Многоликость рассматриваемой проблемы делает необходимым при ее детальном анализе исследование по странам и их территориальным группам.
Можно выделить следующие типы стран по уровню обеспеченности продовольствием: 1) основные экспортеры продовольственных товаров (США, Канада, Австралия, ЮАР, Таиланд, некоторые государства Европейского Союза); 2) малые страны, активно экспортирующие продукты питания (Венгрия, Финляндия); 3) государства, испытывающие дефицит продовольствия, но способные его приобрести (Япония); 4) страны, едва обеспечивающие свои потребности в продовольствии собственным производством (Индия, Китай, страны Южной Америки); 5) страны, чья обеспеченность продуктами питания не оказывает практически никакого влияния на глобальную продовольственную ситуацию (Папуа—Новая Гвинея, Исландия); 6) страны, испытывающие дефицит продовольствия и осваивающие водные и земельные ресурсы для достижения самообеспечения (Египет, Индонезия, Пакистан, Филиппины); 7) страны с постоянно ухудшающимся продовольственным обеспечением в расчете на душу населения (государства Африки к югу от Сахары); 8) страны с зарождающимся продовольственным кризисом, в которых рост населения обгоняет ресурсные возможности (Гаити, Непал, Сальвадор).
Складывающиеся, как мы видим, разнообразные ситуации нужно изучать, обязательно учитывая наличие глобальной продовольственной системы. Ее формирование относят к XIX в., когда возникает подлинно мировой рынок продовольствия, торговля которым ранее не выходила за пределы локальных и региональных рынков (исключение составляли лишь пряности и немногие другие сельскохозяйственные товары с высокой стоимостью на единицу веса).
Известный французский историк Ф.Бродель приводит данные по европейскому Средиземноморью, свидетельствующие, что этой территории с населением в XIV в. примерно в 60 млн человек ежегодно требовалось тогда пшеницы порядка 14,5 млн т. Морская же торговля давала дополнительно лишь 100—200 тыс. т зерна, не превышая, а, возможно, и уступая показателям периода Римской империи. Причем речь идет о географической области, хорошо обслуживаемой дешевым водным транспортом; при перевозках же по сухопутным дорогам цена зерна удваивалась уже при доставке его на расстояние 150—200 км. Поэтому частые в прошлом случаи массового голода обычно вызывались не нехваткой продовольствия в региональном масштабе, а преимущественно локальными недородами в условиях слабо налаженных межрайонных торговых связей.
В современном мире при всем многообразии конкретных ситуаций положение иное. Продовольственные ресурсы в целом достаточны для обеспечения удовлетворительного питания человечества, так что страновой аспект анализа неправомерно отрывать от глобального. Общая географическая картина усложняется также тем обстоятельством, что продовольственные системы более высокого иерархического звена не образуются путем механического сложения систем рангом ниже. Особенно ощутимо это проявляется на общемировом уровне, где потоки регулируются как национальными, так и международными экономическими, финансовыми и политическими механизмами. В литературе были выделены четыре группы факторов, которые влияют на глобальную продовольственную систему: 1) физико-географические условия и размещение населения (общая площадь и распределение сельскохозяйственных земель по странам и регионам, климатические колебания, соотношение «население—продовольствие», географические расстояния между государствами и т.п.); 2) мировой транспорт и связь (широкий выход продуктов питания на внешние рынки во многом был обусловлен железнодорожным строительством и развитием морского судоходства); 3) политическое положение в мире (расстановка сил, наличие межгосударственных союзов и объединений, стремление к автаркии, использование поставок продовольствия в политических целях); 4) мировая экономика и торговля в их единстве (продовольствие как составная часть мировых торговых потоков, роль балансовых расчетов, клиринга, многосторонних операций и т.д.).
Расширение в последние десятилетия абсолютных масштабов бедности во многих развивающихся странах, особенно в Африке, куда переместился из Муссонной Азии центр тяжести продовольственной проблемы, происходили на фоне общего заметного роста сельскохозяйственной продукции на планете. Это создало почву для тезиса, что в третьем мире уровень потребления продуктов питания не связан непосредственно с достижением по ним самообеспечения или быстрым подъемом аграрного производства: «в мире достаточно продовольствия, нет денег, чтобы купить его». Прочное финансовое положение позволяет стране не только импортировать в достаточных размерах продукты питания, но и поддерживать их производство по тем или иным государственным соображениям, как это наблюдается в Японии. Нагляден также пример Саудовской Аравии, нефтедоллары которой позволили сделать крупные капиталовложения в зерновое хозяйство и благодаря огромным субсидиям производителям полностью удовлетворить собственные потребности в пшенице и экспортировать ее избытки.
