Ее содержательная суть была выражена известным русским социологом М.М. Ковалевским: «Возрастание народонаселения является... могучим разрушительным фактором для тех примитивных обществ, которые не знают других средств существования, кроме охоты на лесного зверя и улова рыбы... Численный рост семей вынуждает пастушеские племена перейти к преимущественному занятию земледелием и к новому образу жизни, делающему передвижения менее частыми, заставляющему уступить место домоседу».
Прямолинейный эволюционизм постепенно преодолевается в XX столетии, о чем свидетельствует, в частности, отказ от популярной во второй половине XIX в. теории трех стадий. Однако применительно к земледелию подход подобного рода сохраняется, хотя еще О.Э.Мандельштам сумел со свойственной замечательным поэтам интуицией предсказать, что наука, построенная на принципе связи, а не причинности, избавляет нас от дурной бесконечности эволюционной теории. Между тем, поныне бытует представление, что пашенная агрикультура зародилась в недрах мотыжной и обязательно является ее законной наследницей, хотя не получила подтверждения гипотеза о том, что плуг произошел от мотыги. И если для ряда областей Центральной и Восточной Африки, где водится муха це-це, и для доколумбовой Америки господство мотыги можно объяснить отсутствием подходящих для тягла и поддающихся приручению животных, то на основной части Африки южнее Сахары оно сохраняется постольку, поскольку там обнаруживает живучесть залежное огневое земледелие.
Изложенное не означает отказа от анализа исторического процесса при познании сельского хозяйства, но помогает избежать всевластия доминировавшей в советской науке концепции социально-экономических формаций, ставшей своего рода отмычкой при решении главных проблем обществоведения. Агрикультура, служившая материальным базисом цивилизации прошлого, имеет свою внутреннюю логику развития, одной из черт которого была его метахронность, разновременность в географическом плане, что во многом вытекает из изначальной глубокой пространственной дифференциации природной среды. О всеобщей истории оправдано говорить лишь применительно к этапу после Великих географических открытий, позволивших объединить ойкумену в единое хозяйственное целое.
Очевиднее всего, что существуют природные барьеры распространения сельскохозяйственного производства на Земле, которые вместе с тем негативно сказываются и на его развитии, жестко лимитируя пределы последнего. Наглядным примером служит оленеводство малых народов Севера, чье выживание было тесно связано также с занятием охотой и рыболовством. Население экстремальных в физико-географическом отношении территорий оказалось на многие века в стороне от столбовой дороги истории, взяв на себя тяжелую миссию — выработать методы хозяйственной адаптации к негостеприимной окружающей среде, в ином случае оставшейся бы необжитой. Таким образом, ценой собственного прогресса эти народы заплатили за свой вклад в цивилизационную копилку человечества.
Сходное во многом положение характерно и для ряда областей постоянно влажных тропиков, особенно для бассейнов Амазонки и Конго. Экономическая отсталость местных народностей, затерянных среди густых лесов, вполне объяснима. Если жители Севера не в состоянии в своем природном окружении вообще приобщиться к земледелию, то население этих тропических территорий не могло создать оседлую агрикультуру.
Однако в большинстве регионов Земли обстановка складывалась не столь предопределенно и однозначно. В ряде случаев сельское хозяйство, несмотря на многовековую историю, не породило импульса к возникновению развитых цивилизаций, в других — они появлялись, испытывали взлет и угасали, в третьих — устойчиво и длительно существовали и, вопреки отдельным периодам упадка и процветания, обнаруживали в целом удивительную стабильность, переходящую в застойность. И, наконец, Европа стала ареной становления первых аграрных обществ с внутренними потенциями к самоотрицанию и способностью к перерастанию в цивилизацию нового типа.
Основные внеевропейские типы земледелия. Они освещены ниже с историко-географических позиций с учетом их роли в ходе освоения человеком природной среды и в формировании географии мирового хозяйства.
В сложных естественных условиях вынуждено функционировать подсечно-огневое земледелие лесных, областей тропиков, которое характеризуется неизбежной территориальной разобщенностью групп производителей, обладающих крайне скромными ресурсами для подъема производства на новую ступень. Размеренный циклический ритм существования на этом географическом фоне прерывается в отдельные исторические периоды возникновением локальных, но мощных государственных образований, отличавшихся в пору расцвета высоким уровнем цивилизационного развития. Причины таких «вспышек» все еще не ясны, но свидетельствуют, что агрикультура выступает лишь одним, хотя и очень важным компонентом хозяйственной и общественной жизни.
