Сказанное вовсе не означает, что мировой нефтяной рынок стал вполне либерализованным. Во-первых, контролируя почти треть мировой добычи, ОПЕК все еще сохраняет значение регулятора ценовой политики.
Во-вторых, попытка оценить взаимосвязь между кризисами в нефтедобывающих странах и регионах мира и ценами на нефть за последние десятилетия указывает, что во многих случаях прямой корреляции между этими процессами нет. Это свидетельствует о том, что на мировом нефтяном рынке, помимо ОПЕК, существуют и работают негласные картельные соглашения, которые оказываются рычагами политической и экономической войны.
Наиболее известный пример – сговор между США и Саудовской Аравией в 1984 г., когда в разгар ирано-иракской войны Эр-Рияд по просьбе Вашингтона резко нарастил добычу и катастрофически сбросил мировые цены на нефть в обмен на обязательство США поддержать Саудовскую Аравию в случае военных успехов Ирака. Результатом стал тяжелейший бюджетный кризис в СССР, который за два года не досчитался примерно 17 млрд. нефтедолларов.
Резкое падение цен на жидкое топливо в 1986 г. в полном соответствии с законами рынка стимулировало тенденции, противоположные тем, которыми оно само было вызвано: начал расти спрос на жидкое топливо, оказались ослабленными стимулы к разработке альтернативных энергоисточников и «дорогой» нефти. Исходя из этого, очередная фаза «нефтяного цикла» со временем должна привести к заметному росту цен на жидкое топливо. События, однако, развивались по иному сценарию. Снизившись еще в ходе конфликта в Персидском заливе, цены около трех лет колебались в диапазоне 15-20 долл., а к концу 1993 г. упали ниже 14 долл. за баррель, что с поправкой на инфляцию примерно соответствует уровню цен до первого нефтяного «шока» 1973 г.
Ситуация в ОПЕК за годы, прошедшие после «коллапса» цен на нефть в 1986 г. оставалась весьма неустойчивой. Периоды, в течение которых участникам этой организации удавалось проводить единую рыночную политику, чередовались с резким ослаблением дисциплины в рамках ОПЕК, когда многие страны-участницы наращивали уровень добычи и экспорта для удовлетворения текущих финансовых нужд, нарушая согласованную политику квот и цен и не считаясь с опасностью дестабилизации рынка. Отражением такого положения явилось то ослабевающее, то усиливающееся воздействие ОПЕК на рынок и связанные с этим колебания цен в широких пределах: от менее 10 до 40 долл. за баррель.
Лишь в период кризиса в Персидском заливе вследствие прекращения поставок нефти из Кувейта и Ирака цены на мировом рынке подскочили до 30-40 долл. за баррель. Однако сокращение предложения было быстро компенсировано другими участниками ОПЕК и прежде всего Саудовской Аравией, увеличившей добычу на 60% - до 8-8,5 млн. баррелей в сутки. В итоге, еще в ходе конфликта цены на жидкое топливо упали ниже отметки 20 долл. По окончании войны два основных ее участника не смогли возобновить экспорт жидкого топлива: Кувейт - вследствие того, что его нефтяная промышленность была практически полностью разрушена, а Ирак - из-за эмбарго, введенного ООН в августе 1990 г. Это обстоятельство, а также резко сократившиеся поставки нефти из стран бывшего СССР позволили остальным участникам ОПЕК почти максимально использовать свои нефтедобывающие мощности и в течение года не возвращаться к системе индивидуальных квот. И хотя в 1991 - 1992 гг. совокупная добыча нефти странами ОПЕК в отдельные моменты превышала уровень спроса на 1 - 2 млн. баррелей в сутки, что отражалось и на ценах, в целом в этот период нефтяной рынок оставался относительно стабильным, а средний уровень цен на «корзину» из семи сортов нефти, добываемых странами - членами ассоциации, составлял примерно 18,5 долл. за баррель.
Ситуация начала меняться по мере постепенного восстановления нефтедобывающих мощностей Кувейта (к концу 1993 г. они уже достигли довоенного уровня 2,5 млн. баррелей в сутки, или 125 млн. т в годовом измерении), тем более, что эта страна в течение долгого времени оставалась вне системы квот ОПЕК. На фоне постоянных нарушений согласованных квот остальными участниками организации, растущей добычи в Северном море, а также вялого спроса, обусловленного спадом в мировой экономике, это привело к избытку предложения нефти на мировом рынке. К концу 1993 г. основные страны-нефтеэкспортеры как в ОПЕК, так и вне ее, оказались на грани ценовой войны, а цены на «корзину» нефти ОПЕК упали до самого низкого за последние пять лет уровня – менее 13 долл. за баррель.
Как и прогнозировали эксперты, допуск иракской нефти на мировой рынок при одновременном накоплении транснациональными нефтяными компаниями крупных запасов «черного золота» привел к падению мировых цен на нефть. ОПЕК смирилась с разорительным падением цен и впервые за 10 лет одобрила уменьшение продукции. Однако решение стран-участниц ОПЕК, принятое 31 марта текущего года, о сокращении поставок нефти на 2% с целью стабилизации цены на мировом рынке неожиданно вызвало обратную реакцию и привело к очередному падению цен на нефть. Цены опустились на самый низкий уровень за последние 9 лет.
