Другое свое исследование организаций как агентов изменения автор (Seiznick, 1960) посвятил большевистской революции в России. Там он анализировал характер и роль "организационного оружия", и вот что он имеет в виду:
Мы будем говорить об организациях и о практике вооружения организаций, когда они используются стремящейся к власти элитой с нарушением конституционного порядка той арены, на которой происходит спор. При такой практике слово "оружие" не означает какое-то политическое средство, а несет свой буквальный смысл и неприемлемо для общества в качестве законного способа действия. Таким образом, партизанская практика, применяемая в избирательных кампаниях-до тех пор, пока они придерживаются писаных и неписаных правил в этом контексте, - не является оружием в этом смысле. С другой стороны, когда члены, добровольно объединившиеся в организацию, фактически являются агентами элиты аутсайдеров, тогда рутинный прием в члены становится "инфильтрацией" (с. 2).
Важным компонентом вооружения организации является "отличительная особенность превращения членов добровольной ассоциации в дисциплинированных и способных к быстрому развертыванию политических агентов" (Seiznick, 1960: с. xii).
Прежде чем мы вернемся кдругим элементам анализа Селжника, следует уяснить, что "организационное оружие" является тактикой не одних только большевиков. Конечно, это гибельный компонент самых крупных социальных изменений и изменения внутри самой организации. Другими словами, чтобы достичь изменения, нужна организация. Спонтанные демонстрации или коллективные эмоциональные реакции могут быть искренними и с добрыми намерениями, но длительное движение в направлении социального изменения должно осуществляться через организации.
Масштаб организации в качестве оружия определяется ее целью. Даже если искомые изменения ограничены и не затрагивают основ системы, агент изменения может рассматриваться как оружие, хотя и в меньшей мере, чем тот, который ставит цель изменения организации в целом или общества. Цель большевизма состояла в полном изменении общества. Основным средством достижения этой цели была "боевая партия". Основу таких партий составляют кадры преданных людей. Эта преданность требует от личности целиком быть занятой делом, отказаться от прочих мыслей и быть поглощенным движением. Когда имеется ядро из преданного персонала, партия защищает себя от внутренних разногласий, запрещая властные центры, которые могли бы угрожать официальному руководству. Партия должна быть способна к мобилизации и манипуляции; она должна быть защищена от возможности изоляции от тех людей, которых она надеется обратить, а также от возможной ликвидации руками существующих органов власти; и она должна бороться за власть всеми возможными способами. Эта борьба ведется путем официального признания или путем конспирации и незаконной деятельности. И всегда в умах ее членов на первом месте должна быть базовая идеология (Seiznick, 1960:с. 72-73).
Осуществление этих принципов можно видеть на примере истории большевистского движения, которое Селжник тщательно прослеживает. Подобный манифест организационного оружия потенциально применим к любому моменту истории и к любой социальной обстановке, будь то уровень общества в целом или более низкий уровень. Современные террористические группировки во многом имеют те же особенности, что и большевистское движение, и то же характерно для раннего христианства. Домовладельцы в описанной ранее ситуации Love Canal создали организацию в качестве своего оружия в борьбе за собственное благополучие. Холокост в определенном смысле можно рассматривать как организационное оружие зла.Главный урок анализа Селжника прост: чтобы достичь успеха, организационное оружие должно завоевать власть и поддерживать в обществе стремление к изменению. Страницы истории наполнены неудавшимися попытками, не нашедшими достаточной поддержки в обществе, которое они пытались изменить. Базовый набор идей, лежащий в основе попыток изменения, должен быть совместимым - или стать совместимым - с ценностями всего населения. Эти ценности большей части общности могут меняться в процессе изменения и становиться более соразмерными ценностям агента изменения. В то же время и сам агент изменения может изменяться в поисках поддержки у более широкого слоя общества.
Значение этой формы поддержки можно экстраполировать из анализа Женского христианского союза трезвости (Gusfield, 1955; 1963). Эта организация добилась больших успехов в своих попытках изменить общество с помощью закона о запрещении продажи алкогольных напитков. Эта тактика совпала с ценностями того времени и мобилизовала поддержку довольно большой части населения. Но позже, когда стало очевидно, что запрещение не выполняется - и разумеется, имеет некоторые непреднамеренные последствия, которые тянутся до сих пор, - и по мере изменения общества, первоначально поддержавшего сухой закон, перед WCTU (Женский христианский союз трезвости) встал вопрос о его будущем. Союз мог изменить свое отношение к алкоголю, чтобы сохранить единство с преобладающим мнением, либо сохранить свою позицию в пользу полного воздержания. Внутри организации приняли решение избрать второй путь. Последствием этого решения стала изоляция движения от населения и потеря влияния организации в широких слоях общества.
