К неолитической эпохе относятся еще так называемые мегалитические сооружения, хорошо известные в Западной Европе под именем менгиров, кромлехов и долменов. Менгиры — это большие глыбы камней, водруженные в виде обелисков в вертикальном положении. Сооружения из камней, расположенных в виде круга, называются кромлехами. Долмены представляют собой искусственные камеры из грубо обтесанных каменных плит. Менгиры находятся у нас в Волынской, Подольской и Херсонской губерниях; долмены — на Кавказе, в Крыму и кое-где в Польше. По-видимому, это гигантские вариации тех же глиняных столбов и сосудов, которые находятся на глиняных площадках.
Начатки металлической культуры; медь и бронза.
Неолитическая культура в восточной Европе так же, как и в западной, исподволь перешла в металлическую. На это указывает нахождение в обстановке неолитической культуры изделий из чистой меди и бронзы. Так, в некоторых глиняных мазанках в окрестностях Триполья найдены при урнах медные топорики; в курганах Воронежской и Подольской губерний рядом с каменными фигурируют также и медные предметы; то же самое встречается и в курганах с окрашенными скелетами в Харьковской губернии. Самые формы этих медных предметов сильно напоминают каменные орудия. Медные изделия явились раньше всех других металлических, потому что медь самый доступный, самый легкий для примитивной обработки металл. Возможно, что начало этой обработки положено было на стороне, например на Урале. Медные вещи, грубо сделанные, — боевые и рабочие топоры, кирки, мотыги, долота, серпы, наконечники стрел и копий — во множестве найдены в так называемых «чудских» курганах Приуралья и западной Сибири. Медь для них добывалась в «чудских» копях южного Урала и Алтая и тут же превращалась в изделия, о чем свидетельствует нахождение в этих копях глиняных форм, плавильных горшков для отливки предметов. Но впоследствии медь разрабатывалась и в Европейской России. Следы древней разработки и плавления меди найдены также в Бахмутском и Славяносербском уездах Екатеринославской губернии. Что касается бронзовых изделий, то они, несомненно, стали приготовляться и вошли в употребление гораздо позднее медных, ибо для выработки их необходимо знакомство уже с двумя металлами — медью и оловом — и их свойствами. Бронзовые изделия найдены в курганах Прикарпатья, Херсонской и Екатеринославской губерний, на Подонье, в Вятской губернии (Ананьевский могильник близ Елабуги) и на северном Кавказе (Кобанский могильник), в общем — в незначительном, впрочем, количестве. Эти бронзовые изделия — кельты, наконечники копий и стрел, серпы, ножи, кинжалы, мечи, топоры, фибулы и разные другие украшения имеют более совершенные, более изящные формы, чем медные. Топоры, рукоятки мечей украшены геометрическим орнаментом или изображениями оленей, лошадей, барсов, рыб и т. п. Фибулы, или застежки, имеют форму лука с натянутой тетивой и также обычно украшены геометрическим орнаментом. Нахождение форм для отлития бронзовых вещей и кусков бронзового сплава указывает на то, что бронзовые изделия готовились и в нашей стране. Но есть признаки, указывающие и на привоз этих вещей со стороны: некоторые из них носят на себе заметные следы греческого влияния. Медные и бронзовые изделия не заменяли собой полностью изделий из камня и кости. Эти последние сохраняли свое значение в житейском обиходе долгое время после появления медных и бронзовых изделий, а в некоторых местах каменные орудия дождались железных. Такое явление наблюдается в курганах сел Гатного и Янкович около Киева, где железные изделия оказались при покойниках наряду с каменными орудиями и примитивной посудой.
Последняя стадия доисторической культуры в нашей стране характеризуется железными изделиями, найденными при раскопках полей погребения на юге России. Поля погребения — это обширные могильники без насыпей, расположенные на возвышенных плато или на склонах. На них, на известной глубине находятся костяки или урны с пережженными костями, а вокруг разбросаны стеклянные бусы, подвески из морских раковин с продетыми бронзовыми кольцами бронзовые фибулы, пряжки, пластинки, шила, кольца, железные ножи и серпы, глиняные, а иногда и стеклянные сосуды, серебряные и золотые украшения. По своему типу эти вещи напоминают иногда вещи ранней железной культуры Запада (так называемой Гальштадской). Но наряду с этим много находок этой культуры, относящихся к более поздним, историческим временам, которые подлежат изучению на основании письменных памятников. Железная культура соединяет, таким образом, доисторические времена с историческими.
Вопрос об этнографической принадлежности доисторических культур восточной Европы.
