- Ох, замолчите, замолчите! - взмолилась она. - А теперь пойдемте со мной к нам в дом. И по пути вы расскажете мне о Генри.
Взгляд ее случайно упал на платок, который она так презрительно отш- вырнула в сторону. Она подбежала и подняла его.
- Бедный, обиженный платочек, как с тобой плохо обошлись, - нежно промолвила она. - Перед тобой мне тоже придется извиниться. Я сама тя выстираю и... - Она подняла глаза на Френсиса. - И верну его вам, сэр, свежим и чистым, пропитанным благодарностью моего сердца...
- Этк зверю-то? - спросил он.
- Извините, пожалуйста, - покаянно сказала она.
- И мне теперь будет дозволено отбрасывать свою тень вас?
- Да, да! - весело воскликнула она. - Вот! Видите: я сталав вашу тень. А теперь пойдемте.
Френсис бросил песо обрадованномуальчишке индейцу и в самом веселом настроении повернулся и последовал за Леонсией по дорожке, которая сквозь густую тропическую растителость вела к белой асьенде.
Альварес Торрес, сидевший на широкой теасе перед асьендой Солано, увидел сквозь густой кустарник юную пару, приближавшуюся к дому по изви- листой подъездной аллее. И то, что он увидел, заставило его заскрежетать зубами и сделать весьма ошибочные выводы. Он пробормотал про себя прок- лятье и от злости даже не заметил, что у него потухла сигарет
Он видел Леонсию и Френсиса, погруженных в оживленный разговор и, ка- залось, забывших обо всем на свете. Он видел, как Френсис размахивал ру- ками, горячо что-то доказывая, - Леонсия даже остановилась, явно трону- тая мольбами своего спутника. Он видел, - Торрес с трудом мог поверить собственным глазам, - как Френсис достал кольцо, а Леонсия, отвернув- шись, протянула левую руку и позволила ему надеть это кольцо на ее безы- мянный палец - палец, на который надевают обручальные кольца. В этом Торрес мог бы поклясться.
А на самом деле Френсис просто надел на палец Леонсии подарок Генри. Леонсия, сама не зная почему, без особой охоты приняла его обратно.
Торрес отбросил потухшую сигарету, яростно, словно находя в этом ка- кое-то облегчени закрутил усы и направился навстречу молодым людям, уже поднимавшимся на террасу. Даже не ответив на приветствие девушки, он с перекошенным от гнева лицом набросился на Френсиса.
- Трудно, конечно, ожидать, чтобы убийца устыдился своего поступка, но он мог по крайней мере соблюдать приличия!
Френсис иронически усмехнулся.
- Ну вот, опять начинается, - сказал он. - Еще один сумасшедший в этой сумасшедшей стране! Последний раз, Леонсия, я видел этого джентльмена в Нью-Йорке. Он был тогда преисполнен готовности участвовать со мной в одном деле. А теперь я его встречаю здесь, и первое, что он мне говорит, - это что я низкий, бесстыжий убийца.
- Сеньор Торрес, вы должны извиниться, - ешалась возмущенная девуш- ка. - В доме Солано не принято оскорблять гостей.
- В таком случае, насколько я понимаю, в доме Солано принято, чтобы проезжие авантюристы убивали членов их семьи, - в тон ей заявил он. - Конечно,ет такой жертвы, которую нельзя было бы принести во имя госте- приимства.
- Возьмите себя в руки, сеньор Торрес, - любезно посоветовал ему Френсис. - Вы слишком много себе пволяете. Я скажу вам, в чем ваша ошибка. Вы считаете, что я Генри Морган. А я Френсис Морган, и мы с вами не так давно беседовали в кабине Ригана в Нью-Йорке. Вот вам моя рука, пожмите ее - другого извинения при создавшихся обстоятельствах я от вас не потребую.
Торрес, в перв минуту совершенно ошеломленный тем, что мог так оши- биться, взял прянутую Френсисом руку и рассыпался в извинениях перед ним и Леонсие
- А теперь, - сказала девушка, радостно рассмеявшись, и хлопнула в ладоши, вызывая служанку, - мне надо поместить куда-нибудь мистера Мор- гана, а самой пойти переодеться. После этого, сеньор Торрес, если вы разрешите, мы расскажем вам про Генри.
Леонсия удалилась на свою половину. Френсис вслед за молоденькой хо- рошенькой метиской-горничной тоже направился в отведенную ему комнату. А Торрес тем временем несколькопомнился, и все-таки удивлению его и зло- бе не было предела. Так, зчит, этому пришельцу, совершенно незнакомому человеку, Леонсия разреша надеть ей на палец кольцо, словно он ее же- них. И мозг Торреса заработал яростно и быстро. Леонсия, которую он на- зывал в душе владычицесвоих грез, вдруг в один миг обручилась с ка- ким-то чужеземцем, сью-йоркским гринго! Невероятно! Чудовищно!
Хлопнув в ладоши, он велел подать экипаж, нанятый им в Сан-Антонио. И когда Френсис вышел на террасу, чтобы поговорить с ним поподробнее о местонахождении клада стара Моргана, Торрес в своем экипаже был уже у ворот.
После завтракаренсис заметил, что ветер переменился и подул с суши - следовательно, можно будет быстро пересечь лагуну Чирикви и вдоль бе- рега добраться до островов Быка и Тельца. Горя желанием поскореобрадо- вать Генри известием о том, что его кольцо снова украшает пальчик Леон- сии, он решительно отклонил ее любезное предложение заночевать у них и познакомиться с Энрико Солано и его сыновьями. У Френсиса была и еще од- на причина для поспешного отъезда: он не мог дольше оставаться в общест- ве Леонсии. И совсем не потому, что она была ему неприятна, - напротив: она очаровала его, увлекла так сильно, что он не смел больше оставаться здесь, подвергаясь воздействию ее чар и этого все возрастающего влече- ния, если собирался сдержать слово, данное человеку в парусиновых шта- нах, который сейчас искал клад на острове Быка.
