* Мы же с Данилой... Никону отдали.— Эти выписки до нас не дошли.
* ...в монастыре за Тверскими вороты...— То есть в Страстном монастыре, на бывшей Страстной (ныне Пушкинской) площади в Москве.
* ...темниковского Даниила... у Спаса на Новом.— Темников — ныне город в Мордовской АССР. Спас-на-Новом — бывший Ново-спасский монастырь в Москве.
* Тоже протопопа Неронова... в Кольский острог.— Первое столкновение Неронова с Никоном произошло, как об этом пишет сам Неронов, из-за заступничества Неронова за муромского протопопа Логгина. В июле 1653 г. Неронов был сослан в Спасов-Каменный монастырь на Кубенском озере (ныне в Вологодской области), а затем —в Кандалакшский Рождественский монастырь на Кольском полуострове (см. «Записку о жизни протопопа Ивана Неронова с 1653 по 1659 г.» —Материалы, I, стр. 136).
* А напоследок... да так и умер.— Обессиленный в борьбе с противниками, Неронов в 1667 г. обратился к царю, патриархам и всему собору (1666—1667) с посланием, в котором он, «яко блудный сын», уподобившийся «скотам несмысденным», каялся в своем непокорстве, просил прощения и впредь обещал новопечатным исправленным книгам не прекословить ни словом, на делом, ни помышлением (см.: Материалы, I, стр. 240—243). Умер Неронов в сане архимандрита, с именем Григорий, 2 января 1670 г. и похоронен в паперти соборной церкви московского Данилова монастыря. Сочувственное отношение Аввакума к Неронову, несмотря на отречение последнего от старой веры, объясняется, видимо, дружескими чувствами, которые всегда питал Неронов к Аввакуму.
* ...всяк мняйся... не падет — из первого Послания ап. Павла к коринфянам.
* ...аще возможно... избранных — из Евангелия от Матфея, XXIV, 24.
* Царь ево на патриаршество зовет, а он бытто не хочет...— Желая склонить Никона, занявшего позицию упорного отказа от патриаршества, царь упрашивал его на коленях о согласии, после чего Никон уступил, выговорив, однако, себе беспрекословное послушание со стороны царя и бояр.
* ...а со Анною по ночам укладывают...— Речь идет об Анне Михайловне Ртищевой, по мужу Вельяминовой (ум. 1675), сестре Федора Большого Михайловича Ртищева, жившей в его доме в Москве после смерти мужа в 1642 г., «второй верховой боярыне» царицы Марии, горячей стороннице реформы Никона и его приятельнице (см. о ней специальную статью: Робинсон А. Н. Два русских женских характера (XVII век).— В кн.: Искусство слова. М., 1973, стр. 31—39).
Стр. 19
* Таж меня взяли... до Андроньева монастыря...— Краткое сообщение Аввакума об этом факте дополняется и проясняется из письма священника Казанского собора Ивана Данилова к Ивану Неронову от 29 сентября 1653 г. Как только состоялось постановление Никона о ссылке покровителя Аввакума Неронова, с Аввакумом перестали церемониться. У него, замещавшего Неронова в Казанском соборе во время его отлучек, в тот же день, когда Неронов был приговорен к ссылке, 13 августа 1653 г., на всенощной было отнято «первенство:». Аввакум не уступил, отказался служить и ушел из церкви. Проводив затем отправлявшегося в ссылку Неронова, Аввакум, вернувшись в Москву, не стал служить в Казанском соборе, а служил полуночницу в церкви Аверкия в Замоскворечье. Но и там не поладив, он служил всенощную во дворе Неронова, на сеновале («в сушиле»), переманив туда и прихожан из Казанского собора, причем иные из приверженцев Аввакума прямо говорили: «В некоторое время и конюшня-де иные церкви лучше». Казанский причт, особенно Данилов, «не стерпев», донес об этом Никону. В результате — арест Аввакума и богомольцев, бывших в сушиле (см.: Материалы, I; стр. 28—31). О том же сообщает и сам Аввакум в письме к Неронову от 14 сентября 1653 г. (там же, стр. 21—22). Очень показательно, что в своем «Житии» Аввакум о сушиле не упоминает, ограничиваясь лишь указанием, что он взят «от всенощного»: с точки зрения церковно-нанонической, демонстративная служба на сеновале, сопровождавшаяся отвлечением молящихся от храмов, была своего рода знаком отделения от церкви. Суровая расправа с провинившимся протопопом и его единомышленниками объяснялась, помимо указанного поступка, еще и тем, что он вместе с костромским протопопом Даниилом был автором челобитной, которую подал от имени «братии» Алексею Михайловичу по поводу ареста и ссылки Неронова. В этой челобитной, до нас не дошедшей, были допущены по адресу Никона, судя по письму Аввакума к Неронову, резкие выражения (ср.: Материалы, I, стр. 23—24, 31).
* ...день недельный...— То есть воскресенье («неделя» — старое русское (славянское) наименование последнего дня «седмицы» — воскресенья).
* ...до Андроньева монастыря...— Спасо-Андроников монастырь в Москве.
* ...не знаю — на восток, не знаю — на запад.— По старорусскому обычаю молиться нужно было на восток.
* Бысть же я в третий день приаляен...— В Деяниях Апостолов (X, 10—13) сходным образом описывается чувство голода у ап. Петра.
