Выражению общественного мнения детского коллектива в немалой степени служила еженедельная газета детского дома.
Яснее всего общественное мнение детского коллектива проявлялось в так называемых плебисцитах доброжелательности и недоброжелательности. Плебисциты созывались после: 1) месячного пребывания новичка (в том числе и воспитателя) в детском доме; 2) годичного пребывания, перед получением "гражданского звания" и 3) при обсуждении вопроса об исправлении воспитанника или его реабилитации. Плебисцит, или общее тайное голосование детей, проходил следующим образом. Подлежащий плебисциту воспитанник объявлялся заранее, за день до плебисцита; на следующий день во время завтрака перед каждым ребенком клали карточки со знаками "плюс" (люблю, уважаю), минус (отношусь отрицатель-92
ж»), "нуль" (безразличен). У ребят было время заранее подумать и решить, какой карточке отдать предпочтение. Язык цифр просто и точно определял место ребенка или воспитателя в коллективе.
Не в одной только возможности помочь ребенку узнать мнение группы о себе заключалось значение плебисцитов доброжелательности. Они формировали у воспитанников такие важные качества, как принципиальность и честность. Плебисцит учил детей критериям оценки, побуждал к самооценке.
Немаловажным было значение плебисцитов и для воспитателей. С помощью голосования детей они узнавали положение ребенка в ребячьем обществе и зачастую приходили к неожиданным для себя открытиям. Материалы плебисцитов составляли основу для дальнейшей индивидуальной работы.
Воспитатели имели возможность таким образом исследовать ребячьи взаимоотношения, условия их возникновения и развития. Это было особенно важно для выяснения причин конфликтов. Плебисцит облегчал урегулирование споров, защиту младших и более слабых воспитанников от давления старших и более сильных. На основе его результатов можно было выяснить уровень сплоченности детского коллектива и ее зависимость от внутриколлективных отношений, поскольку возникновение какого-то недоразумения и раздора между отдельными детьми могло стать началом разлада во всем ребячьем сообществе. Поэтому некоторые из результатов плебисцитов; были своего рода звонком, предвещающем опасность.
Вместе с тем Корчак неоднократно предупреждал о том, что надо уметь читать и понимать результаты плебисцитов и не следовать им слепо: "главари" группы могли оказать давление на того или иного ребенка с тем, чтобы сменить голос с минуса на плюс.
Особого внимания заслуживает и тот факт, что плебисциту подлежали также воспитатели и бурсисты после месяца пребывания в Доме сирот и Нашем доме. Это зачастую вызывало опасения, что таким образом подрывается авторитет воспитателя. Однако такая возможность, была важным моментом регулирования взаимоотношении
93
между детьми и воспитателями, создания подлинно демократического стиля взаимоотношений.
После годичного пребывания в детском доме воспитанник, считавшийся до того просто "новичком", получал "гражданское звание". Звания присваивались советом самоуправления исходя из результатов плебисцита, количества судебных дел и числа выработанных ребенком единиц труда и успехов в учении. На основе обсуждения всех этих данных присваивалось одно из следующих званий: товарищ, жилец, безразличный жилец, обременительный пришелец. (Это были звания в Нашем доме. В Доме сирот были другие: обременительный пришелец, равнодушный квартирант, милый друг, гражданин, король и друг детей, работник, заслуженный работник.)
Каждое из этих званий давало определенные законные права и привилегии и законные ограничения. "Товарищ" имел право постоянного пребывания в интернате до 14 лет. Материальное положение семей "жильцов" проверялось через три года, "безразличных жильцов" -ежегодно с целью возвращения ребенка в семью, если позволяют условия. Однако случаев исключения из интерната в истории Дома сирот и Нашего дома было очень мало. К тому же через три месяца семья вновь могла писать заявление о приеме в дом.
У детей высших "гражданских званий" было право свободного выхода в город, частого посещения родных и знакомых (ограничения для детей низших званий не касались, однако, посещения их родными в пределах детского дома и совместных экскурсий). Две низшие категории не имели права быть опекунами, не могли иметь представительства в совете, не могли брать на себя ответственность за других детей во время экскурсий и прогулок.
В начале каждого учебного года проводился обзор "гражданских категорий" всех детей. Совет самоуправления принимал во внимание судебные дела, сумму единиц труда, школьную категорию и результаты первого и последнего плебисцитов. Каждая категория предполагала наивысшую для себя сумму параграфов. Если это число было больше нормы, это грозило понижением в звании. Изменить звания "безразличного жильца" и "обреме-94
нительного пришельца" можно было лишь через реабилитацию. Это был довольно долгий и трудный путь. Обращаться в совет по этому поводу можно было лишь раз в год, найдя среди ребят себе опекуна. Задача опекуна -помочь исправиться. Опекун вел дневник и записывал свои мысли об опекаемом.