Опыт богатых государств не может, естественно, стать универсальным. И задача заключается, наряду с повышением уровня жизни и соответственно покупательной способности населения в странах с напряженным продовольственным балансом, в сокращении производственных затрат на единицу продукции в сельском хозяйстве.
Возможностями сколько-нибудь заметно увеличить долю расходов на продовольствие в семейном бюджете жители этих стран не располагают: она и без того превышает 60%, тогда как в ФРГ и США равняется менее 20%. В Советском Союзе показатель приближался к 50%, но многие миллионы семей тратили на питание до 70% своего дохода (особенно это касается жителей среднеазиатских республик), будучи вынуждены ограничивать потребление, главным образом, хлебом, крупами, картофелем. После реформы цен в апреле 1991 г. доля затрат на продовольствие еще более возросла, подтверждая, что по многим параметрам уже СССР являлся типичной отсталой державой. В нынешней России, согласно данным Госкомстата, свыше 20% всех жителей составляют группы населения с признаками белково-калорийной недостаточности.
На современном этапе развития мирового сельского хозяйства конкретные факты проявления голода должны вызываться нехваткой продуктов питания в силу каких-то конкретных причин. В качестве их обычно выступают погодные бедствия и военные действия. Наложение этих факторов ведет обычно к катастрофическим итогам, что и произошло в Эфиопии, где в 1990 г. число пострадавших от засухи оценивалось в 4—5 млн, а по некоторым расчетам даже в 7 млн человек. Чтобы пополнить дефицит, создавшийся в результате неурожая, страна нуждалась в международной помощи минимально в 1 млн т продовольствия.
Однако если нельзя абстрагироваться от климатического фактора и кардинально влиять на него, то еще пагубнее ссылаться на него. «Обвинять погоду — наиболее удобный способ уйти от ответственности», — справедливо заметил один из английских экономистов-аграрников. В частности, во время засухи 1983—1984 гг. голод возник в Эфиопии и Судане (в результате погибло порядка 0,5—1 млн человек), хотя снижение производства продовольствия относительно уровня 1979—1981 гг. в этих странах составило соответственно 12,5 и 11,0% по сравнению с 38,5% в Кабо-Верде и 17% в Ботсване, где последствия оказались гораздо менее тяжелыми. Таким образом, в подобных условиях необходима активная государственная политика, а хроническая неспособность улучшить обстановку влечет за собой в конечном итоге бесславное падение режима, как это и случилось в Эфиопии.
Возможности решения продовольственной проблемы. Проведенный анализ позволяет заключить, что, с одной стороны, продовольственная проблема выступает как глобальная, затрагивая так или иначе все человечество, во всяком случае — все крупнейшие государства мира. С другой стороны, она имеет ярко выраженный географический характер и проявляет себя на разных ступенях территориальной иерархии — региональной, страновой, районной, локальной. Причины, острота и масштабы распространения неправильного питания, недоедания и голода на земном шаре диктуются прежде всего социально-экономическими факторами, что должно определять и направление поисков выхода из существующего положения. Оно во многих случаях имеет давние исторические корни и цивилизационные истоки, но часто выглядит непосредственным порождением ошибок и заблуждений XX в. Отсюда — неизбежное многообразие и оправданная неоднозначность предлагаемых наукой рецептов по улучшению ситуации.
Вырабатывать политику обеспечения населения продуктами питания и стремиться к достижению искомого баланса с учетом внешнеторговых возможностей приходится прежде всего на уровне отдельных стран. Ключ к «снятию» продовольственной проблемы у каждой из них должен быть собственным. С подобных позиций оценка агроресурсного потенциала планеты — общетеоретическая задача, с которой связаны выход на конечные параметры — производственные и, как следствие, демографические. Прикладные же рекомендации реальны для исполнения лишь в разрезе конкретных государств как главных носителей суверенитета.
Перспективы дальнейшего вовлечения естественных ресурсов планеты в сферу сельскохозяйственной деятельности остаются предметом оживленных дискуссий. Это вызывается как недостаточной еще изученностью самих агроприродных факторов и вероятности более полноценного их использования в производстве, так и расхождениями в отношении перспектив агротехнического прогресса в отрасли.
К тому же, многое зависит от того, какую структуру питания принять в качестве исходной: научно обоснованную или фактически сложившуюся. Но даже если взять за основу единый рацион, например, «среднего» европейца, разброс в мнениях специалистов касательно допустимой численности населения на планете оказывается очень большим: от уже реально возникшей на горизонте цифры 7 млрд до гипотетических 50 млрд человек. В последнем случае не только принимают в качестве необходимой посылки повсеместное распространение передовых интенсивных технологий, но и отталкиваются от явно чрезмерного показателя верхнего уровня распаханности суши — до 70%.