Стремление к реформированию Православной церкви роднит восточных протестантов с более зрелой частью православных христиан, которая осознает необходимость возврата к своим истокам. Не православными ли были пионеры евангельского движения в России такие, как: Михаил Ратушный, Иван Рябошапка, Ефим Цимбал, Модест Корф, Елизавета Черткова, Василий Пашков, Наталья Ливен? Они смогли взглянуть на свою веру критически, чтобы не просто отвергнуть, но и исправить ее. И если бы не жестокое преследование этих реформаторов православия со стороны духовенства, действующего в союзе с царизмом, то они бы никогда и не вышли бы из «веры своих отцов».
При этом нежелание православных верующих слушать критику в своей адрес извне внутренне противоречиво. Не являются ли они сами реформаторами по отношению к католикам? Об этом недвусмысленно говорит Рубский: «Мы тоже протестанты! Мы протестуем против католических наслоений уже 1000 лет». Если же это так, тогда почему православные христиане противятся попыткам своего реформирования? Неужели ошибки могут допускать лишь католики и протестанты, а православные не могут? Следовательно, возможность реформирования православия существует и непременно должна быть реализована.
Церковь не может существовать без обновления и очищения от своих ошибок, однако от исторических ошибок нужно избавляться как можно скорее, поскольку они имеют тенденцию превращаться в часть традиции. Их нужно признать и оставить, чтобы иметь возможность приобщиться к подлинному Богопочитанию, состоящему в Богопознании, Богосотрудничестве и Богообщении. Весь вопрос состоит только в том, что нужно считать этими «ошибками». Католики говорят по этому поводу одно, западные протестанты другое, а в настоящей статье было выражено скромное мнение восточных протестантов.
По мнению восточных протестантов, христианский Восток сохранил чистоту евангельского учения в целом несколько лучше, чем Запад. Крайности латинского богословия вызвали на Западе Реформацию, которая, однако, в большинстве своих представителей на этом пути продвинулась недостаточно далеко. По некоторым вопросам православный Восток был превзойден западным протестантизмом, но по другим (унаследованным от католицизма) ничем от него не отличался. Например, от идей государственной церкви и детокрещения отказались лишь мирные анабаптисты (меннониты, квакеры, позже пиетисты, гернгутеры), из которых со временем вышли баптисты. Но последние по большому счету от своих предшественников не унаследовали арминианское богословие.
Таким образом, восточные протестанты убеждены в том, что реформировать нужно не только православие, но и западный протестантизм за исключением небольшого анабаптистского наследия (разумеется, мирного его крыла). Вот почему они мало похожи на первых реформаторов, которые в своем пылком желании вернуться к чистоте первоначального христианства, пытались в существовавшей тогда Церкви уничтожить до основания все, что только можно. В отличие от них евразийские евангельские христиане под реформацией понимают уничтожение не всего церковного наследия, а лишь исторических злоупотреблений. Реформацию на Западе творили сами католики, подобным же образом именно православным христианам нужно реформировать свою веру, ее доктрины, отношение к обществу и богослужебный культ.
В истории Церкви Божественная истина всегда признавалась большинством формальных христиан с трудом, являясь уделом лишь немногих искренних верующих, однако в ответственные моменты истории она со всей неизбежностью выходила на передний план. Для православных христиан этот час, кажется, настал. По крайней мере, некоторые из них уже осознают, что реформы нужны. В отличие от кровавого характера западной Реформации, восточная может и должна пройти мирным путем. Для этого Православной церкви необходимо отказаться от связи с государством, как это сделали евангельские христиане. Верующие люди должны разобраться в вероучительных вопросах сами – без привлечения секулярно мыслящих лиц, даже имеющих богословское образование. И совершенно не стоит бояться того, что само государство будет лезть в религиозные дела. Оно никогда не сможет помешать Церкви идти по пути своего очищения и освобождения от его кабальной опеки. Под влиянием политики будет создана ложная церковь, которая будет лишена духовной силы, но истинная Церковь будет жить, внутри ли этой структуры или вне ее.
