География мирового хозяйства (стр. 30 из 91)

В странах с развитой экономикой за счет разных типов пастбищных угодий получают обычно важную, но вовсе не главную долю необходимого скоту кормов. Основная часть их поступает от отраслей растениеводства, особенно в тех областях Европы, которые обладают умеренно влажным климатом. Так, в Скандинавии под культуры, дающие фуражное зерно и сочные и грубые корма, отводят 75—85% пашни. Да и многие пастбищные земли оправданно приравнять к обрабатываемым: они засеваются травами, регулярно удобряются и даже орошаются.

Примечательно, что в Великобритании с ее густым населением и мощными очагами давней индустриализации культурные луга и пастбища тоже преобладают среди сельскохозяйственных угодий, охватывая до 2/3 всей их площади; в результате страну даже называли «пастбищным королевством». Продуктивность улучшенных лугов, достигая 40 ц/га, на порядок превышает ту, что свойственна засушливым областям с господством экстенсивного скотоводства (так, в Узбекистане урожайность пустынных пастбищ, находясь в полной зависимости от климатических условий года, колеблется от 2 до 5—6 ц/га и снижается в отдельные неблагоприятные годы до 0,5—1 ц/га кормовой массы). На одном гектаре подобных лугов можно содержать 25 овец, в то время как в полузасушливых районах для выпаса одной овцы обычно требуются в десятки раз большие площади.

В таких крупных странах с разнообразными природными условиями, как Россия и США, а также в европейской части Средиземноморья сохраняется и экстенсивное животноводство отгонного типа. В целом же в промышленно развитых государствах площади пастбищных угодий уже не могут служить полнокровным показателем для оценки уровня развития животноводства, которое все заметнее опирается на продукцию с полей. В частности, в бывшем СССР пастбища и сенокосы, занимая более 60% площади всех сельскохозяйственных земель, давали только 30% кормов. Сходные цифры характеризуют положение и в мировом разрезе.

Природно-ресурсный аспект развития сельского хозяйства. Развитие производительных сил в деревне и усиление специализации отнюдь не означают ослабления влияния природных факторов на географию сельского хозяйства, как это иногда утверждают. Хотя некоторые виды агропроизводства действительно порывают непосредственные связи с ближайшим естественно-ресурсным окружением (бройлерное птицеводство, откормочное свиноводство), в целом тенденция к оптимизации размещения вынуждает со снижением доли транспортных издержек в себестоимости продукции стремиться к скрупулезному учету природных условий. Рост товарности в сельском хозяйстве и вытекающая отсюда резкая конкуренция между районами делают производство любой культуры чувствительным даже к малейшим плюсам и минусам данного места и вызывают сдвиги в географии культур или в использовании земли с быстротой, неизвестной в прошлом. Необходимость в сравнительной оценке земельных ресурсов усиливается также вследствие постоянно увеличивающегося спроса на них со стороны других пользователей.

В самом сельском хозяйстве углубление специализации сочетается с непрерывно прогрессирующей его интенсификацией. Нарастающий во времени поток капиталовложений в отрасль требует для достижения максимальной эффективности все более полного и тщательного знания природных и экономических свойств земли. Материалы, которыми располагает наука, не дают оснований утверждать, что в ходе агротехнической практики вырисовывается определенная тенденция только к увеличению или, напротив, ослаблению различий в «естественной» продуктивности обрабатываемых угодий. Однако уже ясно, что интенсификация не ведет к нивелировке агропроизводственных особенностей почв, хотя не исключает и такой вариант, например, на староорошаемых массивах.

В процессе интенсификации сельского хозяйства происходит, с одной стороны, частичная модификация естественных свойств среды, с другой — приобретают значение новые элементы природных ресурсов и вырабатывается новое отношение к уже используемым, в зависимости от технического и экономического уровня производства.

При занятии агрикультурой наиболее ярко проявляется комплексный характер воздействия природных компонентов и явлений на производство. Еще классик российской науки В.В.Докучаев отмечал, что «...весь способ земледелия должен быть строго приноровлен к естественноисторическому условию тех или других физико-географических районов России». Однако в качестве главного объекта анализа обычно вычленяются земельные, или почвенные ресурсы. Причины тому многообразны. В их числе — территориальная дробность почвенно-растительного покрова и возможности его активного преобразования человеком.