В системе опеки находила отражение воспитательная функция детского коллектива: ведь именно дети с полной ответственностью своими советами, ежедневной помощью и поддержкой способствовали изменению личности товарища. Испытание это не проходило бесследно и для юного опекуна. Он учился терпимости, доброте.и внимательности. Чувство ответственности за другого человека заставляло следить и за собственным поведением, своими словами и поступками.
После рассмотрения дела советом самоуправления реабилитационный суд решал, может ли быть реабилитирован ребенок. В составе суда - опекун, двое судей, выбранных опекуном, три члена совета самоуправления, выдвинутые советом. Заседания реабилитационного суда проводились только раз в год.
Таким образом, "гражданские категории" учили познавать тот суровый закон жизни, что человек расплачивается за свое поведение, учили бороться с недостатками. В этой борьбе с собой развивалась воля детей, чему придавалось особое значение в корчаковских детских домах.
Если плебисцит и "гражданские категории" помогали ребенку в самопознании, самооценке, то есть осуществляли первую ступень процесса самовоспитания, то .формированию умения владеть собой, самоконтроля и самокритики содействовала хорошо продуманная система стимулов самовоспитания, направляющих ребенка и помогающих ему в достижении желанной цели. Эта система была основана на реальной оценке индивидуальных возможностей. Сюда относятся "списки раннего вставания", "списки драк", "нотариальная тетрадь", индивидуальные пари.
Ранний подъем требовал определенного усилия воли, часто не помогали ни звонки, ни включение бодрой музыки, ни взывание к сознанию. "Список раннего вставания" помог в какой-то степени в решении этой пробле-95
мы. В этот список, который висел на доске объявлений, включали сами себя дети, предпринявшие эту борьбу с самим собой, решившие вставать по первому звонку. Каждый квартал на общем собрании детей задавался вопрос: "Кто хочет вставать с первым звонком?" Вызвавшийся ребенок включался в список; право контроля оставалось за ним самим. Ребенок должен был встать с первым звонком, по второму быть уже в столовой и отметить себя в "списке раннего вставания". Через три месяца подводились итоги, причем те, кто смог выдержать эту борьбу хотя бы пять раз в месяц, получали "памятную открытку раннего вставания".
"Списки драк" были введены в Доме сирот и Нашем доме на основании убеждения Корчака, что с дурными привычками, в том числе с драками, невозможно бороться категорическим запретом. Потому в корчаковских детских домах драки не запрещались, но подравшиеся должны были затем внести себя в специальный список, чтобы все знали, кто с кем дрался. Таким образом решалось сразу несколько проблем. С одной стороны, эта гласность поддерживала общественное мнение: подраться не стыдно, но великий срам, если старший дерется с малышом или силач с малосильным. Тем самым список действовал как своеобразный тормоз, регулирующий поведение детей. Кроме того, он помогал в создании общей картины межличностных отношений в детском коллективе, выяснении причин раздоров, прогнозировании дальнейшего развития взаимоотношений.
Еще одним путем борьбы детей со своими недостатками были индивидуальные пари - добровольные обязательства детей по отношению к самим себе, заключаемые в присутствии воспитателя, который выступал в роли секретаря и советчика ребенка.
Доктор принимал пари раз в неделю, всегда в один и тот же день, рано утром перед завтраком. Он записывал в толстой, внушительных размеров книге в первой графе -о чем держит пари тот или иной ребенок и количество допускаемых нарушений, а во второй графе - выиграл он или проиграл и с каким счетом. Содержание пари было самым различным: драки, приставания, ругательства, заброшенная учеба. Иногда, особенно в переходном воз-96
расте, бывали пари, касающиеся интимных вопросов, известных только ребенку. В этом случае записывали преимущественно иксы, поскольку разрешалось держать пари на что-то "неизвестное".
Вот как протекал один из таких поединков с самим собой. Мальчик хотел отучиться говорить слово "холера". В первую очередь он зарекся не говорить этого слова больше тридцати раз. И выиграл пари, так как сказал только пятнадцать раз. Воодушевленный успехом, рискнул поставить на нуль. Проиграл. Зарекся на двадцать. Сказал тринадцать. Зарекся на тринадцать - сказал десять. Зарекся на пять - сказал восемь. Зарекся на восемь - сказал три. Зарекся на пять - сказал два. Прошло еще несколько недель, и он дошел до нуля.