* ...в соборной церкви... остриг в обедню.— Никон лишил Логгина сана
(расстриг) в Успенском соборе во время обедни. .
* Во время переноса... пущи жидовского действа! — Возмущение Аввакума вызвано было, очевидно, тем, что ввиду возбуждения, царившего в храме, архимандрит с чашей у алтаря во время так называемого «великого входа» задержался дольше обычного. Называя находившиеся на дискосе части просфоры «телом Христовым», Аввакум утверждает тем самым факт «пресуществления даров» во время так называемой проскомидии, что ему и ставилось в вину как ересь.
Стр. 20
* Тоже в Никитин день ход со кресты...—Никитин день—15 сентября. В этот день совершался крестный ход из Успенского собора в Никитский монастырь.
* ...отдали дьяку Третьяку Башмаку... мне делал добро.— Младший дьяк
Сибирского приказа Третьяк Васильев Башмаков вскоре выступил с челобитной против справщиков церковных книг и ушел в монахи, приняв имя Савватий.
* ...послали меня в Сибирь... до Тобольска...— Дело Аввакума велось очень быстро, и он был отправлен из Москвы в Сибирь, видимо, числа 17 сентября 1653 г. или близко к этому. У Аввакума, как он показал на допросе в Сибирском приказе 15 сентября, было четверо детей: три сына — Иван (девяти лет), Прокопий (пяти лет) и Корнилий (восьми дней)—и одна дочь Агриппина (восьми лет). Младшего сына, Корнилия, протопопица Анастасия родила, следовательно, в Москве около 7 сентября. В черновом отпуске указной грамоты Симеону, архиепископу Тобольскому, в числе отправляемых с Аввакумом указывалась и его племянница Марина (ср.: Никольский, стр. 159—160).
* ...три тысящи верст... половину пути.— В то время существовали две дороги в Сибирь: одна — южная, через Казань, большей частью водой, пригодная в летнее время, и другая — северная, через Вологду, зимняя, преимущественно сухопутная. Аввакум с семьей шел второй дорогой. В черновом отпуске проезжей грамоты намечены следующие пункты, через которые должен был следовать Аввакум из Москвы в Тобольск: Переяславль-Залесский, Ярославль, Вологда, Тотьма, Устюг Великий, Соль-Вычегодская, Кайгород, Соль-Камская, Верхотурье, Туринский острог, Тюмень (ср.: Никольский, стр. 143).
* Архиепископом в Тобольске к месту устроил меня.— Речь идет об архиепископе Тобольском и Сибирском Симеоне (см. прим. к стр. 30), который принял Аввакума, определив его протопопом тобольской Вознесенской церкви. Прибыл Аввакум в Тобольск, если полагаться на его указание, что он был в пути тринадцать недель, в конце декабря 1653 г.
* ...пять слов государевых сказывали на меня...— «Слово и дело государево» — формула, сопровождавшая донос на кого-либо с обвинением в государственном преступлении, отмененная в 1762 г. Екатериною II при вступлении ее на престол.
* ...архиепископля двора дьяк Иван Струна... побегоша вспять.— Вскоре после 24 января 1654 г. архиепископ Симеон уехал почти на целый год в Москву, будучи вызван туда на собор, созванный Никоном против старообрядцев. На время своего отсутствия дела епархии он поручил приказному Григорию Черткову и дьяку Ивану Струне. Заместители архиепископа, особенно Струна, сильно злоупотребляли своим положением, и Симеон по своем возвращении в Тобольск в декабре 1654 г. нашел, что в казенной, житейной и других службах епархиального Софийского дома «воровста и кражи объявилося много». В духовных судных делах Струна «правых винил, а виновных оправливал для своей бездельной корысти». За месяц до возвращения Симеона у Аввакума произошло столкновение со Струной, о котором он рассказывает здесь, из-за дьячка Антона, преследовавшегося Струной, видимо, по какому-то судному церковному делу (ср.: Никольский, стр. 144—145, 165— 166).
* ...к воеводе...— «Большим» воеводой в Тобольске с 31 мая 1652 г. по 17 февраля 1656 г. был князь Василий Иванович Хилков (1614-1677).
* ...меня стриг.— Аввакум был расстрижен 13 мая 1666 г.
Стр. 21
* Потом приехал архиепископ... и мое дело тут же помянул.— Во второй своей челобитной, поданной в Сибирский приказ в 1659 г., архиепископ Симеон сообщал, что Ивану Струне «подали челобитную жена на мужа, а дочь на отца, что тот мужик дочь свою насильствовал. И он, вор, сделал по неправде. Мужика оправдал, а жену ево и дочь велел бить без пощады и отдал ему, мужику, головою без всякия крепости». По приезде Симеона (14 декабря 1654 г.) дочь била ему челом на отца. Мужик с дочерью был на очной ставке и дал на себя повинную. За это «пребеззаконное» дело Струна посажен был архиепископом в хлебню и взят на цепь. В челобитной, поданной царю в 1656 г., Струна жаловался на то, что Симеон его «в чепи и железах мучил многое время» и притом «по челобитной ссыльного протопопа Аввакума» (ср.: Никольский, стр. 146, 162, 166). Упоминание Струной челобитья Аввакума объясняет слова последнего: «и мое дело тут же помянул».