Депеша генерала Барклая-де-Толли флигель-адъютанту Чернышеву
С.-Петербург, 13 сентября 1810 е.
Государь Император повелеть соизволил, впредь до повеления, пребывать вам при миссии нашей в Париже под начальством чрезвычайного и полномочного Его Имп. Величества посла, действ, тайн. сов. 1-го кл. кн. Александра Борисовича Куракина, возлагая на вас поручение доставлять ко мне сведения, в коих военный департамент для потребных соображений крайне нуждается.
Превосходное состояние физических и военных сил французской империи и непосредственное влияние ее на большую часть европейских держав заключают в себе все виды нашего внимания.
Я поставлю себе приятной обязанностью начертать вашему высокоблагородию цель и правила сего поручения. Благоразумие ваше убеждает меня предварительно, что во всех действиях, по возлагаемой на вас обязанности, вы сохраните надлежащую скромность и осторожность.
Пользуясь всеми удобностями пребывания вашего в Париже, вы должны прилагать неусыпное старание к приобретению точных познашш статистических и физических о состоянии французской империи, обращая наиболее на военное состояние оной внимание. Вследствие чего потщитесь собирать достаточные известия о всех относительно до военного соображения отношениях Франции к зависимым от ее влияния державам и, рассмотрев оные основательным образом, доставьте ко мне описание о числе войск во Франции, устройстве, образовании и вооружении их, расположении по квартирам, с означением мест главных запасов, о состоянии крепостей, о свойствах, способностях и достоинствах лучших генералов и расположении духа войск.
Не менее потребно еще достаточное иметь известие о числе, благосостоянии и духе народа, о местоположениях и произведениях земли, о внутренних источниках сей империи или средствах к продолжению войны и, наконец, о разных выгодах ее к оборонительным и наступательным действиям.
Сколь нужно обо всех сих предметах иметь точное в настоящем их виде понятие, столько же необходимо потребпо предузнавать заблаговременно, какие в них случиться могут перемены, не упуская из виду ни малейших к тому побудительных причин и обстоятельств.
Сверх всего упомянутого, не оставьте сообщить, какие и где по достоверным известиям находятся полезные и важные по военной части заведения и нет ли еще каких в предположения новых учреждений.
Государю Императору угодно снабдить Депо карт всеми полезными и необходимыми воинскими сведениями; почему употребите все способы узнавать о всех важнейших картах, планах, книгах и сочинениях и присылайте ко мне оным реестры, с означением цен, дабы по мере надобности можно было на покупку оных доставлять к вам деньги.
Пребывание ваше в Париже открывает вам удобный случай доставать секретные проекты, сочинения или планы к исполнению каких-нибудь по военной части предметов, или тайные диспозиции о движении, действии и расположении войск; употребляйте всевозможные старания к приисканию и доставлению ко мне сих редкостей, какой бы то ни было ценой.
Для собрания сколь возможно более материалов о состоянии французской империи, я ночитаю нужным, чтобы вы, под видом временных поручений, или других каких-либо предлогов, для обозрения важнейших пунктов оной, чаще делали в разные места поездки, испрашивая во всех таковых случаях предварительно дозволения г. посла.
Как важность сего поручения требует, чтобы все сношения ваши со мной были в непроницаемой тайне, то для вернейшего доставления ко мне всех сведений, обязаны вы испрашивать в том посредства и повеления его снят. кн. Александра Борисовича.
Известное усердие ваше и достоинства подают приятную мне надежду, что возлагаемое на вас сие поручение вы исполните с желаемым успехом и тем самым оправдаете особенное к Вам Высочайшее доверие.
Из донесений полковника А. И. Чернышева Александру I
Париж, октябрь 1810 г.