Итак, Френсис отбы унося в кармане письмо Леонсии к Генри. Прощание было кратким. Со вздохом, столь быстро подавленным, что Леонсия даже по- думала, не почудилось ли ей это, оторвался он от ее руки и зашагал прочь по подъездной аллее. Она смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду, затем со смутной тревогой перевела взгляд на кольцо, блестевшее у нее наальце.
Выйдя на берег, Френсис подал сигнал стоявшей на якоре "Ажелике", чтобы за ним выслали шлюпку. Но не успели матросы спустить ее на воду, как из лесу выскочили человек шесть всадников с револьверами за поясом и ружьями поперек седел и галопом помчались к нему. Двое скакали впеди. В одном из них Френсис узнал Торреса. Остальные четверо были метисы с физиономиями отъявленных бандитов. Все схватились за винтовки и прицели- лись в Френсиса, так что ему оставалось лишь повиноваться незнакомому вожаку, который рявкнул, чтобы он поднял руки вверх.
- Подумать только, - сказал Френсис, - что еще совсем на днях - или это было миллион лет назад? - я считал бридж по доллару за шку самым волнующим развлечением. А тут вдруг являетесь вы, сэры, верхом и угрожа- ете моей бедной плоти всякими чужеродными телами. Так, мож, вы объяс- ните мне, в чем дело? Неужели мне всегда суждено покидать этот берег под аккомпанемент выстрелов? Что вам собственно нужно: мои уши или хватит усов?
- Нам нужен ты сам, - ответил незнакомый вожак, усы его свирепо щети- нились, а черные бегающие глазки свире поблескивали.
- Так, может, вы мне скажете, во имя Адама и Евы и всех распрекрасных ящеров, кто вы такие?
- Это достопочтенный сеньор Миано Веркара-и-Ихос, начальник полиции Сан-Антонио, короче - шеф, - ответил Торрес.
- Ну, пропал! - рассмеялся Френсис, вспомнив, как описывал этого субъекта Генри. - Должно быть, вы считаете, что я нарушил какое-то пра- вило стоянки судов или предписание санитарной комиссии, бросив здесь якорь. Но об этом вам надо говорить с моим капитаном - капитаном Трефэ- зеном, весьма почтенным джентльменом. А я - только лицо, зафрахтовавшее шхуну, обычный пассажир. Вы бусловно убедитесь, что капитан Трефэзен - большой знаток законов мореплавания и стоянки судов в порту.
- Вы должны держать ответ за убийство Альфо Солано, - сказал Тор- рес. - Вам не удалось одурачить меня, Генри Морган, вашими разговорами в асьенде о том, что вы якобы кто-то другой. Я знаю этого другого. Его зо- вут Френсис Морган, и я смело могу сказать, что он вовсе не убийца, а джентльмен.
- О боги морских глубин со всеми их рыбами и рыбешми! - воскликнул Френсис, - Но ведь вы пожали мне руку, сеньор Торре
- Я был одурачен, - со скорбной миной признался Торрес, - но токо на какой-то миг. Ну, так сдаетесь вы мирным путем?
- Точно я мо... - Френсис взглянул на шесть ружей и красноречиво пожал плечами. - Я полагаю, вы будете Судить меня pnto и на заре пове- сите?
- Правосудие свершается очень быстро в Паме, - ответил начальник полиции по-английски; говорил он более илменее понятно, только с за- бавным акцентом. - Но все-таки не так быстро. Мы не повесим вас на Заре, лучше в десять утра - так для всех будеудобнее. Как вы полагаете?
- О, решайте сами, - ответил Френсис. -ожно и в одиннадцать и в двенадцать, мне все равно.
- Попрошу вас следовать за нами, сеньор, - сказал Мариано Верка- ра-и-Ихос мягким тоном, который, однако, не мог скрыть железной твердос- ти его намерений. - Хуан! Игнасио! - скомандовал он по-испански, - Сле- зайте с коней! Отберите у него оружие! Нет, руки связывать не надо. По- садите его на лошадь позади Грегорио.
Френсиса втолкнули в аккуратно выбеленную камеру с глинобитными сте- нами футов в пять толщиной; на земляном полу спали в разных позах чело- век шесть арестантов-пеонов. Прислушиваясь к глухим ударам топора, раз- дававшимся где-то неподалеку, Френсис вспомн только что окончившийся суд и тихо, протяжно свистнул. Было полови девятого вечера. Суд начал- ся в восемь. А топоры уже стучали по бревнам, из которых сооружали висе- лицу, - завтра в десять часов утра на этом помосте ему обовьют веревкой шею и вздернут. Разбор дела длился всего тридцать минут, по его часам. Они уложились бы и в двадцать, если бы в зал не ворвалась Леонсия и не задержала внимания судей е на десять минут, любезно предоставленных ей, как даме из знатногрода Солано.
"Шеф был прав, - заключил про себя Френсис. - Правосуе в Панаме на самом деле свершается быстро".
Одно то, что в кармане у него нашли письмо от Леонсии на имя Генри Моргана, уже губило егоОстальное было просто. С полдюжины свидетелей присягнули в том, что было совершено убийство, и опознали его как убий- цу. То же подтвердил и сам начальник полиции. Единственным светлым мо- ментом было внезаое появление Леонсии в сопровождении трясущейся от старости дряхлой тетушки Солано. У Френсиса сладко замерло сердце, когда он увидел, с какой энергией прелестная девушка ринулась в борьбу за его жизнь, хотя борьба эта и была заранее обречена на провал.