Таким образом, социальная система, окружающая организацию, задачей которой являются социальные изменения, влияет на нее также, как и на любую другую организацию. Несмотря на то что такие организации могут носить ореол революционности или мученичества, они все равно остаются организациями. Критический аспект состоит в принятии организации обществом. Разумеется, это важно для любой организации, поскольку чтобы выжить, нужно иметь поддержку в той или иной форме, но для ориентированных на социальные изменения организаций это особенно важно. К несчастью (а иногда и к счастью), исследователи организаций, политики и лица, принимающие решения, не представляют четко, как определить, что настало время реализации идеи, поэтому организация, приступившая к миссии изменения, находится, в лучшем случае, в рискованной позиции.
Организации могут стать агентами изменений и другими, более мягкими способами. Как отмечает Perrow(1970b):
Мы забываем или игнорируем тот факт, что у организаций есть огромный потенциал влияния на жизни всех, кто сними контактирует. Они контролируют или могут активизировать огромные ресурсы, и это не только земля, машины и трудящиеся, но и полиция, правительства, коммуникации, искусство и другие сферы. Организация, будучи законно учрежденным образованием, может требовать защиты полиции или общественного обвинения в борьбе со своим противником, может обращаться к частным охранным предприятиям для защиты с гораздо большим размахом и властью, чем частное лицо. Она может требовать от суда ответов на свои запросы и определенных судебных решений. Она может ходатайствовать в правительстве о внесении поправок в законы о зональных тарифах, о контроле цен, о маркировке опасных веществ и о защите здоровья. Она определяет содержание рекламы, художественное оформление своих изделий и упаковки, форму и цвет своего здания. Она может переезжать из одной общины в другую и сама выбирать себе общину, в которой будет строиться. Она может вовремя блокировать грозящий спад или смягчить его, поддержать или выступить против экономической политики правительства или практики приема на работу. Короче говоря, организации представляют огромную силу, которую можно использовать таким путем, который не связан напрямую ни с производством товаров и услуг, ни с выживанием (с. 170-171).
Как мы увидим в следующем разделе, мощный потенциал организаций часто используется для того, чтобы помешать изменению. Даже если организация является активным агентом изменения, то, когда желаемое изменение достигнуто, она стремится противостоять дальнейшим переменам. Профсоюзное движение, которое когдато считалось революционным, сейчас рассматривается некоторыми как реакционное. Национальные революции устанавливают правительства, которые в свою очередь атакуются как противники социального прогресса. Например, революции в Америке, Франции, в России, Китае и на Кубе. Сейчас многие внутри и за пределами этих стран рассматривают существующие в них режимы как очень консервативные и даже реакционные.
Организации как противники изменения
Поскольку данная глава посвящена результатам жизнедеятельности организаций, важно проследить основополагающий факт участия организаций в социальных изменениях. Организации также активно сопротивляются изменению. Это сопротивление направлено нате изменения, которые вводятся вне организации.
Организации по своей природе консервативны. Забавный пример этому мы находим в анализе популистского сельского социализма в Саскачеване, Канада (Upset, 1960). В 1944 г. к власти в этой провинции пришла Федерация кооперативных товариществ (CCF). Она поставила перед собой целью создание "общественной собственности на все ресурсы и механизмы для производства материальных ценностей, организовав Кооперативное товарищество, в котором потребности человека будут обеспечиваться с помощью регулирования производства, распределения и обмена, а не путем получения прибыли" (с. 130). Эта цель была реализована только отчасти. Одна из причин заключалась в том, что продолжалась политическая оппозиция движению; другая, которая соответствует приведенному здесь аргументу, состояла в том, что движение само стало заметно более консервативным, когда достигло власти. Важно еще и то, что новое социалистическое правительство использовало существующие правительственные структуры для претворения в жизнь своей программы. Липсет объясняет это так: