Та же делокализация родов и смешение между собой внутриродовых групп способствовали укреплению в эпоху классообразования племенной организации, которая стала получать резкое преобладание над организацией родовой. Там, где значительную роль начала играть военная активность, племенная организация к тому же превращалась в своего рода военно-племенную организацию. Поэтому именно в эпоху классообразования племя как социально-потестарная общность получило наибольшее развитие, из-за чего в литературе даже можно встретить утверждения, что племя только тогда и возникло.
Еще важнее то, что племя почти повсеместно перестало быть высшим звеном родоплеменной организации: нужды организации крупных работ (ирригация, создание многотонных мегалитических* культовых комплексов и т. п.), межплеменного обмена, войны и обороны повели к созданию родственными и неродственными между собой племенами различного рода объединений. Обычно вслед за Морганом, изучавшим такие объединения у североамериканских индейцев, их называют союзами или конфедерациями, имея в виду относительную автономию и равенство вошедших в них племен. Однако, как позднее было установлено, Морган переоценил степень этого равенства даже в сравнительно ранних объединениях племен. Например, уже в Лигу ирокезов в 18 в. на правах младших, неполноправных членов входили племена делаваров и тутело. Тем более иерархичными были такие стадиально более поздние объединения племен, как «королевство» Мбау на Фиджи, бантуские и туарегские вождества в Африке, скифские и массагетские — в евразийских степях и многие другие. Например, объединения туарегов Сахары включали каждое одно господствующе «благородное» и несколько зависимых от него племен. Члены первого, ахаггары, были преимущественно воинами, члены последних, амгиды,—преимущественно пастухами, обязанными им натуральными повинностями и податями. Это показывает, что высшие звенья племенной организации эпохи классообразования были не союзами или конфедерациями, а объединениями неравных по своему статусу племен.
6. ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА
Подъем производительных сил, рост населения, бурные процессы классообразования —все это способствовало новому быстрому росту начатков полезных знаний, развитию искусства, возникновению новых форм религии. В эволюции духовной культуры произошли качественные сдвиги, нашедшие, в частности, свое выражение в начавшемся разделении умственного и физического труда и в утверждении принципиально новой формы накопления и передачи информации — письменности.
Рост полезных знаний. Развитие земледелия, в особенности ирригационного, потребовало точного определения начала полевых работ, сроков полива и т. п., а тем самым и упорядочения астрономических и календарных знаний. Если меланезийцы не пошли дальше различения звезд и планет, то полинезийцам уже были известны многие отдельные звезды и созвездия. Возможно, что на рубеже классовых обществ началось применение простейших астрономических приборов: по крайней мере древние майя уже пользовались для фиксации точки наблюдения двумя перекрещенными палками. Первые календари обычно были лунными (воспоминание об этом сохранилось в часто одинаковых или сходных названиях Луны и календарного месяца — ср. греч. Mene мене и men мэн, русск. Месяц и месяц, англ. Moon и Month), т. е. основанными на изменении фаз «непостоянной» Луны, с усложнением же хозяйственной деятельности начался переход к более точным солнечным календарям. Но лунный месяц состоял приблизительно из 29,5 суток, лунный год был на 11 суток короче солнечного, и необходимость согласования лунного и солнечного года стимулировала развитие математических знаний.
В том же направлении действовали и другие процессы эпохи: так, развитие скотоводства требовало подсчета крупных поголовий скота, знания количества обмена — подсчета мерил стоимости и т. д. В ряде обществ на этой стадии развития (айны, алеуты, полинезийцы и др.) счет уже велся до 10 ООО и выше. Необходимость обращения с такими числами и развитие абстрактных представлений привели к появлению числовых разрядов и систем счисления, в основание которых были положены разные, но почти всегда связанные со счетом на пальцах принципы. Например, в распространившейся в Тропической Африке пятеричной системе счисления за единицу второго разряда принято число пальцев руки, в современной десятичной — число пальцев обеих рук, в отмеченной у чукчей или фиксируемой в виде языковых пережитков у французов (по-французски «восемьдесят» звучит как «четырежды двадцать») —число всех пальцев на руках и ногах. С важнейшими процессами эпохи классообразования, по-видимому, связана и начавшаяся дифференциация математических знаний, в частности, развитие начатков геометрии. Без появления геометрических знаний невозможно было строительство ирригационных сооружений, свайных построек на озерах, защитных укреплений и т. п. Тем более невозможно было без них зарождение частного землевладения с его «землемерием», давшим название самой геометрической науке.