По мнению бывшего министра нефтяной промышленности Саудовской Аравии Ахмеда Заки аль-Ямани, до 1986 г. возглавлявшего ОПЕК, «цены на нефть в последнем квартале 1998 г. резко упадут, а в последующие 10 лет, а может и больше, будут находиться на беспрецедентно низком уровне». Он считает меры по стабилизации мирового рынка энергоносителей, принятые странами - членами ОПЕК, недостаточными. Сокращать объем добычи, по его мнению, надлежит, по крайней мере, в 3-4 раза. Однако добиться таких масштабов самоограничения на практике невозможно. Среди других негативных факторов, повлиявших на динамику цен, экс-министр назвал необычайно теплую зиму в Европе и США, а также азиатский кризис, приведший к снижению нефтяного импорта, вследствие чего у стран ОПЕК ежедневно остаются непроданными полмиллиона баррелей добываемой нефти. Ситуация может стабилизироваться лишь тогда, когда неподконтрольные страны исчерпают свои ресурсы энергоносителей и перестанут быть конкурентами для ОПЕК, что произойдет, конечно, нескоро.
Падение цен на нефть может повлечь серьезные финансовые последствия для Казахстана и других стран-нефтеэкспортеров. Приблизительно можно предположить, что при объемах экспорта в пределах 20 млн. т нефти в год из Казахстана каждое снижение цены на нефть на 35-50 центов за баррель эквивалентно потере 50 млн. долл. (3,75 млрд. тенге по курсу).
В случае нескольких снижений цен суммарные потери Казахстана могут составить несколько сотен миллионов долларов в год. Согласно исследованию Российско-Европейского центра экономической политики, снижение мировых цен на нефть способно сократить положительное сальдо внешнеторгового баланса России примерно на 8 млрд. долл. (в прошлом году оно составило около 30 млрд.).
По сообщению Госкомитета по инвестициям, при абсолютном ухудшении конъюнктуры цен на углеводороды возможно прекращение операций на Каспии и приостановка ныне действующих контрактов - не по инициативе правительства, а по инициативе самих западных нефтяных компаний, для которых в этом случае проект просто утрачивает интерес. При уровне мировых цен на нефть ниже 100-110 долл. за тонну добыча в регионе Каспия оказывается для большинства иностранных концессионеров попросту убыточной. Поскольку нефтяной демпинг приводит к накоплению нереализованных запасов, создавая инерцию низких цен, и одновременно потихоньку опускает вниз цены на рынке газа, то эксперты-оптимисты прогнозируют, что в обозримом будущем цены на нефть не поднимутся выше 100 долл. за т, а пессимисты говорят, что к осени они могут рухнуть до 45-50 долл. за тонну.
Итак, сегодняшняя ситуация в нефтяной отрасли характеризуется крайней неустойчивостью цен. Одним из важнейших последствий этих исторических перемен явился выход на первый план нефтяного рынка наличного товара. Неуверенность относительно цен привела к фактическому исчезновению срочных контрактов по твердому курсу. Их место заняли контракты на наличный товар по цене, устанавливаемой в каждой конкретной сделке, а темпы прохождения нефти с промысла до конечного потребителя чрезвычайно возросли.
Ключевым фактором, определяющим ситуацию не только в ОПЕК, но и на мировом рынке нефти в целом, остается политика Саудовской Аравии - крупнейшего в мире продуцента и экспортера жидкого топлива, на которую сейчас приходится более четверти мировых доказанных запасов нефти и более трети всей ее добычи в странах ОПЕК. В 80-е и в начале 90-х годов. Саудовская Аравия и ее традиционные партнеры в ОПЕК, также обладающие богатейшими запасами углеводородного топлива Кувейт и ОАЭ, неоднократно демонстрировали, что именно они держат в своих руках нити нефтяной политики этой организации и способны оказывать воздействие на цены как в ту, так и в другую сторону. Так, в период резкого падения спроса в первой половине прошлого десятилетия эти три страны взяли на себя основное бремя стабилизации рынка, резко сократив уровень предложения. Однако традиционная стратегия аравийских «нефтяных» монархий, принадлежащих к умеренному крылу в ОПЕК, заключается все же в сдерживании роста нефтяных цен. Это необходимо им в первую очередь для того, чтобы снизить стимулы к энергосбережению, к разработке альтернативных энергоносителей (особенно природного газа) и новых источников нефти в странах-конкурентах, обеспечивая тем самым устойчивый спрос на свой главный экспортный товар в течение возможно более длительного срока. В настоящее время Саудовская Аравия и ее союзники в ОПЕК скорее всего хотели бы проводить достаточно сбалансированную нефтяную политику, не допуская, с одной стороны, резкого (до 25 долл. и выше) подорожания нефти, способного в итоге привести к снижению спроса, а с другой, - резкого и долговременного падения цен (ниже 15 долл.).