- Скажите, - спросила она, наконец, набив ему полный рот конфет, - разве в вашей стране принято многоженство?
Услышав столь прямой и откровенный вопрос, Паркер вытаращил глаза и чуть не подавился шоколадом.
- О, я отлично понимаю, что значит это слово, - заверила а его. - И спрашиваю вас еще раз: разве в вашей стране принято многоженство?
- В этом доме, сударыня, нет женщин, кроме вас, если не считат слу- жанок, - проговорил, наконец, Паркер. - Этот голос, который вы лышали, принадлежит женщине, находящейся не здесь, а за много миль отсюда, и она к вашим услугам, как и к услугам всех, кто желает разговаривать по теле- фону.
- Она рабыня тайны? - спроси королева, начиная смутно понимать, в чем дело.
- Да, - подтверд камердинер ее мужа. - Она рабыня телефона.
- Летающих слов?
- Да, сударыня, если вам угодно - летающих слов. - Он уже дошел до полного отчаяния, не зная, как ему выпутаться: в такую переделку он еще ни ра не попадал за все время своей службы. - Хотите, сударыня, я по- кажвам, как пользоваться телефонным аппаратом? Рабыня летающих слов - к вашим услугам в любое время дня и ночи. Если вы пожелаете, она соеди- н вас с вашим супругом, мистером Морганом, и вы сумеете поговорить сим.
- Сейчас?
Паркер кивнул, встал с дивана и подвел королеву к телефону.
- Сначала, - поучал он ее, - вы будете разговаривать с рабыней. Как только вы снимете эту штуку с крючка и поднесете к уху, рабыня заговорит с вами. Она всегда спрашивает одно и то же: "Номер?" иногда говорит: "Номер? Номер?" Порой она бывает очень раздражительна. Когда она спро- сит: "Номер? ", вы скажете: "Эддистоун, двенадцать-девяносто два". Рабы- ня повторит за вами: "Эддистоун, двенадцать-девяносто два?" А вы скаже- те: "Да, пожалуйста..."
- Я должна сказать рабе ожалуйста"? - прервала его королева.
- Да, сударыня. Эти рабыни летающих слов - рабыни совсем особенные, которых никто никогда не видит. Я уже немолодой человек, однако за всю свою жизнь я ни разу не видел телефонистки... Итак, через несколько се- кунд другая рабыня, тоже женщина, но находящаяся на расстоянии многих миль от первой, скажет вам: "Эддистоун, двенадцать-девяносто два". А вы скажете: "Я, миссис Морган. Я хочу поговорить с мистером Морганом, кото- рый, насколько мне известно, находится в кабинете мистера Бэскома". По- том вы подождете - полминуты или с минуту, - и мистер Морган начнет говорить с вами.
- Через много-много миль?
- Да, сударыня, и будет слышно его так, точно он в соседней комнате. А когда мистер Морган скажет: "До свидания", вы тоже скажете: "До свида- ния" - и повесите трубку, как я это сделал.
И королева проделала все, что сказал ей Паркер. Две разные рабыни от- ветили ейповинуясь названной ею магической цифре. И вот уже Френсис разговаривает с нею, смеется, просит не скучать и обещает быть дома не позже пяти часов.
А для Френсиса весь этот день был заполнен делами и волнениями.
- Что за тайный враг у вас завелся? - снова и снова спрашивал его Бэском, но Френсис всякий раз лишь качал головой, отказываясь понять, кто бы это мог быть.
- Ведь вы же сами видите: там, где вы ни при чем, положение на бирже вполне устойчивое. А что происходит с вашими акциями? Начнем с "Фриско консолидэйтед". Никакими причинами и домыслами нельзя объяснить, почему акции этой компании так резко падают вниз. И заметьте: падают акции только ваших предприятий. Компия "Нью-Йорк, Вермонт энд Коннектикут" выплачивала последние четыревартала пятнадцать процентов дивиденда, и акции ее казались так же непоколебимы, как стены Гибралтара. Тем не ме- нее они полетели вниз, и полетели здорово. То же самое оисходит с ак- циями "Монтана Лоуд", медных рудников в Долине Смерти, "Импириэл Тангстен" и "Норс-Уэстерн электрик". А возьмите акции "Аляска Тродуэлл"? Они были устойчивее скалы. Наступление на них началось лишь вчера повечер. К закрытию биржи они упали на восемь пунктов, а сегодня - на це- лых шестнадцать. Все это акции предприятий, в которые вложен ваш ка- тал. Никакие другие бумаги не затронуты. Во всем остальном положение на бирже вполне устойчиво.
- Но ведь и акции "Тэмпико петролеум" тоже устойчивы! - возразил Френсис. - А в это предприятие у меня больше все денег вложено.
Бэском в отчаянии пожал плечами:
- Вы уверены, о не можете назвать никого, кто способен на такое? Неужели вам не приходит на ум, кто этот ваш враг?
- Ей-богу, нет, Бэском! Ни на кого не могу подумать. У меня нет ника- ких врагов просто потому, что после смерти отца я совсем не занимался делами. "Тэмпико петролеум" - единственное предприятие, которым я инте- ресовался, но с его акциями пока все обстоит благополучно. - Он нетороп- ливо подошел к биржевому телеграфу. - Вот видите, продано еще пятьсот акций по цене на полпункта выше, чедо сих пор.
