Школа, созданная на опытной станции, была весьма своеобразной. Она была гибкой, дифференцированной вследствие разнообразия возраста, подготовки и запросов воспитанников. Вот как об этом писала сама О.В. Кайданова: "Мы бы затруднились ответить на вопрос: какая у нас школа? школа ли грамоты, школа I, II ступени? У нас было все: и ликпункт, так как был элемент взрослых неграмотных и малограмотных, и школа соцвоса, в которой занятия происходили с ориентацией на программы ГУСа, и фабзавуч; что ни группа, то особый тип занятий: каждая группа имела свою определенную физиономию, свой облик". Иногда группы создавались совершенно неожиданно, в зависимости от интересов воспитанников. Так, в связи с возникшей у старших мальчиков тяги в военную школу летчиков была образована специальная группа, где преподаватель вел работу по программам, готовящим в эту школу. Максимальный учет интересов учащихся был характерен для всей воспитательной системы, созданной О.В. Кайдановой, и весьма благотворно сказывался на результатах ее работы.
145
Занятия, начатые зимой 1922 года, были продолжены летом, когда воспитанники переехали на дачу. Здесь воспитатели пошли на такой рискованный, с точки зрения многих, эксперимент, как совместное обучение и воспитание мальчиков и девочек. Однако экзамен был выдержан и выдержан блестяще. Эта мера дала, по словам О.В. Кайдановой, "ряд плюсов и ни одного минуса". Летом на станции жили 150 человек. Они занимались хозяйственным трудом (самообслуживанием), искусством, спортом. Но прежде всего - учились. Педагоги с удивлением отмечали, что, несмотря на прекрасную погоду и все соблазны лета, дети садились за книги. "Некогда гулять, учиться надо, подгонять!" - говорили они. Поскольку опытная станция по борьбе с беспризорностью не ставила своей задачей дать полноценное образование, да и не могла ставить, педагоги готовили детей к продолжению образования в опытно-показательных школах Наркомпроса. Известное давление оказал Наркомпрос, так как директора этих школ не торопились пополнить ряды своих учащихся за счет беспризорников. Однако к концу первого года работы станции более 100 ее воспитанников были приняты в Хотьковскую сельскохозяйственную школу, городок III Интернационала, школу им. Радищева и др.
Большую воспитательную роль в жизни опытной станции играл труд. С самого начала дети занимались самообслуживанием - заготовкой дров, уборкой помещений и т.д. Они вынуждены были этим заниматься в условиях материальных трудностей первых послереволюционных лет. Но даже эти примитивные виды труда приучали бывших беспризорников к необходимости выполнения определенных обязанностей, воспитывали чувство ответственности. Немалую роль играла помощь старост, которые вначале силой заставляли лодырей трудиться. Значительно усилилось значение трудового начала в жизни опытной станции, когда были организованы мастерские. Их было четыре - швейная, сапожная, переплетная, столярная. Мастерские пользовались большой популярностью у подростков. Даже выявилась группа ребят, которые рассматривали овладение мастерством в
146
качестве первостепенной жизненной задачи. Именно в этом они видели осуществление своих дальнейших планов.
Для старших подростков (15—16 лет), отстававших в своем развитии от сверстников и проявивших склонность к физическому труду, были созданы два загородных отделения станции с сельскохозяйственным уклоном. Подростки занимались земле цельческим трудом и учились по программам школы первой ступени. Постепенно из них должна была создаться сельскохозяйственная артель. На место отправленных в загородные отделения были приняты новые воспитанники, и к началу 1923 года на станции обучались и воспитывались 150 человек - 100 человек в Москве и 50 - в загородных отделениях.
По мере воспитания и перевоспитания беспризорных детей усиливались их общественные и интеллектуальные интересы. Стали устраиваться литературно-музыкальные вечера, инсценировки, конференции, на которых ребята выступали с докладами; издавалась собственная газета. Самоуправление приняло более сложную форму: вокруг старостата создались комиссии и кружки, заработала читальня. И перед всей этой насыщенной и интересной жизнью отошли в область преданий для большинства ребят рынок и улица, которые целиком владели их помыслами еще год назад.
Воспитательные системы, созданные О.В. Кайдановой и Н.И. Поповой, при всем их своеобразии имели много общего. Прежде всего, это их гуманистический настрой, любовь к детям, глубокое уважение к детской личности и индивидуальности. Именно это позволило педагогам найти подход к трудным детям и в тяжелейших условиях первых послереволюционных лет воспитать их честными и достойными людьми. Нравственная позиция педагогов, хотя они не всегда сознавали это, оказалась выше классовых пристрастий эпохи, и потому педагогическое содержание их систем, формы и методы работы, общая гуманистическая направленность привлекают интерес и современного читателя.
