполняющих в русских сказках и былинах роль злодеев и разбойников: Тугарин Змей, Змей Горыныч, Феодул Змеуланович, Соловей-разбойник, Кащей Бессмертный, Баба-Яга, которым чаще всего приписывались черты, присущие степнякам, татарам, крымчакам.
Изложенного выборочного обзора необъятного моря русского народного творчества оказалось достаточно, чтобы прийти к важнейшему выводу о благожелательном и конструктивном отношении русского люда к еврейскому компоненту, в противовес прямо противоположному в российской церковной среде. Речь идёт не о буквальном отношении к евреям, как национальной данности, ибо такой данности в массовом виде в России средних веков не было (отдельные и аномальные случаи проникновения евреев в русские круги в счёт не идут), а к характеру восприятия еврейского духовного достояния, причём восприятия в режиме Фёдора Курицына, но вовсе не в стиле архиепископа Геннадия. Такое положение, - наличие духовного фактора в отсутствие материального источника, – является непреодолимым камнем преткновения для советской медиевистской доктрины, а потому, в одном случае, «жидовский» элемент в русском потрясении полностью исключается, исчезает «ересь жидовствующих» и появляется «московско-новгородская» крамола, а, в другом случае, примысливается реальный носитель еврейского начала (хазары, караимы), действующий со стороны. Оба случаи ложны: первый по причине того, что присутствие еврейского духовного ощущения в русской среде суть факт исторический, а второй в силу того, что мысль об этноконфессиональных общностях попросту не нужна, ибо духовная интеллигенция еврейского элемента действенна и без каких-либо носителей, а нужны книги.
Итак, небесноисторическая рефлексия эпохи «ереси жидовствующих» добавила новые штрихи в представление об истории русского еврейства. Внезапное массовое появление евреев на территории Российской империи при Екатерине II обернулось тем, что эта внешняя историческая случайность превратилась для еврейской массы в стимул его развития. Чувствуя родственную почву в русском народном творчестве, еврейская сообщность начала бурно развиваться, и уже через 60 лет после присоединения сокрушила главный внутренний тормоз – кагальное устройство, то бишь тысячелетнюю систему ритуально-раввиновского засилья. В итоге было явлено принципиально новое, в объёме всего еврейского мира, явление – формация русского еврейства. Получив в лице реформ Александра II позыв к действию, русское еврейство молниеносно превратилось в самого деятельного члена российского конгломерата народностей, опережая своей активностью не только все остальные этнические составляющие империи, но и саму титульную нацию – бывшую великорусскую народность. Главное достижение русского еврейства сосредоточено в культурном секторе: оно обеспечило духовной силой развитие трёх культур – на языке идиш, на языке иврит и на русском языке, - аналогов этому феномену мировая культурология не знает.
Такая беспрецедентная активность русского еврейства, будучи плодотворной для всего государства Российского в исторической плоскости, оказалась губительной для самого русского еврейства в общественном плане. Реформы Александра II в корне изменили жизнь русского общества на всех уровнях и во всех аспектах, - в таком виде явилось, по своей сути, единое колоссальное новаторство или инакомыслие, состоящее из множества новаций. Такая ситуация не могла не привести в действие силу, которая специализировалась на противоборстве с инакомыслием и новаторством (ересью), того отдалённого эквивалента западноевропейской инквизиции, которое успешно проявило себя при подавлении ереси жидовствующих в конце XV – начале XVI столетий. Ядро этой силы, как уже говорилось, составляет секта воинствующих православных клерикалов, а поскольку её внутренняя сущность имеет чисто идеологическую природу, данную в политическом оформлении, то к подлинно духовным потенциям русского православия отношения не имеет. Русское еврейство было едва ли не самой ударной силой этого инакомыслия, и оно более всего отражала новаторскую сущность реформ Александра II, то, следовательно, русское еврейство и стало ответственным за данное Великое Русское Инакомыслие. Таков ответ на основной вопрос небесноисторического подхода, требующего раскрытия условий, при которых евреи сделались врагами правительства. При подходящем поводе на свет была извлечена «палочка-выручалочка» - антисемитизм: ещё не смолкло эхо от бомбы Гриневицкого, брошенной в царя-освободителя, а по стране уже катилась волна еврейских погромов.
Подобно Ивану III, капитулировавшему под напором воинствующих церковников в эпопею ереси жидовствующих, император Александр III, сменивший на троне убитого Александра II, также под давлением перешёл в антисемитский лагерь, так и не поняв исторического величия радикализма своего отца, и не осознав, что этим самым он фактически становится разрушителем его творения. В своём завещании Александр III написал: «Самодержавие создавало историческую индивидуальность России. Рухнет самодержавие, не дай бог, тогда с ним рухнет и Россия». Царь был прав, но до его понимания не доходило, что первый шаг к гибели самодержавия был сделан им, когда он придал антисемитизму статус государственной политики, когда в своём государстве им был узаконен слой ущемляемых граждан, признаваемых врагами правительства. Великая триада – самодержавие, православие, народность – благодаря которой царское правление успешно функционировало несколько столетий, порой достигая блеска драматического акта, распалась: слагаемые элементы в отношении между собой перешли из положения со-членения в состояние противо-членения. Россия вступила в эпоху чудовищного хаоса, имя которого русская революция. Была сделана только одна героическая попытка вырваться из рокового предопределения – реформы Петра Столыпина, но она закончилась печально, да и иначе не могло быть, учитывая общую предрасположенность к апокалипсису. Русское еврейство, естественно, оказалось в водовороте событий, как всегда, в числе деятельных участников.
4.ЕВРЕИ В РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В исторической науке найдётся не много тем, снабжённых разнообразнейшим фактическим материалом в такой степени, как в проблеме «Евреи в русской революции». Однако какое-либо решение проблемы отсутствует, и причину этого следует видеть в методологической плоскости: проблема рассматривается исключительно в проекции земной истории, тобто со стороны материалистического (фактологического) понимания истории. Но как раз с этой стороны такой проблемы не существует, и она оказывается попросту надуманной, как надуманы были бы проблемы «Киргизы в русской революции» или «Камчадалы в русской революции». А все те особенности участия евреев в русской революции, что оправдывают существование данной проблемы, принадлежат небесноисторическому рангу, но представлены в показаниях земной истории; потому-то проблема кажется запутанной и нерешаемой.