...25-гo в три часа пополудни мне пришли сказать, что Император меня спрашивал, и как только я пришел во дворец, меня провели в его кабинет. Вручая мне письмо к Его Императорскому Величеству, Наполеон пачал мне говорить, что он мне поручает специально уверить моего Государя, что привязанность к его особе и его чувства к России остались ненарушимыми вопреки клеветам и всем толкам, которые распускали насчет близкого разрыва между двумя империями <...вопреки клеветал... насчет близкого разрыва между двумя империями. - Осенью 1810 г. ходили упорные слухи о скором разрыве между Россией и Францией. Его связывали прежде всего с отказом русского монарха на брак Наполеона с одной из царских сестер, после чего Бонапарт начал зондировать почву для династического брака с австрийской эрцгерцогиней Марией-Луизой. 13 марта 1810 г. состоялась церемония бракосочетания, дружеские связи Франции и Австрии усилились. Слухи о возможном разрыве распространялись весьма активно, особенно противниками (-тнльзитского курса".>. Эти толки были так же мало основательны, как и те, которые мне, конечно, известны, насчет приезда австрийского Императора в Фонтенбло, так же как и то, что он намерен был предложить Испанский трон, или эрцгерцогу Карлу <Эрцгерцог Карл (1771-1847) - фельдмаршал, главнокомандующий австрийской армией. С июля 1809 г. - в отставке, по-шшал, что сопротивление австрийской армии Наполеону бесполезно. Позяге, во время бракосочетания Наполеона с Марией-Луизой, представлял на свадьбе французского императора, который даже не счел необходимым выехать в Вену.>, или принцу астурийскому <Принц Лстурийский - Фердинанд VII (1784-1833) - в марте - апреле 1808 г. являлся королем Испании. После ликвидации Наполеоном Бурбонской династии в Испании вместе со своим отцом, королем Карлом IV, находился в плену у Наполеона во Франции. Вернулся на престол Испании лишь в 1813 г. после разгрома французов.
Учитывая трудности, которые возникли перед правительством Жозефа Бонапарта в Испании, Наполеон начал готовить проект об отречении своего брата от престола, преследуя цель объединить Францию, Испанию и Португалию в единую империю. О подготовке такого проекта сообщал тот же Чернышев из Парижа осенью 1810 г. В документах, которые он переслал, говорилось: "Только сила способна положить конец опустошительному восстанию, которое царит в государстве. Франция и Испания должны быть объединены в одно государство, чтобы от Рейна до Атлантического океана была единая нация, единая воля, единый правитель". Однако многие советники Наполеона отговаривали императора от осуществления этих замыслов, указывая на возможность еще более активного сопротивления испанского народа. В Петербурге были весьма обеспокоены подобными планами, которые в корне изменили бы расстановку сил в Европе. Впрочем, проектам Наполеона не суждено было осуществиться.>, заставив его жениться на принцессе австрийской; при этом он прибавил, что предполагали славную политику, которая хорошо поправила бы его дела, чтобы вознаградить три года постоянных трудов и войны, что особенно в Германии находили удовольствие и интересовались распространять все эти нелепости, что он их несколько раз опровергал и Монитере, но что он не мог совершенно их обуздать и что самое лучшее не обращать иа них никакого внимания. Что, к нечастыо, нельзя было не признаться, что с некоторого времени существовало между Россией и Фрапцпей некоторое охлаждение и что их отношения не были уже ни так дружественны, ни так искренни, как они должпы были бы быть, что предположенная конвенция о Польше <...предположенная конвенция о Польше... - По Тиль-зитскому миру Наполеон из земель, принадлежавших Пруссии, создал Великое герцогство Варшавское, грозясь восстановить его в границах Польского государства 1772 г. В то же время военный министр герцогства Варшавского князь Понятовский распускал в Париже слухи о том, что Россия намеревается занять герцогство своими войсками, для чего сосредоточила на западных границах огромные силы. Очевидно, эта акция была санкционирована Наполеоном, что давало ему повод для раздувания конфликта.
Вопрос о заключении специальной русско-французской конвенции по польскому вопросу был впервые поставлен в ноте Н. П. Румянцева в июле 1809 г. Однако это предложение осталось без ответа, и вплоть до января 1810 г. шли переговоры. В январе 1810 г. Колеикур подписал конвенцию, которая не была утверждена Наполеоном, так как один из ее пунктов гласил, что "польское королевство никогда не будет восстановлено".> была тому причиной, что хотели заставить его подписать такие вещи, что его честь не позволяла даже выговорить, что он мог обещать, что ничего не сделает для восстановления Польши; но что ввиду неизвестности будущего ему было невозможно не предвидеть, что случиться может, ни гарантировать формально, чтобы этого не случилось, что он не мог посрамиться до такой степени, чтобы объявить себя врагом (в случае возмущения с ее стороны) нации, которая дала ему столько доказательств своей привязанности а своей дружбы, что, впрочем, к его величайшему удовольствию до него дошло, что, казалось, у нас не придавали такого большого значения конвенции, которая сама но себе ничего не значила. <...>