Антикризисная геоэкологическая стратегия. Как уже говорилось, набор мер по преодолению или хотя бы отсрочке наступления экологической катастрофы очень невелик. Опыт постиндустриальных стран подсказывает необходимость перехода на ресурсосберегающую технологию, но это в свою очередь связано с существенной перестройкой структуры всего хозяйства, как отраслевой, организационной, так и территориальной. С 70-х гг. ввиду резкого удорожания энергоносителей усилилась ориентация промышленности на относительно дешевый труд — сначала это коснулось Японии, Испании, Италии, позднее — стран новой индустриализации — Тайваня, Республики Корея, Сингапура. Эти процессы в свою очередь «подхлестнули» территориальную деконцентрацию производства, «выдавливание» промышленности на периферию, во внеурбанизированные пространства.
Ускорились процессы трансформации организационной и управленческой структуры хозяйства — демонополизация, разгосударствление, дерегулирование (например, эти меры охватывали железные дороги Японии и Великобритании, авиакомпании США и др.).
Приоритет требований потребителя в условиях развития рыночных отношений, а также ориентация индустриальных стран на ресурсосбережение, что можно расценить как постепенную смену производственной парадигмы, ведет и к территориальным сдвигам хозяйства. Реально изменение его территориально-отраслевой структуры: разработаны принципиально иные подходы к ресурсному освоению «новых» районов (перепрофилирование процесса освоения), происходит реструктуризация хозяйства старопромышленных районов, увеличивается целевое разнообразие и количество открытых (свободных) экономических зон, организация технополисов и других видов территориального сращивания производственных и научных структур.
Анализ территориальных сдвигов показал, что на смену массовому (серийному) производству, основанному на принципе «экономии масштаба» и на специализации на выпуске массовой однородной продукции пришло гибкое многопродуктивное производство, основанное уже на принципе «экономии многообразия» и ориентирующееся на качество и разнообразие выпускаемой продукции и на способность быстро реагировать и приспосабливаться к меняющемся спросу рынка. Это, в свою очередь, требует передового оборудования и внедрения новых форм организации производства (компьютерный дизайн, робототехника), что находит свое выражение в организационном принципе «точно в срок» как всестадийном управлении качеством продукции.
Ожидалось, что эти сдвиги приведут к реинтеграции производства в промышленно развитые страны. Однако на самом деле усилились тенденции организации сборочных предприятий в НИС первого поколения (Мексика), в группе новых НИС, а в последнее время и в Китае. Под влиянием этих процессов получили развитие так называемые «зоны экспортных производств» во многих развивающихся странах.
Свертывание и переориентация ресурсоемких отраслей закономерно привели к ускоренному возрастанию третичного сектора, на который уже приходится в индустриальных странах Запада около 2/3 произведенного ВВП и численности занятых. Объективный характер развития третичного сектора связан со значительно меньшей, чем в производственных отраслях, ресурсоемкостью (в 3—4 раза), необходимостью поглощения избыточной рабочей силы, освобождающейся в результате повышения производительности труда, и широким внедрением технических инноваций. Международный туризм как одна из самых динамичных отраслей третичного сектора превратился уже в ведущую отрасль мирового хозяйства, наряду с автомобильной и нефтяной промышленностью, с совокупным доходом более 600 млрд долл. в год. В связи с этим происходит функциональная переориентация целых зон и районов, подчинение прочих секторов интересам туризма и других третичных отраслей, резкое повышение уровня инфраструктурного обустройства территории.
Невозможно предположить, что в будущем по мере роста ВВП и решения острых социальных проблем более 4/5 населения планеты добровольно откажутся от плодов цивилизации, которыми уже десятилетия пользуется всего 1/8 населения Земли. По международным прогнозам, с учетом энергосберегающей модели развития за последующие 30—40 лет развивающимся странам предстоит вложить в новую технологию, в мероприятия по энергосбережению и снижению энергоемкости хозяйства около 350 млрд долл., что избавило бы их от необходимости затратить астрономическую сумму в 3 трлн долл. на сооружение новых электростанций, нефтеперерабатывающих заводов, трубопроводов и других энергетических и транспортных объектов.
Говоря об устойчивом развитии, следует четко разделять производство и потребление ресурсов, с одной стороны, и потребление материальных благ — с другой, а эти понятия часто смешиваются. Опыт последних десятилетий мирового развития (после начала энергетического кризиса) показал со всей определенностью, что единственный путь к достижению устойчивого развития — это внедрение повсеместно во всех отраслях и секторах мирового хозяйства (и в первую очередь, в его наименее развитой части) ресурсосберегающей и безотходной технологии, резкая интенсификация производственного процесса, его структурная и отраслевая перестройка.
Такой маневр мировыми финансовыми и материальными ресурсами позволил бы развивающимся странам встать на путь ресурсосберегающего развития при принципиальном (на несколько порядков) снижении экологической опасности и одновременно резком росте занятости.
Но в рамках мирового сообщества есть только один единственный резерв финансовых, материальных и трудовых ресурсов для проведения такого маневра по внедрению ресурсосберегающей технологии в мировом масштабе — это всеобщая демилитаризация, резкое сокращение всех видов военных расходов всеми странами мира. Ведь военные расходы в мире достигают почти 1 трлн долл. в год, «под ружьем» находится более 40 млн человек в наиболее трудоспособном возрасте, более 20 млн человек занято в военной промышленности.
Часто необходимость перехода к устойчивому развитию связывают с быстрым истощением минеральных ресурсов Земли. Действительно, на минеральные энергоносители приходится в настоящее время почти 80% мирового энергопотребления, поэтому будущее мировой энергетики обычно связывается с нетрадиционными видами энергоносителей — энергией солнца, ветра, земных недр, морских приливов и волн и т.д. Однако опыт показал, что еще многие десятилетия эти виды энергии не будут играть решающей роли в мировом энергобалансе, оставаясь в пределах нескольких процентов (не больше 8—10). В то же время из опыта реакции мирового сообщества на последний энергетический кризис можно сделать вывод, что рост цен на энергоресурсы (прежде всего на нефть) и угроза доступу к ресурсам немедленно вызывают разработку новых, хотя и труднодоступных (в частности — шельфовых) месторождений. Это будет происходить и в дальнейшем по мере роста порога экономической рентабельности разработки таких месторождений (табл. 38).
Рассматривая природопользование как основу взаимодействия общества со средой, можно выделить в целях прогнозирования прежде всего те естественные процессы и явления, которые: а) могут вызвать отрицательные для человека необратимые изменения среды обитания (отравление водоемов поллютантами, обеднение генофонда Земли); б) поддаются регулированию сознательной деятельностью людей и способствуют целенаправленному изменению природы в их интересах (например, допустимый для общего экологического равновесия контроль за используемым поверхностным стоком; создание защитных лесополос); в) позволяют сводить до минимума нарушения природных геосистем, обеспечивая в то же время их максимальную продуктивность для человека (например, в зонах рекреации); г) ведут к трансформации природных комплексов и сдвигам в состоянии окружающей среды, сохраняющим возможности хозяйственной деятельности в новых условиях.
Таблица 38
Мировые запасы нефти в зависимости от издержек на добычу в 1994 г.(млрд т)
| Производственные издержки, долл./т | Общие запасы | Разведанные запасы |
| Менее 30 | 90 | 90 |
| 30—80 | 85 | 45 |
| 80—140 | 95 | 30 |
| 140—220 | 120 | — |
| более 220* | 140 | — |
| Всего | 530 | 165 |
* Включая запасы месторождений к северу от 60° с.ш. а также битуминозные пески, нефтеносные сланцы.