То, что историю пишут только о людях, показывает, что историки руководствуются ценностями, без которых не может быть вообще исторической науки. Принцип отличия определенного понимания действительности от самой действительности как предпосылка своеобразия индивидуализирующей науки о культуре в противоположность генерализирующему пониманию индифферентной по отношению к ценностям природы.
Исторически-индивидуализирующий метод как метод теоретического отнесения к ценности в противоположность естествознанию, устанавливающему закономерные связи и игнорирующему культурные ценности и отнесение к ним своих объектов.
Ценности не представляют собой действительности, ни физической, ни психической. Сущность ценности - в значимости, а не в фактичности. Два смысла связи ценности с действительностью: ценность может, во-первых, таким образом присоединяться к объекту, что последний делается благом, и она, во-вторых, может также быть связанной с актом субъекта таким образом, что акт этот становится оценкой. Блага и оценки могут рассматриваться с точки зрения значимости связанных с ними ценностей.
Метод теоретического отнесения к ценности как выражение сущности истории и его отличие от метода оценки: значимость ценности не является проблемой истории. Ценности играют роль в истории постольку, поскольку они фактически оцениваются субъектами, поскольку, поэтому, некоторые объекты рассматриваются фактически как блага.
История имеет дело с ценностями, но не является оценивающей наукой: она устанавливает исключительно то, что есть. Отнесение к ценностям как процесс в области установления фактов, являющийся основанием распадения действительности для истории на существенные и несущественные элементы. Оценка не включается в этот процесс. Оценивание не входит в понятие исторического образования понятий. Историческое отнесение к культурной ценности определяет историческое образование понятий. Оценка объективной ценности как нечто совсем иное, чем отнесение к ценности. Индивидуализирующая история, как и естествознание, может и должна избегать оценок, нарушающих ее научный характер. Лишь теоретическое отнесение к ценности отличает ее от естествознания, но оно не затрагивает ее научности.
Метод отнесения к ценности и причинное рассмотрение действительности, их согласованность. Всеобщность культурных ценностей как основание эмпирической объективности исторического образования понятий, определяющих познание историка областью констатируемых фактов.
Принцип определенные блага являются в культурном обществе общепризнанными и его оценка. Принципы подведения особого под общее: естественный закон или общее понятие в естествознании; культурная ценность как общее в истории. Науки о культуре как науки об объектах, отнесенных ко всеобщим культурным ценностям. Науки о культуре как исторические науки, изображающие единичное развитие объекта в его особенности и индивидуальности.
Объективность культурной истории. Условия истинности в истории только чистого факта. Постулирование абсолютно значимых ценностей как условие возможности всемирной истории.
Принцип обусловленности единства и объективности наук о культуре единством и объективностью понятия культуры, которое, в свою очередь полагается обусловленным единством и объективностью ценностей, оцениваемых нами. Фактическое всеобщее признание ценности как условие эмпирической объективности, только и доступной эмпирической науке.
История естествознания и ее рассмотрение с точки зрения объективно значимой ценности, т. е. с точки зрения теоретической ценности научной истины, к которой необходимо относить события, чтобы отделить в них существенное для истории естествознания от несущественного. Предположение абсолютной значимости теоретических ценностей как условие научности человека науки.
М. М. Бахтин: Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках.
Гуманитарные науки как науки о человеке в его специфике: человек всегда выражает себя (говорит), то есть создает текст (хотя бы и потенциальный). Изучение человека вне текста и независимо от него как выход за пределы гуманитарных наук. Выразительное и говорящее бытие как предмет гуманитарных наук. Его несовпадение с самим собою, неисчерпаемость его смысла и значения.
Особая двупланность и двусубъектность гуманитарного мышления. Текстология как теория и практика научного воспроизведения литературных текстов. Текстологический субъект (текстолог) и его особенности.
Текст как всякий связный знаковый комплекс. Текст (письменный и устный) как первичная данность всех гуманитарных наук. Мысли о мыслях, переживания переживаний, слова о словах, тексты о текстах как предметная определенность гуманитарных наук. Рождение гуманитарной мысли как мысли о чужих мыслях, волеизъявлениях, манифестациях, выражениях, знаках, за которыми стоит иное, данное исследователю только в виде текста. Словесный текст как первичная данность гуманитарных дисциплин — лингвистики, филологии, литературоведения и других.
