Данные о варягах прежде всего находим в сказании о начале Руси. Составитель этого сказания жил при Ярославле и, самое позднее, при сыновьях его и должен был хорошо знать тех людей, которые назывались этим именем, ибо и в его время они состояли на службе у русского князя как в Киеве, так и в Новгороде. «Идоша, — говорит он про новгородских славян, — за море к варягам Руси: сице бо ся зваху тыи варяги Русь, яко се друзии зовутся свей, друзии же англяне, урмане, друзии готе, тако и си». Итак, по этому воззрению, варяги были не кто иной, как скандинавы. Обращаясь к современным нашей летописи византийским писателям, видим, что и они знают варягов, называя их βάραγγοι. Под этим именем они подразумевают наемные дружины англо-саксов с острова Туле (из группы Британских), служившие в Византии. С тем же значением северогерманских дружин встречаются слова Waeringer и у западных летописцев. Арабские писатели также знают варягов как норманнов. Покойный академик Васильевский нашел один чрезвычайно любопытный византийский памятник XI века, который он изложил в статье «Советы и ответы византийского боярина XI века». Этот византийский боярин, пересказывая известную сагу о Гаральде, прямо называет Гаральда сыном короля Варангии, а известно, что Гаральд был из Норвегии. Так отождествляются Норвегия и Варангия, норманны и варяги. На основании всех этих данных вопрос о варягах можно считать решенным в смысле учения норманнской школы, и едва ли уже можно видеть в них западнославянское племя, как хотел Ломоносов и его последователи.
Трудный для решения вопрос о том, кто такое была русь, хотя и в этом вопросе больше шансов истины за норманнской школой, чем за славянской. Норманнская школа свои аргументы черпает прежде всего в сказании о начале Руси. В этом сказании, как мы видели, русь отождествляется с варягами и признается одним из скандинавских племен. Автор сказания от этих пришлых варягов выводит и происхождение имени орусь» в приложении к нашей стране. «И от тех варяг прозвася Русская земля Новгородци: ти суть людие Новгородци от рода варяжска, прежде бо быша славяне». Другими словами: варяги-русь дали свое имя и новгородской земле, которая была прежде чисто славянской землей. Когда же Олег со своею русью переселился из Новгорода в Киев и подчинил своей власти приднепровских славян, имя Русь распространилось и на Киевское Приднепровье, а затем и на всю область восточных славян.
Защитники норманнской теории постарались подкрепить сообщения нашей летописи иноземными свидетельствами и филологическими соображениями. В 860 году, как известно, произошло нападение на Константинополь народа русь, как о том засвидетельствовал патриарх Фотий в своей проповеди εΐς τόν έΦοδον τών Ρως.. Об этом же нападении современный западный летописец, диакон Иоанн, засвидетельствовал в таких выражениях: «ео tempore Normannorum gentes cum trecentis sexaginta navibus Constantinopolitanam urbem adire ausi sunt». Западные писатели и в X веке признавали в руси норманнов. Так Лиутпранд, епископ Кремонский, бывший два раза послом в Византии (в 948 и 968 годах) пишет: «Habet Constantinopolis ab aquilone Hungarios, Pizenacos, Chasaros, Rusios, quos nos alio nomine Nordmannos appellamus». Арабские писатели, например Ибн-Даста в сочинении «Книга драгоценных сокровищ» (912), говоря о руси, приезжавшей в Хазарию, ясно различают ее от славян. Арабы вообще считали норманцев и русь за один народ. Так, Ахмед-Аль-Катиб, писавший в самом конце IX века (после 890 года), сообщает, что в 844-м язычники руссы напали на Севилью, разграбили и сожгли ее. Какие это были руссы? Едва ли наши приднепровские славяне, скорее всего — норманны, опустошавшие в то время все побережья западной Европы.
С этими известиями о норманнах-руси вполне сходятся и данные языка этих руссов. Император Константин Багрянородный, рассказывая о торговле руси с Константинополем, приводит два ряда названий днепровских порогов — русские и славянские. По тщательным филологическим изысканиям оказывается, что русские имена порогов объясняются хорошо из скандинавских языков. Так, название порога Ulworsi, по-славянски «Острову-нипраг», выводится из скандинавского Holm-fors, что значит также остров-порог; название порога «Cellandri», по-славянски шумящий (звонец), выводится из скандинавского Gellandi, звучащий; название порога Aifor, по-славянски Неясыть (ныне Ненасытецкий), выводится из скандинавского Eifor, неукротимый; название Baruforos, по-славянски Вулнипраг (Вольный теперь), выводится от скандинавского Baru-fors, водопад и т. д. Если присмотреться к именам первых русских князей, то легко можно видеть, что все это имена скандинавские; Рюрик — Hroerekr; Синеус — Signiutr; Трувор —Thorvard, Олег — Helgi, Игорь — Ingwarr; Оскольд — Hoskuldr, Дир — Dyri и т. д. Имена дружинников Игоря «от рода русска», как они перечислены в его договоре с греками, все скандинавские имена: Карлы, Инегельд, Фарлоф, Веремунд, Рулав, Гуды, Руальд и т. д. Все эти имена попадаются в надписях на так называемых рунических памятниках вокруг озера Мелара в Швеции. Ясное дело, что русь была скандинавского происхождения.