С этих позиций базовые климатические показатели менее дифференцированы в пространстве и, в отличие от агропроизводственных качеств почвы, коррелируют с продуктивностью растений на больших территориях. Поэтому оценка биоклиматической продуктивности земли, определяемая главным образом степенью обеспеченности флоры теплом и влагой, осуществляется в сравнительно мелком масштабе. Первоосновой при этом служит зональный подход. Агроклиматические параметры чаще всего принимаются как данность, поскольку управлять ими земледелец или совсем не в состоянии (термический режим), или может при осуществлении водных мелиораций.

Выше характеризовалось размещение угодий по регионам, что отвечает задачам изучения мирового хозяйства. Но с геоэкологических позиций вполне оправдан зональный принцип рассмотрения, опирающийся прежде всего на критерий теплообеспеченности территории. Пока наши научные знания об агроклиматическом потенциале географических поясов неполны, что затрудняет достоверную оценку возможностей увеличения выхода аграрной продукции на планете в перспективе.

Это отчетливо ощущалось и при попытках объяснить уже ранее упомянутые «ножницы» в уровне урожайности хлебных культур между промышленно развитыми и развивающимися странами. По мнению ряда специалистов, разрыв в пользу первых слишком велик, чтобы ссылаться лишь на разницу в экономических и агротехнических условиях, и нужно дополнительно учесть позитивные агроприродные отличия умеренных поясов от более жарких, в которых и расположены страны низких сборов. В качестве причин, «сдерживающих» урожайность, указывают на невысокое плодородие влажнотропических почв, среди которых хорошей продуктивностью выделяются только аллювиальные и вулканические почвы, и на некоторые климатические факторы, обусловливающие трудности возделывания во влажных тропиках широкого круга культурных растений, особенно однолетних. К числу таких факторов относят малую изменчивость продолжительности дня в течение года, отсутствие прохладного и сухого периодов, стабильность величины солнечной радиации по сезонам (при этом в летние месяцы солнечная радиация и дневные температуры во влажнотропических районах часто оказываются из-за сильной облачности меньшими, чем в более высоких широтах). В результате в культурах, возделываемых в тропиках, содержится мало белков: от 2—3% в маниоке и бананах до 8— 10% в рисе и кукурузе, тогда как в пшенице, ржи и овсе — 15%, а ведь специалисты подчеркивают, что выход растительного белка с хлебной нивы — показатель не менее важный, чем урожайность.

Как считает ряд ученых, о более низких сборах в тропиках при сопоставимых уровнях агротехники можно говорить, если ограничиваться лишь валовым сбором с единицы площади за один сельскохозяйственный сезон. Если же принять во внимание возможность получения за год в тропических условиях двух-трех урожаев, то общегодовой сбор с 1 га, равно как и урожай в расчете на один день вегетации, оказывается выше в жарких странах, где зерновые культуры созревают быстрее. Отталкиваясь от этого богатства низких широт термическими ресурсами, высказывают даже мнение, что такие территории, как бассейны Амазонки или Конго располагает предпосылками для превращения в отдаленном будущем в самые густонаселенные аграрные районы (см. рисунок 24). Однако эту точку зрения разделяют не все специалисты (см. рисунок 25).

Изложенное позволяет высказать также следующие суждения. Во-первых, природные условия, вполне подходящие для ведения определенной системы сельского хозяйства, могут оказаться малоудовлетворительными для использования их в рамках технически более сложной и, казалось бы, более прогрессивной сельскохозяйственной системы (правда, возможно и обратное положение).

Рис. 24. Сельскохозяйственная продуктивность земель по В.Холлштейну

Рис. 25. Сельскохозяйственная продуктивность земель по С.Фишеру

Во-вторых, когда в данной ситуации агрикультура в состоянии удовлетворять предъявляемым запросам, мы оцениваем свойства земельных ресурсов через призму действующей системы. Но если последняя уже не выполняет возлагаемых на нее задач, то мы начинаем рассматривать качество угодий с точки зрения условий, определяющих необходимость перехода к новой агропроизводственной системе.

В-третьих, территории с менее удовлетворительными, по меркам новой системы, землями включаются в нее, как правило, позже других, что важно учитывать при прогнозах диффузии нововведений. Это вносит теоретическую определенность в давнюю дискуссию о том, какие земли — «лучшие» или «худшие» — исторически прежде всего вовлекались в обработку.