Когнитивная наука Основы психологии познания том 1 Величковский Б М (стр. 79 из 120)

Эти исследования расширяют список ситуаций, в которых взаимодействие с предметной ситуацией не ведет к ее лучшему запоминанию. Первым из таких примеров были особенности так называемого «восприятия для действия», рассмотренные в предыдущей главе (см. 3.4.1). В следующей главе (см. 5.4.1) будут приведены дальнейшие примеры, включающие классический эффект незаконченного действия, обнаруженный в самом конце 1920-х годов ученицей Левина Блюмой Вуль-фовной Зейгарник (1900—1988). «Эффект Зейгарник» заключается в том, что имеющая отношение к действию информация сохраняется лишь до тех пор, пока действие не окончено. Эти работы обычно рассматриваются как исследования влияния мотивации на память, но мы уже неоднократно отмечали особенно тесную связь феноменов внимания и мотивации (см. 4.1.1и 9.4.3). В этом смысле можно в самом предварительном

²⁽¹ Упоминая «воронку», Вольфе как бы возвращает дискуссию о ранней и поздней селекции к ее началу. Нам кажется, что для выявления эффектов перцептивного научения нужно проводить опыты с осмысленными предметными сценами, а не со случайными коллажами объектов. В этих условиях можно было бы скорее ожидать возникновения пред-внимательной семантической обработки и постепенной оптимизации поиска, свидетель-298 ствующей об имплицитном запоминании (см. также 3.3.3 и 5.4.2).

плане рассматривать последние результаты Вольфе и его коллег как проявление эффекта законченного действия: когда действие поиска целевого объекта заканчивается, релевантная информация забывается и поэтому при повторном поиске все приходится начинать сначала (см. 5.4.1)²¹.

Давно назревший поворот в дискуссии о механизмах зрительного поиска наметился в связи с результатами новых экспериментов группы Накаямы (Wang, Kristjansson & Nakayama, 2005). Целевые объекты задавались здесь конъюнкцией разнообразных признаков — цвета, светлоты, размера, формы и «топологии» (наличие внутреннего отверстия). В каждой пробе, однако, такое сочетание могло быть своим — искать нужно было лишь объект с некоторым уникальным сочетанием признаков. При этих условиях, в частности, невозможна предварительная, «сверху вниз» активация «нужных» стимульных измерений. Иными словами, как теория интеграции признаков, так и теория ведомого поиска предсказывают медленный последовательный поиск, зависящий от числа дистрак-торов. Тем не менее поиск во многих случаях оказался практически параллельным. Авторы исследования склонны искать объяснение не в тех или иных способностях внимания, а в специфике процессов перцептивной организации, разбивающих сцену на группы объектов, с которыми мы потом последовательно и работаем (см. 1.3.1 и 4.2.2). Чем единообразнее организация сцены в целом, тем ближе параметры поиска приближаются к предельному случаю параллельного обнаружения цели или отсутствия таковой (в отрицательных пробах).

4.3 Автоматические и контролируемые процессы

4.3.1 Внимание как внутренний контроль

Позитивная трактовка внимания, потеснившая представление о фильтрации, подчеркивает, что внимание к объекту существенным образом меняет его репрезентацию, например, ведет к интеграции признаков и узнаванию. Процессы вне фокальной зоны внимания (а равно вне сознания, так как внимание и сознание здесь синонимичны) характеризуются при таком подходе очень поверхностно — они «не испытывают преимуществ активной обработки». Что изменится, если попытаться

²¹ Мы упоминаем здесь лишь сам глобальный принцип модуляции восприятия, оперативного запоминания и забывания в зависимости от расчлененности деятельности на относительно дробные сегменты, или действия. При более детальном анализе можно ожидать сохранения фрагментарных следов использовавшейся для выполнения законченного действия информации в виде эффектов имплицитной памяти, или прайминга (см. 5.1.3 и 5.4.1). Такие эффекты, оптимизирующие зрительный поиск в серии последовательных проб, действительно были обнаружены в последнее время (Peterson et al., 2001). 299

рассмотреть функции внимания в контексте выполнения некоторого действия? Тогда известный пример Найссера с яблоком, которое мы «просто срываем, ничего не делая с остальными», потребует значительно более обстоятельного анализа. Мы выбираем самое красное яблоко из числа тех, до которых еще можем дотянуться; игнорируем соседнее зеленое^ ведем руку к определенной области пространства, при необходимости корректируя траекторию движения; заботимся о сохранении равновесия; сдерживаем усилие, чтобы не сломать ветку, и т.д. Даже относительно простое целенаправленное движение имеет, следовательно, наряду с осознаваемой целью, множество фоновых координации из нижележащих уровней, вплоть до наиболее древних в классификации Бернштейна уровней синергии и полеокинетических координации (см. 1.4.3).