С практическими нуждами эпохи было связано развитие и других отраслей полезных знаний. Строительство укреплений и мегалитических культовых комплексов, постройка таких усовершенствованных сухопутных и водных транспортных средств, как повозка и парусный корабль, способствовали развитию не только математики, но и механики. С возникновением выплавки рудных металлов зародились металловедение и в какой-то степени химия. Дальние торговые экспедиции и военные походы, сухопутные и морские, послужили накоплению тех же астрономических наблюдений, а также развитию начатков географии и картографии. Среди датируемых бронзовым веком петроглифов долины Валькамоника на севере Италии обнаружена карта одного их проходивших здесь древних торговых путей из Средиземноморья в Центральную Европу. Полинезийцы во время своих длительных, на расстояния свыше тысячи километров, морских походов пользовались картами из палочек, стеблей, камешков или раковин, изображавших направления течений и ветров, морские пути и острова.
Те же практические нужды послужили расширению биологических знаний о культурных растениях, домашних животных и особенно о самих людях. Рост народонаселения, его скученность в оседлых поселениях и развитие скотоводства увеличили опасность заразных заболеваний, эпидемий и эпизоотии. Борясь с ними, первобытная медицина местами, как, например, в восточной Африке или на Северном Кавказе, эмпирически пришла к примитивным предохранительным прививкам ослабленной формы болезни. Войны сыграли свою роль в усовершенствовании хирургии, а развитие металлургии обогатило ее более совершенными, чем каменные, орудиями. Возможно даже, что именно к этому воинственному времени восходят некоторые элементы современной медицинской терминологии: «прострел», «колющая», «режущая», «стреляющая» боль и т. п.
Начатки обществоведческих, прежде всего исторических, знаний по-прежнему были тесно связаны с религиозными и мифологическими представлениями о чудесной природе всего сущего. Вот как, например, объясняет в передаче Геродота так называемая первая этногоническая легенда скифов их происхождение, занятия, этнический состав и организацию власти. В скифской земле от Зевса и дочери реки Борисфена родился первый человек по имени Таргитай. «...У него родились три сына: Липоксай, Арпоксай и младший Колаксай. При них упали - де на скифскую землю золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша. Старший из братьев, первым увидев эти предметы, подошел ближе, желая их взять, но при его приближении золото воспламенилось. По его удалении подошел второй, но с золотом повторилось то же самое. Таким образом, золото, воспламеняясь, не допускало их к себе, но с приближением третьего брата, самого младшего, горение прекратилось, и он отнес к себе золото. Старшие братья, поняв значение этого чуда, передали младшему все царство. И вот от Липоксая-де произошли те скифы, которые носят название рода авхатов; от среднего брата Арпоксая —те, которые называются катиарами и тра-пиями, а от младшего царя —те, что называются паралатами; общее же название всех их сколоты, по имени одного царя; скифами назвали их эллины» (Герод., 4, 5—6). Здесь присутствует и историко-этнологическая концепция (представление о местном происхождении и характеристика этнического состава скифов), и социально-потестарная доктрина (представление божественном происхождении власти и о главенстве так называемых царских скифов — паралатов), но все это еще не выделилось из общего религиозно-мифологического миропонимания.
Важным разделом исторических знаний стала такая их своеобразная отрасль, как генеалогистика —собрание родословий. Генеалогистика и раньше помогала освещению прошлого, представляя собой как бы живую канву, на которую нанизывались исторические события. Но теперь ее значение возросло, так как она давала родоплеменной знати доказательства ее древности и благородства.
Развитая генеалогистика засвидетельствована в ряде обществ эпохи классообразования. В Полинезии родословия обычно насчитывали 20 поколений, начиная со времени заселения островов, но здесь имелись и свои рекорды: 92 поколения от предка Ту-те-ранги-марама на о. Раратонга, 159 поколений от мифического предка Неба на Маркизских островах.
Кое-где, как, например, в Полинезии, в это время уже возникло формальное обучение в школах, а стало быть, получила развитие педагогика. В ней отчетливо отражалось социальное расслоение: детям из простых семей в школах низшей категории преподавали только хозяйственные знания и навыки; детям знати в школах высшей категории — наряду с этим религию, мифологию, историю. Программа обучения в этих последних школах предусматривала также умение совершать «чудеса», недоступные непосвященным.