В 2010 г. в КНР стартовала государственная программа суб-сидирования применения встраиваемых фотовольтаических стро-ительных материалов (BIPV) и других установок преобразования солнечной энергии Golden Sun, благодаря которой уже в 2011 г. годовая установленная мощность превысила 1 гВт, а в 2012 г. суммарная мощность обещает превысить 3 гВт; власти КНР планируют к 2015 г. достичь уровня 5 гВт, а к 2020 г. – 20-30 гВт. Несомненно, сфера использования, рынок солнечной энергии в Китае сегодня по-прежнему существенно меньше, чем в Германии – 2% глобальной совокупной установленной мощности против 43% соответственно, однако Китай уже входит в десятку крупнейших мировых рынков фотовольтаики[221], а немецкий рынок, напротив, миновал свой пик роста и теперь сужается. Совсем иначе обстоит дело в сфере производства: если в 2006 г. доля Китая в общемировом выпуске фотовольтаических модулей составляла менее 15%, то в 2010 г. этот показатель составил свыше 50%[222]. Каждая вторая солнечная установ-ка, монтируемая сегодня в ФРГ, произведена в Китае. Немецкие производители элементов солнечных батарей и модулей по-несли в 2011 г. огромные убытки из-за роста стоимости сырья, снижения продаж, сокращения дотаций и падения отпускных цен: в условиях мирового перепроизводства ценовая конкуренция чрезвычайно обострилась. В этой ситуации китайские ком-пании, имеющие значительные преимущества в издержках про-изводства при сопоставимом качестве продукции чувствуют се-бя значительно лучше; они ориентированы на экспорт, и ФРГ – их главный рынок сбыта. Сегодня с уверенностью можно сказать, что китайские производители на голову разбили немецких на их собственном поле. Так, например, компания «Q-Cells», недавний лидер немецкого и мирового рынка солнечных батарей, за три минувших года опустилась на 6-ю, а затем и 9-ю по-зиции, её рыночная капитализация сократилась с 11 млрд до 390 млн евро, чем компания во многом обязана китайским конкурентам «Suntech Power», «Yingli Green Energy», «JA Solar», на-воднившим немецкий рынок надёжными и дешёвыми солнечными батареями. Чтобы избежать массовых банкротств в отра-сли, германские изготовители вынуждены менять свою стратегию, сокращая издержки и переориентируясь на зарубежный, прежде всего азиатский, рынок.
Аналогичная ситуация сложилась и в сфере ветроэнергети-ки, играющей первостепенную роль в энергетической концепции ФРГ. В 2011 г. установленная мощность ветрогенераторов, вновь введённых в эксплуатацию, в Китае составила 18 гВт (1-е место в мире, 44% от мировой установленной мощности), в Германии – 2,08 гВт (5%, 4-е место после США и Индии). В том же году ФРГ находилась на 3-ей позиции в мире по совокупной установленной мощности ветряных электростанций (29,06 гВт, 12,2% от мировой), тогда как Китай – на первой (62,7 ГВт, 26,3%)[223]. Представители китайского отраслевого объединения заявляют о намерении к 2020 г. достичь совокупной мощности 150 гВт. Динамично развивающийся рынок КНР, заметно опережающий немецкий рынок, привлекает зарубежных инвесторов, однако в большинстве случаев китайские власти строго ог-раничивают размещение заказов в иностранных компаниях. Не-мецкие изготовители, всё же открывающие свои заводы в Китае (такие как «Repower», «Nordex»), не выдерживают конкуренции с местными производителями (такими как лидер рынка «Goldwind»), чьи ветрогенераторы на 20-30% дешевле, но ничуть не уступают германским по качеству; именно с ними заключается 80% сделок. Немецкие представители отрасли становятся жертвами испытанной китайской стратегии: сначала местные компа-нии путём приобретения лицензий или создания СП получают доступ к передовым технологиям западных партнёров (как было и в случае «Repower» – «Goldwind»), а потом «захлопывают» ры-нок. Более того, после этого китайские компании не только экс-портируют свою продукцию в Германию, но и производят её на территории ФРГ, открывая собственные фабрики или поглощая немецкие.
В целом же развитие конкурентной ситуации в сфере альтернативной, а особенно солнечной энергетики заставляет насторожиться: немецкие производители – пионеры на «зелёном» рынке, считавшие своё господствующее положение непоколеб-мым, сегодня уступают свои позиции китайским компаниям (ак-тивно использующим открывшиеся возможности немецкого «энергетического поворота») и рискуют повторить судьбу немец-кой электронной промышленности, проигравшей азиатским кон-курентам. Тем не менее, немецкие компании по-прежнему сохраняют за собой заметное преимущество в сфере ноу-хау и дол-жны рационально использовать его в конкурентной борьбе: так, несмотря на то, что бóльшая часть модулей солнечных батарей производится в Китае, их производство осуществляется на оборудовании, импортируемом из ФРГ, там же производятся и ин-верторы, без которых солнечные батареи не будут функционировать как полноценная система энергоснабжения.
