Таким образом, при некоторых обстоятельствах манипуляции полезны, в особенности для снятия острого мышечного спазма. В иных случаях они бесполезны, но безвредны, как, например, при «установке на место» позвонков. Говоря о безвредности, я имею в виду физический смысл этой процедуры. Трудно назвать безвредным искусственное создание психологической зависимости у пациента, страдающего от хронических болей. В очень редких случаях такие действия могут быть и физически опасны — например, при злокачественной опухоли позвоночника. Впрочем, я надеюсь, что компетентный хиропрактик сумеет определить это состояние и отказаться от манипуляций.
Я без колебаний рекомендую, подобные виды терапии своим пациентам, если уверен в том, что они окажутся безопасны и полезны. Хотя в таких случаях я предпочитаю посылать больных к физиотерапевту, владеющему приемами мануальной терапии, но не собираюсь отговаривать их и от посещения хиропрактика. И тот и другой — профессионалы, владеющие конкретными методиками. Возможно, они получили разное образование, но, в конце концов, и тот и другой способны одинаково неплохо проводить соответствующие процедуры.
Проблемы у меня возникают, когда хиропрактик находит нужным сообщить пациенту, что позвоночник у него искривлен (независимо от того, так это на самом деле или нет) и что одна его нога длиннее другой (опять же, независимо от того, как на самом деле обстоят дела). Это случается очень часто, поэтому я, едва узнав, что данный пациент посещал хиропрактика, тут же заявляю, что одна нога у него, похоже, короче другой. Пациент приходит в изумление: надо же, как быстро я это заметил!
Если я направляю пациентов к физиотерапевту, то, как правило; в период лечения мы с ним поддерживаем постоянный контакт. Забота о состоянии пациента становится нашей общей заботой. Боюсь, многие хиропрактики не желают играть в одной команде — по крайней мере, с врачами. Однако я полон оптимизма и верю, что в будущем врачи и хиропрактики сумеют найти общий язык. Хиропрактики младшего поколения более склонны разделять пациентов на тех, кому может принести пользу мануальная терапия, и тех, кем должна заниматься традиционная медицина. Да и сама профессия хиропрактика перестает рекламироваться как магическое средство от всех бед. Направление врачами своих пациентов к хиропрактикам и направление хиропрактиками своих пациентов к врачам становится все более частым явлением, и это, по-моему, обнадеживающий симптом.
Возможно, вы начинаете удивляться: «Если польза хиропрактики столь ограничена, как утверждает автор, почему же она процветает? И почему мы продолжаем слышать от людей восторженные рассказы о том, что им помогли хиропрактики после того, как врачи оказались бессильны?»
Ответ состоит в том, что хиропрактики пользуются популярностью, несоответствующей медицинской ценности их процедур. На основе собственного опыта, бесед с тысячами пациентов и изучения медицинской и хиропрактической литературы я установил, что примерно 60% пациентов получают от хиропрактики облегчение в период острых приступов. Число это может ввести в заблуждение и создать впечатление, будто манипуляции хиропрактиков эффективней, чем они есть на самом деле Популярности хиропрактиков способствуют и другие факторы, а главным образом, ваше обращение к этой методике после принесших разочарование встреч с врачами.
Вот факторы, которые более всего работают на хиропрактиков.
Синдром последней надежды
Когда врачу не удается облегчить ваше состояние, вы начинаете думать: «Это он не слишком хороший врач или это я безнадежный пациент? Так или иначе, что я потеряю, если попробую обратиться к хиропрактику?»
Что ж, много вы не потеряете. Но если у вас появился такой настрой, хиропрактику тоже терять нечего. После того как он поработает над вами, ваше состояние либо улучшится, либо останется прежним. Если оно улучшится — хиропрактик заработал очко. Он преуспел там, где врач оказался беспомощен. Вы расскажете об этом своим друзьям. Если же вам не станет лучше — хиропрактик не виноват. В конце концов, ваш врач, дипломированный специалист, тоже не смог ничего сделать. Но вы не будете рассказывать друзьям, что обращались и к врачу, и к хиропрактику, и, что оба они не преуспели. Вы сообщите им, что у вас со спиной ужасные неприятности и что два медика ничего не смогли с ней поделать.
Умение подать себя
Давайте представим, что вы получили в наследство некую сумму денег, решили вложить их в ценные бумаги и обратились к двум дилерам.
Миссис А. говорит вам: «Полагаю, что нам удастся, э-э-э, подобрать для вас какие-нибудь акции или облигации, но, видите ли, рынок и в лучшие времена не очень-то устойчив. Конечно, я посмотрю, что можно сделать, и постараюсь, но должна предупредить вас, что нет никакой гарантии...»
Мистер Б. сообщает вам: «Слушайте, за последние пять лет я обогатил кучу людей. Семерым моим клиентам приходилось занимать деньги на автобус, чтобы доехать до моего офиса, а теперь они миллионеры. Я сделаю то же самое и для вас. Вот какой у меня есть план...»
Вы поверите мне, если я скажу, что миссис А. разбирается в вопросах инвестирования лучше, чем мистер Б.? Вам захочется поверить мне?
Люди, мучающиеся из-за спины, встречаются с такими же трудностями, пытаясь сохранить уверенность во враче, который изъясняется подобно миссис А. А многие врачи разговаривают именно так. Они запинаются, мямлят и не способны высказать даже половины того, что знают о состоянии пациентов и о том, как его можно улучшить. Хуже того, они бормочут что-то такое насчет артрита и вслух выражают свои сомнения, не рак ли это (правда, подобное бывает исключительно редко). Нет ничего плохого в осторожности и сдержанности, особенно в медицине, но нельзя страдать таким отсутствием энтузиазма и так запугивать пациентов, что они начинают сомневаться в профессиональных качествах врача.
Хиропрактик не совершает таких ошибок. Когда вы заходите в его кабинет, он радостно приветствует вас, проводит осмотр с апломбом эксперта и объявляет: «Неудивительно, что вы чувствуете боль. У вас смещение на уровне С5-6, и нужно сдвинуть его на четыре миллиметра влево. Давайте-ка ложитесь на стол и посмотрим, нельзя ли это сделать прямо сейчас».
Самореклама полезна и в другом отношении: она расширяет круг пациентов. Нет абсолютно никаких доказательств того, что нормальные здоровые дети нуждаются в каких-то манипуляциях над их позвоночником, но именно это рекомендуют многие хиропрактики. Они утверждают, что процедуры должны начинаться в первые недели жизни. Помните старую поговорку: «Дайте мне ребенка, и я сделаю из него человека»?
Причина, которую они выдвигают в качестве основания для процедур над младенцами, — это наличие неких «сублюкса-ций», неизбежных результатов родовой травмы, якобы имеющей место и при нормальных родах. Словечко это из «докторского» жаргона. «Суб» значит «под», т. е. «неполный», а «люкса-ция» — устаревший термин, который означает «вывих, изменение нормального положения сустава». Таким образом, «сублюксация» означает, что суставы позвоночника менее чем смещены, другими словами — все находятся на своем месте. Выявляя эти самые «сублюксации» у всех новорожденных, хиропрактики требуют, чтобы мы поверили в то, что в процессе миллионов лет эволюции природа выработала такой метод деторождения, при котором у всех новорожденных повреждаются позвоночники. Более того, они утверждают, что «спинальную сублюксацию» невозможно выявить никакими существующими методами, однако они же называют его «молчаливым убийцей». Мощный рекламный трюк!
Многие хиропрактики высказываются против подобных приемов и предлагают коллегам ограничиться снятием острых поясничных болей механического характера. Со стороны их товарищей по профессии наблюдается удивительно сильная негативная реакция на такое предложение. Критики более жесткие, чем я, утверждают, что искусство некоторых хиропрактиков заключается в манипулировании другими людьми, а не их позвоночниками.
Равноценность мнений
Я могу объяснить этот феномен, описав переживания своего коллеги, который как-то проводил экскурсию по больнице для шести студентов-медиков. В приемном покое они подошли к женщине, поступившей с приступом острого аппендицита. Моему другу был известен ее диагноз, но из педагогических соображений он умолчал об этом и предложил студентам провести осмотр и высказать свое мнение.
Первый студент заявил, что пациентке нужно удалить желчный пузырь. Второй предположил заворот кишок. Третий решил, что это язва желудка. И так далее... Шестеро студентов поставили шесть разных и неверных диагнозов. Наконец мой коллега решил просветить их. «У этой женщины, — объявил он, — острый аппендицит. Причем настолько острый, что в течение часа она поступит на операционный стол».
В этот момент решила высказаться и пациентка. «Подождите-ка минутку! — обратилась она к врачу. — Вы здесь только один из семерых. Если вы не сможете договориться о том, что со мной происходит, никто никакой аппендицит мне вырезать не будет!»
Если у вас болит спина и вас осматривали, скажем, четыре врача, поставившие четыре разных — или выглядящих разными — диагноза, я не стану осуждать вас, если вы решите, будто все эти врачи играют в «угадайку» и мнение каждого из них ничуть не более ценно, чем мнение остальных. Если бы дела обстояли так, диагностика не требовала бы предварительного тщательного обучения и богатого клинического опыта. Тогда врачи могли бы диагностировать вас, проведя опрос общественного мнения прямо на улице. Но некоторым людям нравится верить в равноценность всех специалистов, как будто не существует различных степеней опыта и способностей. Опасно приносить с собой такое убеждение в любой кабинет, будь то кабинет врача либо хиропрактика.