ШКОЛА ДЕТСКОЙ РАДОСТИ (школа-коммуна С.М. Ривеса и Н.М. Шульмана)
Воспитательная система педагогов Соломона Марковича Ривеса и Наума Моисеевича Шульмана родилась в стенах бывшего одесского приюта, переименованного в Первую опытную школу-коммуну, в 1921 году.
Сиротский дом на 150 детей располагался в большом, запущенном здании, более похожем на руины. Там не было ни одного уголка, где можно было бы уединиться для сосредоточенной работы или отдыха. Поэтому дети в основном проводили время в длинном "цементном" дворе или на городской площади. Распорядок дня, выработанный педагогическим советом, учениками не признавался. Они не ходили на занятия, не делали уборки. Самыми привычными занятиями были уничтожение растений, разорение птичьих гнезд, издевательство над птенцами и котятами, воровство фруктов из чужих садов.
Начало воспитательной системы школы Ривеса и Шульмана положил доклад С.М. Ривеса на педагогическом семинарии. В своем выступлении ученый назвал цель будущей воспитательной системы, определил пути ее достижения. Поставив задачей школы "сублимировать и направить все бурлившее и клокотавшее в детской среде в сторону коммунистической самоорганизации", докладчик предложил сделать это, "ухватившись за основные рычаги жизни беспризорных детей". Такими рычагами считались прежде всего жажда самостоятельности, стремление к творчеству, тяга к "слиянию с широкой, движущейся и волнующейся средой", потребность в играх и состязаниях, радость от ощущения своего духовного роста и от общественного признания своих успехов.
Именно детскую радость С.М. Ривес и Н.М. Шульман назвали выходом из того тяжелого положения, в котором находилась школа: "Нужно создать для ребенка радость, ради которой стоило бы добровольно подчиниться. Если мы хотим, чтобы ребенок мог поступиться своими личными желаниями ради интересов коллектива,
148
то необходимо, чтобы коллектив этот стал раньше источником его радости, предметом его привязанности, влюбленности и почитания".
Для реализации этой цели С.М. Ривес предложил педагогам школы "сойти с пьедестала учителя, сбросить с себя тогу ученого и с открытой душой, с одним желанием понять детскую душу войти в гущу детей, стушеваться среди них, напрячь все свое чутье и стараться уловить от них же самих скрытые, истинные, здоровые желания их души".
Эти мысли оказались для многих педагогов новыми, неожиданными. Одних они испугали, других воодушевили. После некоторых дебатов тезисы доклада были приняты.
Организуя самоуправление в школе, педагоги с самого начала отказались от того, чтобы "даровать" детям какое-то "готовое" самоуправление с бесчисленными органами, которыми они должны будут управлять.
Коллективы в школе стали появляться на базе конкретных дел детей. Начало детским коллективам положила инициативная группа, которая образовалась следующим образом.
По вечерам дети нередко собирались .вокруг воспитателя и пели песни. Однажды, когда пение кончилось, школьники продолжали сидеть возле педагога, и он завел с ними разговор, предложив устроить какой-нибудь концерт или вечер. Некоторые дети откликнулись на предложение воспитателя, и учителя решили, что с этих детей и можно было бы начать.
В разговоре о том, как сделать жизнь в школе радостной и интересной, один из ребят выдвинул предложение, воодушевившее всех остальных, - устроить праздник. Они решили назваться инициативной группой, убрать для себя комнату и там собираться для подготовки. Инициативная группа предложила детям, знающим "какую-нибудь драму", собраться на репетицию. Откликнулась группа детей, недавно прибывших из другого интерната и считавших себя артистами.
На первой же репетиции возник конфликт. Члены инициативной группы претендовали на роли, а "старые" артисты обижались. Воспитатель предложил последним 149
стать драматической группой. Предложение было принято, председатель избран, все члены записаны. Так, "в огне и буре" родился второй коллектив.
Вскоре образовались и другие "культкружки", которые главным образом заботились об организации свободного времени детей (спектакли, праздники, путешествия).
А затем возникли детские коллективы совершенно иного содержания. Это были трудовые организации, которые выше всего ценили труд и призывали остальных ребят под его знамя.
Во главе этих организаций стоял "санитарный легион". Состоял он вначале всего из семи учеников. Эти дети, не участвовавшие ни в каких кружках, потому что их туда не принимали, взяли на себя борьбу с антисанитарным состоянием здания школы, самую тяжелую, грязную и в то же время самую необходимую (угрожал тиф) работу. "И этот акт обратил на себя внимание всех детей, ошеломил своей новизной и пленил своим героизмом".