Во второй половине 1980-х годов два исследователя, работавших тогда в Центре междисциплинарных исследований университета Биле-фельда, Алан Олпорт и Одмар Нойманн, одновременно предложили рассматривать внимание как селекцию и контроль действия. По мнению Олпорта, проблема контроля действия делает необходимым существование фундаментального механизма, который бы позволял релевантной информации контролировать наше поведение и отключал бы доступ к иррелевантной информации, мешая ей оказывать интерферирующее влияние. Нойманн видит во внимании целый «ансамбль механизмов», позволяющих мозгу справляться с задачей выбора и контроля выполнения действия. Известные эффекты селективного внимания обусловлены, по его мнению, необходимостью отбрасывания иррелевантной информации в целях поддержания целостности и согласованности компонентов («когерентности») действия — точно так же, как на железнодорожном транспорте самым надежным способом предотвращения столкновения поездов является закрытие стрелки определенного пути на все время прохождения поезда²².

Не является ли столь резкий разворот в сторону «негативной трактовки внимания» возвращением к идее фильтра? На этот вопрос можно дать несколько ответов. Во-первых, нет ничего плохого в возвращении к проблеме, реальность которой подтверждается экспериментальным материалом. Во-вторых, в отличие от гипотезы фильтра, представление о селективности контроля действия делает акцент скорее на центральных механизмах, а не на ранней сенсорной обработке. В самом деле, многие из обсуждаемых в этом разделе данных скорее соответствуют иде-

²² Примерно так обычно объясняются эффекты задержки обработки и маскировки информации, известные как психологический рефрактерный период (задержка реакции на второй из двух быстро следующих друг за другом сигналов — см. 2.1.3) и моргание внимания (см. 4.1.2). Характерно, что изменение характера действия в этих ситуациях способно устранить часть интерференционных эффектов. Это происходит, например, если задача обнаружения буквы в эффекте моргания внимания сменяется задачей чтения слова или становится возможной любая другая форма интеграции информации во времени (стиму-300 лы представляют собой варианты одного и того же предмета — Valdes-Sosa et al., 2004).

ям поздней селекции. В-третьих, подчеркивание роли действия открывает ряд новых направлений анализа, например, с точки зрения изучения микроструктуры действия и входящих в его состав фоновых координации (ср. только что приведенный пример с найссеровским яблоком). Мы рассмотрим сначала данные о роли активного торможения ирреле-вантной информации, а затем перейдем к центральной для данного раздела проблеме формирования и специфики когнитивных автоматизмов. В когнитивной психологии, как и в реальной жизни, контроль есть проверка соответствия процесса некоторой цели (эталону) и осуществление мер по восстановлению соответствия, если оно оказывается нарушенным. В потенциальном списке таких мер на видном месте находятся разнообразные операции запрета, торможения и подавления, направленные против мешающих достижению цели воздействий. Как мы увидим ниже, способом коммуникации филогенетически новых, фронтальных структур коры с другими отделами мозга часто является именно торможение (см. 4.3.2). Наличие подобного торможения может быть продемонстрировано и в традиционных исследованиях внимания, где оно получило название негативного прайминга (см. также 5.1.3). Один из примеров негативного прайминга — сложные последовательные эффекты, возникающие в классическом феномене Струпа, названном так по имени открывшего его в 1930-е годы американского психолога.

Этот феномен был обнаружен в задаче называния цвета букв некоторого слова. Само слово может быть нейтральным (например, наименования цифр) либо представлять собой название цвета. Если цвет краски и значение слова, являющееся названием цвета, не совпадают (например, слово «синий» написано красными буквами), то время вербальной реакции по сравнению с контрольным условием называния цвета нейтральных слов увеличивается (эффект интерференции). Если цвет краски и значение слова соответствуют друг другу, время реакции уменьшается (эффект конгруэнтности). Анализ феномена Струпа показывает, что хотя испытуемый пытается сосредоточиться на оценке цвета букв, значение слова непроизвольно воспринимается им и взаимодействует с ответом. Более того, это взаимодействие наблюдается даже тогда, когда значение слова не прямо, а лишь ассоциативно связано с названием какого-либо цвета (как в случае слов «небо» или «трава»). Замечательной особенностью феномена Струпа является то, что он может выступать в десятках обличий: когда испытуемый должен сказать, сколько символов ему показано, а сами эти символы цифры; когда он должен сказать, высоким или низким голосом произносится слово «низкий» или «высокий»; когда он должен назвать изображение объекта, на котором написано его название или название другого объекта, причем последний может принадлежать, а может и не принадлежать той же самой семантической категории, и т.п. Эта ситуация представляет собой настоящий «микрокосм» процессов селективной интерференции.