- И все-таки кто-то за вами охотится, - заверил его Бэском. - Это яс- но как божий день. Я просматриваю все отчеты об этих предиятиях, кото- рые я назвал вам. Факты в них подтасованы - подтасованы искусно и тонко, чтобы создать как можно более мрачное впечатление. Пему, например, "Норс-Уэстерн" не выплатила дивидендов? Почему в таких черных тонах сос- тавлен отчет Малэни о предприятиях "Монтана Лоуд"? Ладно, не будем гово- рить об этих тенденциозных отчетах. Но почему такое количество акций выбрасывается на рынок? Дело ясное: кто-то ведет наступление, по-видимо- му, на вас - и, поверьте, наступление это не случайно; оно подготавлива- лось медленно и неуклонно. Катастрофа может разразиться при первых же слухах о войне, о большой забастовке или финансовой панике, - словом, при первом же событии, которое ударит по всему бжевому рынку.
Посмотрите, в каком вы сейчас положении: акции всех едприятий, кро- ме тех, что вы финансируете, вполне устойчивы. Я все это время старался покрывать разницу между себестоимостью и продажной ценой акций, и это мне удавалось. Но значительная часть ваших дополнительных обеспечении уже израсходована, а разница между себестоимостьи продажной ценой ак- ций продолжает уменьшаться. Это не пустяк. Это может привести к краху. Положение весьма щекотливое.
- Но у нас ест"Тэмпико петролеум" - тут счастье все еще улыбается нам: эти акции могут пойти в качестве обеспечения под все остальное, - сказал Френсис. - Правда, мне бы очень не хотелось трогать их, - добавил он.
Бэском покачал головой:
- Мы должны считаться с возможностью революции в Мексике и с тем, что наше собственное правительство отличается удивительной мягкотелостью. Если мы введем в игру акции "Тэмпико петролеум", а там начнется ка- кая-нибудь серьезная заваруха - вам конец, вы будете разорены и пущены по миру.
И все-таки, - в заключение сказал Бэском, - я не вижу иного выхода, как прибегнуть к помощи акций "Тэмпико петролеум". Я истощил почти все ресурсы, которые вы м оставили. А то, что происходит с нами, - это не внезапный наскок. Это медленное и упорн наступление, которое напомина- ет мне движение ледника, сползающего с горы. Все эти годы, что я веду ваши дела на бирже, мы впервые попадаем в такой тупик. Теперь поговорим о вашем финансовом положении вообще. нансами вашими ведает Коллинз, и ему должно быть все известно. Но ванеобходимо быть в курсе всех дел. Какие бумаги вы можете дать мне в качестве обеспечения? Какие - сейчас и какие - завтра? Какие на будущей деле и в последующие три недели?
- Сколько же вам надо? - в свою оредь, спросил Френсис.
- Миллион долларов сегодня, до закрытия биржи. - Бэском красноречиво указал на биржевой телеграф. - И по айней мере еще двадцать миллионов в ближайшие три недели, если - советую вам хорошенько запомнить это "ес- ли" - если все в мире бут спокойно и положение на бирже останется та- ким же, каким оно было последние полгода.
Френсис с решительным видом встал и потянулся за шляпой.
- Я немедленно еду к Коллиу. Он гораздо лучше осведомлен о состоя- нии моих дел, чем я сам. Я учу вам до закрытия биржи по крайней мере миллион, и я почти уверен, что смогу вручить вам остальное в течение ближайших недель.
- Помните, - предупредил его Бэском, пожимая ему руку, - самое злове- щее в этой направленной против вас атаке - метическая неторопливость, с какою она развертывается. И это не маскараая шутка, а широко заду- манная кампания, и ведет ее, по всей верояости, какой-нибудь крупный туз.
Не раз за этот день и вечер рабы летающих слов подзывала королеву к аппарату и соединяла с мужем. К своему великому восторгу, королева обна- ружила у себя в спальне, возле крати, телефон, по которому, вызвав ка- бинет Коллинза, она пожелала спокойной ночи Френсису и попыталась даже поцеловать его, в ответ на что лышала какой-то странный, неясный звук - его ответный поцелуй.
Колева сама не знала, долго ли она спала. Но, проснувшись, она из-под полуопущенных век увидела, что Френсис глядит на нее с порога; пот он тихонько вышел из спальни. Она тут же вскочила и побежала к дрям, но Френсис уже спускался по лестнице.
"Опять у него неприятнои с американским богом", - подумала короле- ва, догадавшись, что Френсис, видимо, направляется в эту удивительную комнату - библиотеку, чтобы прочесть на ленте стрекочущего аппарата уг- розы и предупреждения гневного бога. Королева посмотрелась в зеркало, заколола волосы и, самодовольно улыбаясь, надела капот - еще одно чудес- ное доказатество внимания, предупредительности и заботы Френсиса.
У входа в библиотеку она остановилась, услышав за дверью чей-то чужой голос. Первой емыслью было, что это волшебный телефон, - но нет, не может быть, слишком громко и слишком близко звучит этот голос. Заглянув в щелку, она идела двух мужчин, сидящих в больших кожаных креслах друг против друг Френсис, осунувшийся от забот и волнений, был все еще в дневном костюме, тогда как другой был во фраке. Она слышала, как тот, другой, называл ее мужа "Френсис", а ее муж в ответ называл его "Джон- ни". Это обстоятельство, а также непринужденный тон беседы дали ей по-ять, что они старые, близкие друзья.