Лютер начал Реформацию на Западе, выйдя из католицизма, восточные же протестанты желают войти в православие путем создания диалога с лучшими его представителями. Лютер подчинил реформированные церкви светской власти, евангельские христиане не хотят замешивать в этот диалог светскую власть. Православие долго было вынуждено терпеть подчиненное по отношению к государству положение, в которое вверг его Петром I. Сегодня настало время для проведения свободного от государственной «опеки» диалога между всеми христианами восточной духовной традиции. Данная работа является одним из обнадеживающих начинаний для этого диалога. То же, как реагировать на аргументы, возражения и пожелания евангельских христиан, определять самим православным.
Попытки реформирования православия извне нужно заведомо признать безрезультатными. Этому есть немало свидетельств древних и современных. К последним можно отнести появление весной 2005 года православно-протестантской церкви Кацнельсона в Калининграде. Она приняла на себя название Современная Православная Церковь (СПЦ) и была возглавлена бывшим (кстати, потомственным) пятидесятническим пастором Григорием Кацнельсоном. Пастор новой церкви заявил, что протестанты могут оказать более значительное влияние на общество, используя православное вероучение и даже форму богослужения. На богослужениях СПЦ применяется современная музыка, предполагается ввести литургию на русском языке, введено положение о временном затворническом монашестве или монашестве в миру. Оправдание по вере объявлено первоначальным (низшим уровнем) спасения, а высшим признается стяжение Духа Святого путем духовного подвижничества.
Похоже, что Кацнельсон пытался не столько реформировать православие, сколько приблизить к нему протестантизм, хотя его правая рука и выходец из православия, бывший иподиакон Олег Байда, явно не расположен делать слишком много уступок православию. Осознавая это, Кацнельсон заявил, что «православие – это не РПЦ. Православие – это Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский, Александр Мень». Из этого наследия, по его убеждению, русские протестанты могут и должны черпать для себя силу.
Неудивительно, что как православное, так и протестантское сообщество Калининграда отвергло синкретическую церковь и осудило попытки как осовременивания Православия, так и так сказать остаренивания протестантизма. Фактически, община Кацнельсона вышла из протестантизма, но так и не пристала к православию. Даже Лютер и тот не делал слишком резких шагов, порывая с католицизмом. Например, на латинском языке в его церкви продолжалась вестись литургия, а в иконах он видел воспитательное средство. Движению новых православных вряд ли удастся выжить, поскольку на реформирование Православной Церкви решились евангельские верующие, а не сами православные христиане.
Пока СПЦ получила (и то негласную) поддержку лишь со стороны Апостольской Православной Церкви, возглавляемой в Москве священником Яковом Кротовым, однако, по признанию Кацнельсона, он далеко не во всем согласен с практикой Апостольской Православной Церкви. Сам Кротов высказался о «современном православии» Кацнельсона так: «Между изменениями живого тела и комбинированием кубиков есть различие, которое опознается, прежде всего, по тому, что живое тело состоит из сообщающихся друг с другом органов (и вот г-н Кацнельсон ни в какое общение с живым Православием не входил), а в кубики можно и в одиночку играть". Этим он прозрачно намекнул на отсутствие у лидера нового движения канонической хиротонии, которая, конечно же, могла бы быть получена у духовенства АПЦ.
АПЦ образовалась в 2000 году, когда два клирика Российской Истинно-православной Церкви (РИПЦ) архиепископ Стефан (Линицкий) и Кириак (Тимирциди) вместе со священником Глебом Якуниным объявили о создании независимой церковной иерархии либеральной направленности. Новая организация первоначально называлась "Православной Церковью Возрождения" и избрала своего епископа. АПЦ является духовной преемницей «обновленцев» 20-х годов, а также ряда священников в правозащитном движении 60-х-70-х годов прошлого столетия: Всеволода Шпиллера, Николая Эшлимана, Глеба Якунина, Дмитрия Дудко, Сергия Желудкова, Александра Меня. В настоящее время АПЦ, имеющую восемь епископов, возглавляет митрополит Коломенский Виталий (Кужеватов).
Несмотря на свой либерализм, АПЦ не так близка и протестантизму как, например, Российская Православная Обновленческая Церковь (РПОЦ). Кто же из существующих православных оппонентов РПЦ МП может возглавить реформацию православия? Или может в их роли? А может первым претендентом на реформацию православия изнутри следует признать православную оппозицию священников Александра Борисова или Георгия Кочеткова? А может пора отдать должное каноническому авторитету Автономной Православной Церкви, возглавляемой лидером катакомбных православных христиан? А может нужно задействовать канонический авторитет Истинной Православной или Российской Православной Свободной Церквей?