Но как быть с тем, что среди скандинавских племен западные источники не указывают племени руси? Известны имена шведов, норманнов, готов, англов и данов, но неизвестно имя русь. Норманисты объяснили этот факт таким образом: русью стали называть скандинавов только у нас, в восточной Европе. Славяне услыхали это имя впервые от финнов, которые и до сих пор зовут Швецию Ruotsi, Rots (эстонцы), а финны в свою очередь услыхали это слово от самих, прибывавших в восточную Европу скандинавов, которые называли себя rothsmens, моряки. Финны это нарицательное имя приняли за собственное этнографическое, а с их легкой руки оно и утвердилось за варягами-скандинавами в нашей стране и в соседних — Хазарии и Византии.
Научные заслуги антинорманистов.
Нельзя не признать, что эти доводы в общей сложности солидно обосновывают мысль, что русь была скандинавского происхождения. Противники норманистов старались опровергнуть это положение, но, на наш взгляд, безуспешно. Все, чего они достигли, это то, что отодвинули назад в более древнее время прибытие варягов-руси в нашу страну. Так, ими было указано, что имя русь является в памятниках гораздо ранее 862 года, в самом начале IX века. Жития Стефана Сурожского и Георгия Амастридского говорят о нападении князя россов на берега Малой Азии в начале IX века; византийские хроники сообщают под 835 годом о просьбе кагана хазарского прислать помощь против народа русь. Вертинские летописи, как мы уже видели, сообщают о народе русь под 839 годом. За хронологию начальной летописи, относящей прибытие руси к 862 году, после этих указаний стоять, конечно, не приходится. Эта хронология и без того заподозрена в науке, которая выяснила, что хронология эта принадлежит позднейшему составителю начального летописного свода, положившему числа там, где их первоначально не было. Приведенные антинорманистами данные, отодвинув назад прибытие к нам варягов-руси, помогают нам объяснить и тот факт, что в начале Х века имя русь сделалось уже топографическим наименованием известной области в нашей стране. Константин Багрянородный это имя относит как раз именно к среднему Приднепровью, где стоял город Киев. Очевидно, что варяги-русь уже давно хозяйничали в этой местности и потому и сообщили ей имя Руси, Русской земли. Вот почему и князь Киевский в договорах Олега и Игоря именуется князем Русским; вот почему и законы, существовавшие здесь, называются в договорах Олега и Игоря законами русскими. Таким образом, народная традиция, сохраненная нашей начальной летописью, в общем, верно, передала основные факты нашей древнейшей истории. Она не смогла только удержать детали, подробности во всей точности. Детали введены были составителем начальной летописи, ученым человеком, и как видите, не совсем удачно.
Роль варяжских князей в объединении восточных славян.
Итак, призвание, или точнее сказать принятие, варягов действительно имело место в нашей стране. Норманны и у нас на Руси проявили ту же организаторскую деятельность, какую проявили они и в некоторых других частях Европы, создали из местных разрозненных элементов особое государство, подобно тому, как создали они такие же государства на севере Франции, на юге Италии и позже — в Англии. Конечно, не нужно преувеличивать эту организаторскую роль норманнов. Варяжские конунги потому только и объединили восточных славян под своей властью, что жизненные обстоятельства в известный момент настойчиво, как мы видели, потребовали этого объединения. И затем; жизнь подготовила и почву для этого объединения, ибо восточные славяне, как мы видели, уже успели организоваться в ряд крупных, общественных союзов, связывавшихся друг с другом некоторыми существенными интересами. Варяжским конунгам в данном случае не пришлось создавать все ab ovo, а только связать отдельные части и увенчать, так сказать, «крышей» политическое здание, сооружавшееся местной жизнью. С такими оговорками мы можем совершенно спокойно, без какого-либо неприятного для национального самолюбия чувства принять легенду о призвании князей из-за моря за отражение, хотя быть может и преломленное через призму времени, действительного факта, имевшего место в нашей начальной истории. Трудно только согласиться с летописной легендой касательно основного мотива, вызвавшего призвание, или принятие, варяжских князей. Таким основным мотивом по летописной легенде является внутреннее устроение земли; князья призваны были для суда и наряда, отсутствовавших среди восточных славян. Мы в свое время предположили, что варяжские конунги с их дружинами принимались в больших торговых городах, главным образом, для обороны земель, торговых путей и интересов. Это предположение вполне оправдывается деятельностью первых варяжских князей, как она рисуется в начальной летописи.