Новая религиозность - это новый виток спирали исторического времени, а не "конец истории", поэтому современная массовая культура не "растворяется" в мифе, но его имитирует и творчески перерабатывает. Конечно, даже искусственно созданные неомифологии играют важную роль в современной массовой культуре, но феномен новой религиозности не может быть сведен только к ним. Такие формы новой религиозности как оккультизм, магические практики, религиозно-мистические учения, паранаучные верования, нетрадиционные методы лечения и т.д. содержат в себе мифологические компоненты, но сами по себе не являются мифами. Индивидуализм, плюрализм и аморфность новой религиозности (и вообще всей современной полистилистической культуры) противоположны жесткой структуре архаического мифа, а коммерческий характер массовой культуры приводит к рынку не только "религиозных услуг", но и неомифологий. Диверсификация современной массовой культуры приводит к появлению множества индивидуальных стилей, что также опровергает тезис о ремифологизации: если есть свобода выбора между различными "мифами", то это уже не мифы.
Итак, мы считаем, что нет оснований говорить о "панмифологизме" современной культуры или о ее ремифологизации: как правило, новые мифологии - это искусственно сконструированные идеологии, функционально необходимые для современного социума (хотя и учитывающие глубинные, архетипические потребности человека). Общая тенденция развития человеческого общества заключается в развитии аналитического, рационального мышления, а кризис чувственной культуры совсем не обязательно должен привести к закату культуры (ее смене мифом), скорее следует ожидать появления новой, интегральной (или идеациональной) культуры. Тесная взаимосвязь между религиозными и мифологическими составляющими культуры делает разграничение между неомифологиями и новой религиозностью затруднительным, но не невозможным. Так, важнейшая особенность религиозности вообще (и новой религиозности - в частности) - это наличие объекта поклонения (необязательного для мифологической картины мира); эта особенность ярко выражена и в современной массовой культуре.
Многие современные исследователи говорят о массовой культуре как о современном мифе и пространстве новой архаики, но при этом проблема существования религиозной составляющей массовой культуры практически не рассматривается. Как правило, эта составляющая или игнорируется, или трактуется лишь как разновидность неомифологий. Поэтому представляет интерес рассмотреть массовую культуру в ракурсе ее религиозности.
Напомним, что религиозность, в нашем понимании - это любая система взглядов и действий, которой придерживается индивид или группа людей и которая дает индивиду/ группе систему ориентации и объект поклонения. Безусловно, в эту систему взглядов могут входить те или иные неомифологии, но специфика новой религиозности определяется не ими, но наличием объекта поклонения. Какие же объекты поклонения предлагает современная массовая культура?
Вообще говоря, объектом поклонения может быть кто угодно и что угодно. Важнейшая особенность массовой культуры - это то, что таковые объекты, как правило, имманентны миру (а не трансцендентны, как в большинстве традиционных религий); даже "сверхъестественные" сущности обычно трактуются в терминах материи и энергии. Наиболее же характерный объект поклонения в массовой культуре - это Герой (в самых различных формах).
На религиозный характер культа Героя в массовой культуре (но вместе с тем - на вторичность и поверхностность этого культа) указывает Е.В. Касьянова. "Без кумиров, идолов, "асов", богов и богинь (эпитеты, распологающиеся в тех же семантических горизонтах), по которым равняются, на которых молятся, перед которыми благоговеют и которых яростно ниспровергают, жизнь "простого человека", вероятно, была бы и вовсе безотрадной - скучной, пресной и убогой. Культовые персонажи - знаковые персонажи масскульта. Как явствует из самого наименования - "культовый персонаж" - он "намекает" на культовую практику. Если точнее, заимствуя из нее и декор, и опыт репрезентации, и отрицает, замещает, предлагая собственный, новый и современный вариант идолопоклонства. Дело, конечно, не только в масштабе героя масскульта, сколько в "режиме продуцирования и циркуляции" культового персонажа, не способного являть блеск антропологической, субстанциональной полноты. Если точнее: не приспособленного для "данной роли", но разработанного для исполнения иной, одновременно и гораздо более возвышенной, и гораздо более прозаической функции - воспроизводить абсолют, "съедать" ущербность непритязательной действительности, транспонировать ее в виртуальную непрерывность тотального ритуала"398 .
В этой связи возникает закономерный вопрос: не является ли просто метафорой наименование "культовых персонажей" "идолами", "кумирами", "героями" и т.п., то есть, действительно ли мы имеем дело с какой-то специфической формой религиозности, или же только с грубой под нее подделкой? Мы полагаем, что ответ на этот вопрос зависит от выбранного критерия религиозности. Если не ограничивать область религиозного только традиционными религиями и верованиями399 - тогда современная массовая культура может рассматриваться не только (и даже не столько) как современный миф, но и как питательная среда для новой религиозности ("культовая среда").
Как считает В.Г. Туркина, "одна из фундаментальных мифологем массового сознания - это представление о высшей, наделенной надындивидуальными свойствами инстанции, которую называют Героем. Не обязательно, чтобы эта инстанция обладала качеством реального бытия. Достаточно лишь, чтобы в умах миллионов людей она воспринималась как нечто вполне реальное. Миф о герое придает смысл индивидуальному существованию "массового человека", создавая для него некие "идеальные" образцы поведения и, тем самым, оправдывая в его глазах навязываемые ему извне стереотипы поведения. Иными словами, роль мифологемы героя состоит в адаптации человека массового общества к существующему социальному порядку. С другой стороны, миф о герое есть часть того социального механизма, который приводит массы в движение, порождает и закрепляет социальные инновации"400 . Мифологема Героя функционирует как средство спасения для человека массового общества, организуя его поведение и нацеливая на преодоление отчуждающих процессов массового общества — массового производства, массового насилия, массового потребления и массовой коммуникации; поэтому В.Г. Туркина выделяет четыре типа этой мифологемы: герои прометеевского, геркулесова, деметрианского и протеистического типа. Посредством героизации труда (прометеевский тип героя) массовое сознание преодолевает отчуждающую суть массового производства. Благодаря мифологеме героя геркулесова типа человек массового общества соглашается с практикой массового насилия, воспринимая реальную жизнь как постоянную борьбу с чудовищами. С помощью мифологемы героя деметрианского типа (Деметра дарит богатства как мать) обосновывается и осуществляется в форме рекламного увещевания практика массового потребления. Наконец, миф об изменчивом Протее может быть истолкован как признание нечеловеческой власти массовых коммуникаций; масс-медиа делает зрителя вопреки его конкретным личностным качествам гостем любых пространств и времен, соучастником всех мыслимых и немыслимых происшествий, агентом глобальной коммуникации401 .
С нашей точки зрения, Герой - это не только мифологема или архетип сознания, но и объект поклонения, т.е. культовый, религиозный персонаж. Герой - это своего рода "святой" или "бог" массовой культуры (в зависимости от степени "раскрученности" и влияния на своих поклонников), и важнейшие его функции - это функции, свойственные любому религиозно-значимому объекту, вообще религии как таковой. Так, можно выделить компенсаторную, коммуникативно-интегративную и мировоззренчески-регулятивную функции Героя. Благодаря Герою преодолевается ограниченность и зависимость людей, он не только дает надежду на "потустороннее" спасение, но и спасает "здесь и сейчас". С помощью образа Героя происходит общение и объединение людей в пределах всей массовой культуры402 . Наконец, сам Герой устанавливает определенные нормы и ценности, благодаря чему становится возможно как дать определенное объяснение мира, так и ожидать его преобразования в желаемом направлении.