Итак в нашей стране, как и в других странах, происходила в доисторические времена последовательная смена культур. Естественно возникает вопрос: была ли эта смена результатом эволюции жизни одного и того же населения, или же она стояла в связи со сменой самого населения? Антропологи указали, что палеолитическая и неолитическая культуры принадлежат населению, преимущественно длинноголовому, тогда как погребения, относящиеся ко времени металлической культуры, открывают перед нами существование в нашей стране нового короткоголового типа наряду с прежним длинноголовым. На этом основании ученые сначала склонны были предполагать, что каменная культура принадлежала особой, теперь исчезнувшей первобытной расе, тогда как металлическая культура принадлежала короткоголовым арийцам, прибывшим позднее в восточную Европу и оттеснившим прежнюю первобытную расу. Но в настоящее время против этого предположения выдвинуты разные соображения. Во-первых, короткоголовость не является устойчивым антропологическим признаком арийцев. Народы индоевропейской семьи имеют смешанный тип, и это смешение встречается у одного и того же народа; так, например, северные германцы — длинноголовые; южные — короткоголовые; южные итальянцы — длинноголовые, северные — короткоголовые; такие же различия наблюдаются и среди славян. Ученые думают поэтому, что индоевропейские народы еще перед расселением на своей прародине не представляли чистого типа, однородной антропологической расы, что этнический тип индоевропейца уже до расселения мог быть результатом смешения, метизации рас. С другой стороны, и теория переселения в Европу арийцев из Азии в настоящее время уже не встречает признания со стороны ученых, а наоборот — все более и более выдвигается теория, помещающая индоевропейскую прародину именно в Европе. Точно так же не встречает признания и мнение, что индоевропейцы расселялись в Европе с уже развитой металлической культурой. Новейшие исследователи, опираясь на данные сравнительного языкознания и археологии, считают возможным утверждать, что индоевропейцы до расселения знакомы были лишь с медью, но употребляли ее мало, так что во времена своего расселения они находились собственно на стадии неолитической культуры и уже после расселения переходили к металлической культуре. Затем, до расселения своего индоевропейцы были народом преимущественно пастушеским, кочевым и, хотя и были знакомы с начатками земледелия, но все же преимущественное значение оно получило в их быту уже после их расселения. Все эти соображения, разрушая прежние аргументы о смене культур в зависимости от смены населения, однако не дают возможности установить, что смена культур восточной Европы была только эволюцией жизни одного и того же населения. Дело в том, что как только проясняется мрак времен, доисторические времена сменяются историческими, восточная Европа оказывается населенной народами все-таки разных рас. При таких условиях приходится пока отказываться от этнографических приурочений доисторических культур, от установления последовательной связи между доисторическими культурами и позднейшими историческими. В рамки исторического изложения пока еще нельзя вдвинуть и расположить на своих местах те данные, которые получены доисторической археологией. Историческое изложение приходится все-таки начинать с определенных свидетельств о народностях, населявших восточную Европу и об их житье-бытье.
* * *
Более подробные сведения о доисторическом населении восточной Европы и его культуре даны в новейших трудах:
М. Грушевский. Киевская Русь. Т. 1. СПб., 1911.
Д. И. Багалей. Русская история. Т. 1. М., 1914.
Полезно пособие:
Н. Д. Полонская. Историко-культурный атлас по русской истории с объяснительным текстом / Под ред. М. В. Довнар-Запольского, Вып 1. Киев, 1913.
Обзор работ в этой области см.:
И. Н. Бороздин. Некоторые итоги русских археологических исследований последних лет // Древности. Труды Имп. Моск. Археол. Общ. Т. 23. Вып. 1.
Скифы и сарматы и вопрос об их народности
Задолго до Р. X. ионийцы из Милета, дорийцы из Гераклеи Понтийской и некоторые другие греки, увлекаемые торговой предприимчивостью, основали целый ряд колоний по северным берегам Понта Эвксинского и Меотиды, т. е. Черного и Азовского морей. Наиболее значительными из этих колоний были Тира на Днестровском лимане, где ныне Аккерман, Оливия на лимане Гинаписа, т. е. Буга, Херсонес на южном берегу Таврического полуострова. Пантикапея (ныне Керчь) на западном берегу Босфора Киммерийского, Танаис на низовьях Дона, Фанагория (позднее византийская Таматарха, русская Тмутаракань) на восточном берегу Босфора Киммерийского. Поселившиеся в этих колониях греки завязали оживленную торговлю с соседними степными варварами, покупая у них скот, кожу, шерсть, хлеб, меха, воск, мед и рабов и сбывая им ткани, вино, оливковое масло и различные предметы искусства и роскоши (между прочим раскрашенную глиняную посуду) из Греции и Эгейских островов. Кроме торговли, ловля рыбы и заготовление ее в прок разными способами составляли один из важнейших промыслов этих греков. Торговые сношения сблизили греков с варварами, которые не только временно приезжали в греческие города, но даже оставались здесь на житье, научались греческому языку и усваивали греческие обычаи. Вследствие всего этого греки должны были хорошо знать этих варваров и их житье-бытье. В V веке до Р. X. одну из греческих черноморских колоний, именно Ольвию, посетил «отец истории» Геродот, прожил в ней довольно долгое время и, наслышавшись здесь рассказов о варварах, припомнив то, что писалось раньше его об этих краях (например, поэтом VII века Аристеем), составил этнографическое описание нашей страны, помещенное им в IV книге «Истории».