Автор текста. Проблема границ текста. Текст как высказывание. Проблема функций текста и текстовых жанров.
Два момента, определяющие текст как высказывание: его замысел (интенция) и осуществление этого замысла. Определение характера текста динамическими взаимоотношениями этих моментов. Проблема второго субъекта, воспроизводящего текст (чужой) и создающего обрамляющий текст (комментирующий, оценивающий, возражающий и т. п.).
Текст как высказывание, включенное в речевое общение (текстовую цепь) данной сферы. Текст как своеобразная монада, отражающая в себе все тексты (в пределе) данной смысловой сферы. Взаимосвязь всех смыслов (поскольку они реализуются в высказываниях).
Диалогические отношения между текстами и внутри текста. Их особый (не лингвистический) характер. Диалог и диалектика. Два полюса текста. Обусловленность текста общепонятной (условной в пределах данного коллектива) системой знаков, система языка. Текст (как высказывание) как нечто индивидуальное, единственное и неповторимое, смысл его (его замысел, ради чего он создан). Неразрывная связь этого второго полюса с моментом авторства, ее знаковая природа (данность в системе языка).
Дух (и свой и чужой) и его данность только в знаковом выражении, возможность его реализации только в текстах и для себя самого, и для другого.
Принципиальная возможность расшифровки, то есть перевода на другие знаковые системы (другие языки), любой системы знаков, то есть любого языка как проявление общей логики знаковых систем. Невозможность перевода текст (в отличие от языка как системы средств) до конца из-за отсутствия потенциального единого текста текстов.
Развитие события жизни текста, его сущности, на рубеже двух сознаний, двух субъектов. Гуманитарное мышление как диалог особого вида: сложное взаимоотношение текста (предмет изучения и обдумывания) и создаваемого обрамляющего контекста (вопрошающего, возражающего и т. п.), в котором реализуется познающая и оценивающая мысль ученого, как встреча двух текстов — готового и создаваемого, реагирующего текста, встреча двух субъектов, двух авторов, двух сознаний.
Невозможность элиминировать или нейтрализовать второе сознание, сознание воспринимающего в бытии текста.
Язык и событие текста как два полюса гуманитарного исследования. Движение к языку — языку автора, жанра, направления, эпохи, национальному языку (лингвистика), к потенциальному языку языков (структурализм, глоссематика). Движение к неповторимому событию текста. Расположение всех возможных гуманитарных наук, исходящих из первичной данности текста, между этими двумя полюсами.
Человеческий поступок как потенциальный текст, и возможность его понимания только в диалогическом контексте своего времени (как реплика, как смысловая позиция, как система мотивов).
Неповторимые единичности как исходный пункт каждой науки. Высказывание как целое и его внешняя и внутренняя обусловленность внелингвистическими (диалогическими) моментами.
Выразить самого себя — сделать себя объектом для другого и для себя самого (“действительность сознания”) как первая ступень объективации. Выразить и свое отношение к себе как объекту (вторая стадия объективации). При этом собственное слово становится объектным и получает второй — собственный же — голос.
Диалогичность понимания. Проблема понимания высказывания. Установление границ высказывания. Смена речевых субъектов. Способность определять ответ. Принципиальная ответность всякого понимания. Только знаки (в том числе слова) имеют значения. Поэтому всякое изучение знаков начинается с понимания.
Человек как говорящий субъект.
Текст — первичная данность (реальность) и исходная точка всякой гуманитарной науки (филологии, лингвистики, литературоведения, науковедения и т. п.). Методы гуманитарных наук как определенные схематизации текстовой реальности, которая выражает общественную жизнь, психику, историю. Каузальные и смысловые связи, констатации и оценки как формы гуманитарного познания.
Объект и предмет научного гуманитарного исследования. Реальный объект — социальный (общественный) человек, говорящий и выражающий себя другими средствами. Физическое действие человека как поступок, невозможность понимания поступка вне его возможного (воссоздаваемого нами) знакового выражения (мотивы, цели, стимулы, степени осознанности и т. п.).
Металингвистический характер высказывания (речевого произведения). Смысловые связи внутри одного высказывания (хотя бы потенциально бесконечного, например, в системе науки), их предметно-логический характер (в широком смысле этого слова). Диалогический характер смысловых связей между разными высказываниями. Разделенность смыслов между разными голосами. Исключительная важность голоса, личности.