Наиболее впечатляют успехи и в материальной, и в духовной сфере, достигнутые в IV—IX вв. индейцами майя, создавшими свою державу на полуострове Юкатан. Изначально специалисты придерживались той версии, что государство майя длительный исторический отрезок времени было достаточно многолюдным, чтобы при наличии лишь каменных орудий успешно бороться с густым лесом, занимая часть расчищенной, в целом весьма плодородной земли под посевы: численность тогдашнего населения оценивают максимально в 19—20 млн чел., а его среднюю плотность в 80 чел./км2. В конечном счете эта форма использования территории, по-видимому, все же должна была определить упадок местной цивилизации, поскольку почва в результате продолжительной и чрезмерной эксплуатации была истощена, а возможности дальнейшей территориальной экспансии оказались исчерпаны. Однако, как позднее выяснилось, экономическую опору культуры майя составляло не только главенствовавшее подсечно-огневое производство, ибо широко применялись также приемы постоянного земледелия, как-то создание террас, интенсивное возделывание приусадебных участков, закладка насаждений какао, которое выращивалось при орошении, и плодовых деревьев. Поэтому все больше сторонников приобретает интегральная точка зрения, которая с учетом географических аналогий выглядит достаточно убедительной: гибель цивилизации на Юкатане обусловлена комплексом причин, причем одной из важнейших была избыточная нагрузка на земельные ресурсы при постоянно возраставшем населении.
Подсечно-огневое земледелие в саваннах. В более благоприятных экологических условиях происходило экономическое развитие на базе подсечно-огневой агрикультуры в условиях африканских саванн, которые сменили выжигавшиеся человеком первичные леса. Возникшие жизнеспособные и устойчивые во времени природно-антропогенные ландшафты расширили возможности для хозяйственной деятельности ручных (мотыжных) земледельцев, занятых в основном обработкой подсек. Одновременно целенаправленно повышалось также «естественная» продуктивность этих ландшафтов, в частности, за счет посадок на позже заброшенных и заросших участках или оберегаемых дикорастущих полезных деревьев и кустарников, типа масличной пальмы и колы. Собирательство и другие присваивающие формы эксплуатации природных ресурсов зачастую имели большее значение для семьи, чем сельское хозяйство. Считать это исключительным и пережиточным явлением не следует, ведь для многих колхозников Восточной Сибири главный доход давал сбор кедровых орехов.
Наряду с этим подсечники располагали резервными агротехнологиями, которые при необходимости пускали в дело. Однако такая практика не могла стать массовой и главенствующей, пока в земледелии использовались только простейшие ручные орудия. При опоре на них эффективнее поручить восстановление почвенного плодородия силам самой природы. Забрасывание через непродолжительный срок обрабатываемых участков вело к тому, что производственный процесс каждый раз начинался как бы на «голом» месте.
И закономерно, что большинство аграрных достижений подсечников оказались или утраченными, как у майя, или же не повлияли сколько-нибудь существенно на прогресс мирового сельского хозяйства, хотя в областях огневого земледелия в Африке эпизодически складывались государственные образования, где аграрные общества достигали весьма высокого уровня развития. Примером может служить государство Конго (с ядром к югу от нижнего течения одноименной реки), пик могущества которого пришелся на XV в. Потом оно распалось, и местное сельское хозяйство вновь замкнулось в своих узких локальных рамках, оказавшись изолированным от соседей.
Сельское хозяйство горных областей. Высокого уровня аграрная цивилизация достигла в Андах, особенно в уничтоженной испанскими конквистадорами империи инков. Местное земледелие формировалось на территории с явственно выраженной вертикальной поясностью, что определило глубокую дифференциацию климатических условий и почвенного покрова. Подобная картина наблюдается и в горных районах Старого Света, где много лучше представлены отрасли животноводства, но сельское хозяйство в целом не послужило основой для становления мощных очагов культуры (возможно в силу того обстоятельства, что в Европе и Азии более благоприятные предпосылки для этого сложились на равнинах).