4. Главные проблемы и пути их решения. Перспективы сотрудничества
Все существующие вызовы так или иначе связаны с переда-чей технологий; тип модернизации, избранный Китаем, предпо-лагает, что местные производители всякий раз пытаются адаптировать новейшие разработки западных стран, с тем, чтобы по-пытаться догнать их в самых передовых «отраслях будущего» - действительно, зачем конкурировать сегодня, когда можно сразу конкурировать завтра? Констатируя исключительно большое зна-чение китайского рынка для экономики ФРГ, мы задаёмся вопросом: какой стратегии должны следовать немецкие власти и бизнес-элиты, чтобы использовать все преимущества сотрудни-чества, но при этом не забывать об экономической безопасности и не проиграть в перспективе. И существует ли такая стратегия вообще?
Одной из главных проблем германо-китайского сотрудниче-ства является проблема нарушения прав интеллектуальной соб-ственности, патентное пиратство и промышленный шпионаж. В ежегодном докладе Федерального министерства внутренних дел, посвящённом охране конституции, уже несколько лет под-ряд Китай (наряду с Российской Федерацией) выделяется как страна, от которой исходит наивысшая угроза шпионажа, в том числе промышленного[224]. Компьютеры германских властей, предприятий, исследовательских институтов беспрестанно под-вергаются хакерским атакам, инициированным секретными слу-жбами КНР. Более половины из 1,6 тыс. взломов компьютеров органов власти, предпринятых в 2010 г., были осуществлены из Китая. Ведомство по охране конституции предостерегает немецких бизнесменов, посещающих КНР, от пользования любы-ми мобильными устройствами, поскольку риск подвергнуться Кибератаке чрезвычайно высок. Кроме того, в 2011 г. министер-ство внутренних дел ФРГ подвергло критике намерение Немец-кой исследовательской сети оснастить информационную магистраль, связывающую все научные центры, оборудованием китайского производителя «Huawei», опасаясь шпионажа. Несомненно, эти обстоятельства отягощают экономические отноше-ния двух стран, снижая уровень доверия.
Китай также преуспел в различного рода пиратстве – подде-лывании продуктов, торговых марок, воровстве идей и техноло-гий. За минувшие 30 лет уровень изощрённости и профессиона-лизма в этой сфере заметно возрос: если в 80-х гг. прошлого ве-ка китайские компании ограничивались подделками модных ма-рок одежды и игрушек, то в 2000-х их деятельность эволюционировала до полного копирования автомобилей и промышленного оборудования. Возросло и количество подделок: если в 2004 г. 54% всего конфискованного на границе ЕС фальсифика-та имело китайское происхождение, то в 2006 г. уже 79%[225]. Со-гласно немецкой таможенной статистике, 60% изъятых подделок прибывает из Азии, примерно 33% - из Китая. Главным объектом китайского пиратства сегодня является промышленное оборудо-вание и иная продукция машиностроения, а также автомобили. Около половины опрошенных компаний различных отраслей за-явили, что в Китае их патентные права нарушаются[226]. Институт немецкой экономики утверждает, что подделки лишили ФРГ 70 тыс. рабочих мест, а по данным Союза немецких машиностроителей их отрасль теряет на пиратстве, от которого страда-ют 2/3 из 3 тыс. предприятий-членов, около 6,7 млрд евро в год.
Причины такого поведения более чем очевидны: КНР всё ещё находится в той стадии экономического развития, когда «догоняющая модернизация» осуществляется за счёт имитации и заимствования чужих технологий. При этом издержки пиратов несопоставимо меньше их прибыли, не только благодаря низким издержкам производства и дешёвой рабочей силе Китая, но и потому, что они выпускают свою продукцию, минуя та-кие затратные стадии как инвестиции в НИОКР и последующую уплату налогов. Проблема усугубляется несовершенством правовой базы: соответствующее законодательство существует, однако наказания, которые оно предусматривает, как правило, недостаточно строги, и оно не соблюдается, деятельность адми-нистративных органов и судов непрозрачна и в целом неудовлетворительна (в т.н. Индексе восприятия коррупции, ежегодно составляемом Transparency International, Китай занимает 79-ю из 180 возможных позиций). Кроме того, не стоит забывать о социокультурных предпосылках: в китайских традициях копирование всегда считалось данью уважения талантливому изобретателю, но отнюдь не правонарушением.
Несомненно, происходят и постепенные положительные трансформации. Китайские власти прилагают усилия к тому, чтобы изменить «пиратскую» репутацию КНР. Местные фирмы всячески побуждают к тому, чтобы они защищали свои тор-говые марки, патенты и копирайты. Ожидается, что через несколько лет главной национальной задачей Китая будет не обладание технологиями, а обладание правами на эти технологии, которые можно было бы представлять на мировом рынке. Мо-жно предположить, что осознание важности механизмов защиты интеллектуальной собственности придёт к китайским компа-ниям по мере развития собственной инновационной системы и «технологизации» китайской экономики. Кроме того, процедура защиты прав интеллектуальной собственности в Китае требует больших затрат, поэтому в период мирового финансового кризиса интерес компаний к этим процедурам сократился. Вопрос фальсификации товаров является ключевым в ежегодных отчётах, которые Китай обязан представлять, будучи членом ВТО, и перспектива введения торговых санкций со стороны ор-ганизации в случае несоблюдения обязательств в этой сфере так-же отчасти дисциплинирует КНР. Свой вклад в урегулирование проблемы вносят форумы, организуемые как на уровне ЕС, так и на уровне отдельных стран.